Серафим Саровский - покровитель западных христиан

Мы хотим представить вашему вниманию доклад «Традиция живой святости», прочитанный на богословской конференции в Дивеевском монастыре 9 мая 2001 года Каллистом, епископом Диоклийским, из Великобритании. Ныне он - митрополит Диоклийский, Константинопольского Патриархата.

«Ваше Преосвященство, дорогие братья священники, дорогие друзья. Тема моего доклада... – «Почему имя Серафима Саровского так любимо повсюду?»

Неслучайно святого Серафима считают типично русским святым. Своей личностью, учением, всей своей жизнью он выражает то, чем предание русского Православия притягивает к себе людей. В этом смысле он – глубоко народный святой, корнями уходящий в культуру и традицию своей страны. В то же время он и вселенский по своему религиозному значению. Его жизнь, и прежде всего его опыт Божественного света, согласно воспоминаниям Николая Мотовилова, можно рассматривать как откровение Божие всему миру. Удивительно то, что на протяжении XX века святой Серафим стал известен и любим не только в России, но во всей Православной Церкви. Например, в Греции его иконы сегодня можно видеть в каждом храме. Монастыри наполнены молодыми монахами и монахинями, которые носят его имя.

Но это еще не все. За пределами Православной Церкви имя преподобного Серафима также известно и почитаемо. Одна из первых книг о нем на английском языке, опубликованная в 1936 году, была написана англиканским священником А.Ф.Доби-Бэйтманом. Многие люди на Западе, которые решились принять Православие, сделали это под непосредственным влиянием преподобного Серафима.

Я прочел жизнеописание Серафима Саровского в книге «Пламя в снегу» писательницы из русских эмигрантов (епископ Каллист показал эту книгу). С этого момента я начал ему молиться каждый день, чтобы он помог мне найти путь в Православную Церковь. И моя молитва была услышана пять лет спустя. В 1958 году после Пасхи я был присоединен к Православной Церкви. Уверен, что многие другие западные люди, перешедшие в Православие, могли бы рассказать о себе подобные истории. У нас, западных православных, есть основательная причина видеть в саровском старце своего покровителя и заступника.

Почему же преподобный Серафим столь привлекателен для самого широкого круга людей как на Западе, так и на христианском Востоке, среди православных и неправославных?

Во-первых, своей близостью к природному миру. Многие из нас живут в городской индустриальной окружающей среде и сознают усугубляющийся экологический кризис. А святой Серафим говорит нам о красоте Божией, которая наполняет природный мир, о духоносных возможностях всех материальных вещей, включая тело человека, деревья, камни и воду, о близости между животными и человеком. Преподобный Серафим показывает нам мир, преображенный во Христе.

Но еще более природного мира святой Серафим любил живой образ Божий в человеческой личности, в живых людях, несметное количество которых он встречал в годы своего старчества. Его сострадание, сердечная теплота, ласковость и мягкость в общении с самыми разными людьми, как ничто другое делает святого Серафима притягательным для современных христиан. Будучи вселенским в своей всеобъемлющей любви, он был особенно близок к бедным, сокрушенным и страждущим. Одним из важных духовных дарований была его способность к общению с малыми детьми. Как сказал один ребенок после встречи с ним: «Серафим только выглядит старым, а ведь он – дитя, как и мы». Проводя свою жизнь в подвиге, в аскетической борьбе, он сумел добиться той детскости, которой Адам и Ева обладали в раю. Его молитва и страдания привели его к подлинной простоте.

Другая привлекательная черта в преподобном Серафиме, это – его радостное состояние. Для нас, живущих на Западе, где так много гоняются за всякого рода наслаждениями и так мало истинной радости, он показывает нам, что значит радоваться и веселиться. Он говорил: «Радость не грех, матушка», «Кто отрекся от всего мирского, тот всегда радостен и счастлив».

Однако радость, которой сиял преподобный Серафим, никогда не была сентиментальной или эмоциональной. Это было даром благодати, достигнутым через принятие страданий. Он говорил: «Дух Божий радостотворит все, к чему бы Он ни прикоснулся». Но в то же время он предупреждает: «Без скорбей нет спасения». Когда мы думаем о преподобном Серафиме в его белом балахончике, приветствующим людей словами: «Радость моя» и восклицающим в течение всего года: «Христос воскресе!», мы должны также помнить тысячу дней и тысячу ночей, которые он провел в молитве на камне на Дальней пустынке, досаждаемый бесовскими искушениями. Мы должны помнить о нападении на него трех разбойников и о продолжительной телесной боли, которую ему пришлось претерпеть от них. Вспомним о тяжелом железном кресте, который он носил, о противлении и неприятии со стороны братии Саровской обители. Для святого Серафима Фавор был нерасторжимо связан с Голгофою. Его опыт преображения и воскресения был одновременно опытом несения своего креста. Он действительно жил словами воскресной утрени: «Крестом радость возсия всему миру». И для нас нет иного пути.

И еще одно качество преподобного Серафима важно для современного мира, это – его сознание общения со святыми и, прежде всего, его близость к Божией Матери. Он является свидетелем соборности Церкви. Для святого Серафима стена, отделяющая видимое  от невидимого, мир сей от мира грядущего, время от вечности, была прозрачна.

Святой Серафим подтверждает истину, что никто из нас не спасается в одиночку. Мы спасаемся в Церкви как ее члены, в нерасторжимом единстве со всеми другими ее членами, живыми и умершими. Нет иного спасения, как только через общение со всем телом Христовым. Это делает святого Серафима всеобъемлющим в его обращенности ко всем. Он, одновременно, и местный, народный, глубоко укорененный в своей Русской Земле, и он же – вселенский, всеправославный. На том высоком уровне святости, которого он достиг, нет противоречия между национальностью и вселенским характером. Он популярный, то есть – народный святой, но это не делает его менее близким к нам, нерусским. Святой Серафим при всей своей русскости показывает нам, как русская духовная традиция, в ее лучшем качестве, близка с духовностью древней Церкви и Византии.

Составители жития преподобного Серафима обычно подчеркивают наиболее удивительное в его духовном поприще. Это справедливо, поскольку Серафим очень своеобразен в своей жизни и учении. В то же время он наследник и свидетель многовекового Предания, уходящего корнями к изначальным истокам христианства. У святого Серафима нет противоречия между традицией и личным опытом. Оба этих аспекта составляют единое целое. Поразительный пример того, как глубоко Серафим укоренен в древней традиции, – его опыт Божественного света. Нет более часто упоминающегося момента его жития, чем его разговор с Мотовиловым, во время которого его лицо стало подобно ослепительному свету солнца. Я никогда не забуду, как глубоко я был тронут, когда 50 лет назад я впервые прочитал рассказ Мотовилова. Это стало поворотным моментом в моей жизни.

Мотовилов просто говорит об ослепительном сиянии света, который нестерпимо светит на семь метров вокруг, освещая и растапливая снежный покров, но не объясняет этого. Мы же в этом видим проявление того, что святой Серафим – наследник многовекового Предания. Достаточно вспомнить авву Памву, жившего в IV веке, о котором в «Отечнике» говорится, что никто не мог взглянуть на его лицо по причине славы, почивающей на нем. Можно вспомнить Симеона Нового Богослова, жившего в XI веке, который говорил о себе, что он был полностью соединен с невещественным светом и сам становился светом. Или святого XIV века – Максима Капсокаливита, который во время молитвы, как видели его ученики, был поглощаем великим огненным пламенем.

Истолковывая опыт святого Максима, Григория Паламы и других исихастов XIV века, их современники настаивали, что сияние, которое исходит от святых, это – не тварный свет телесных чувств, и не божественная сущность, но это – Божественные и тварные энергии, отличные от Его сущности, но неотделимые от нее. Это – тот же свет, который изливался от Христа, когда Он преобразился на Фаворской горе. «Не является ли это очевидным, – пишет святитель Григорий Палама, – что Божественный свет один и тот же? Тот, что апостолы созерцали на Фаворе и который очищает души наши даже и доныне, и тот, что есть реальность грядущих вечных благ?» Свет имеет преображающее действие. Созерцая Божественный свет, исихаст (безмолвник) сам становится тем, что он созерцает. По словам Григория Паламы, тот, кто принял Божественные энергии, становится целиком светом. Почти с уверенностью можно сказать, что Серафиму были знакомы эти предшествующие случаи. Он был знаком с «Отечником» и «Добротолюбием». Наверняка он знал о Симеоне Новом Богослове и о Григории Паламе. Однако в рассказе Мотовилова о преображении Серафима определенно нет ничего литературного или неподлинного. Повествование носит неоспоримую печать личного опыта.

Подводя итог, можно сказать, что святой Серафим и своеобразен и традиционен, верен Преданию древности и, в то же время, вбирает в себя всю современность. Он  – свидетель живой церковной традиции святости…»

Теперь немного о митрополите Каллисте. Сегодня это – один из самых известных богословов Константинопольского Патриархата. Ему посвятил главу в книге «Православное богословие на рубеже эпох» епископ Иларион (Алфеев), ныне –  Председатель Отдела внешних церковных связей, митрополит Волоколамский. Владыка Каллист более 40 лет преподает в Оксфордском университете в Великобритании. Пятнадцать лет назад он был научным руководителем владыки Илариона, когда тот работал над диссертацией о преподобном Симеоне Новом Богослове.

Владыка Иларион пишет о нем: «В России имя епископа Каллиста известно немногим. На Западе же его знает всякий хоть сколько–нибудь интересующийся Православием. Его книга «Православная Церковь», впервые изданная в 1963 году, стала международным бестселлером: она переиздавалась около двадцати раз, переведена на многие языки и является классическим введением в православное вероучение…

Владыка Каллист руководит оксфордским православным приходом Константинопольского Патриархата, совмещая пастырскую деятельность с преподавательской. За годы своего пребывания в университете Владыка Каллист воспитал не одну сотню учеников: многие его выпускники занимают сейчас ведущие богословские кафедры в университетах всего мира…»

Владыка Илларион описывает удивительный лекторский дар своего учителя, его цельную и целеустремленную натуру. Он пишет: «В епископе Каллисте меня более всего привлекало удивительное сочетание глубокой, истинно православной духовности с подлинной академической ученостью. До встречи с ним подобное сочетание я наблюдал лишь однажды — в отце Иоанне Мейендорфе. Владыка Каллист всем своим обликом напоминал мне о таких святителях древней Церкви, как Василий Великий и Григорий Богослов, которые несли бремя архипастырского служения, но в то же время были выдающимися богословами и одними из самых образованных людей своего времени… Наконец, он — один из самых гармоничных людей, которых я когда–либо встречал: человек, в котором поразительное жизнелюбие сочетается с большой ученостью и глубокой духовностью…

У епископа Каллиста нет своей богословской системы. Его значение как богослова заключается прежде всего в том, что он – блестящий популяризатор и компилятор святоотеческого наследия, систематизатор основных идей восточной патристики, выдающийся знаток византийской традиции. Епископ Каллист является тем, что древние сирийцы называли емким термином mepaљqana («толкователь») – переводчиком, интерпретатором святоотеческой традиции. Ему удается переводить – в буквальном и переносном смысле – святоотеческое учение на язык современного человека, представлять его в категориях, доступных читателю и слушателю конца XX века. Перу епископа Каллиста принадлежат многочисленные переводы творений Святых Отцов и богослужебных книг на английский язык. Именно под его руководством и при его непосредственном участии были переведены «Минея праздничная» и «Триодь постная», а также четыре тома «Добротолюбия» (пятый еще не вышел из печати).

Владыка Каллист – автор трех книг: «Православная Церковь» (о которой упоминалось выше), «Православный путь» и «Евстратий Аргенти. Исследование о Греческой Церкви под турецким владычеством». Кроме того, его перу принадлежит свыше 200 статей на самые разные темы, так или иначе связанные с учением Православной Церкви или восточной патристикой».

Подготовила М. Курякина