25 мая исполняется 209 лет со дня рождения Николая Александровича Мотовилова, собеседника и сотаинника преподобного Серафима Саровского и святителя Антония Воронежского. Его светлой памяти посвящается эта статья...

Господь привел Николая Александровича в Саровский монастырь совсем молодым человеком, страдающим, разбитым болезнью. Встреча с отцом Серафимом полностью преобразила его жизнь. Батюшка Серафим принял в судьбе больного юноши самое горячее участие, не только исцелил его, но и передал ему многое из своего исключительного духовного опыта.

После смерти прп. Серафима Мотовилов стал многолетним попечителем Серафимо-Дивеевского монастыря, каждый год по завещанию батюшки привозил в обитель хлеб, да и большая часть земель, на которых располагался монастырь, была куплена на средства Николай Александровича.

Для дивеевских сестер Мотовилов являлся не только благодетелем, но и самым активным их защитником. В своей борьбе за Дивеево, за дом Пресвятой Богородицы он и Михаил Васильевич Мантуров не сдались даже тогда, когда нарушавший заповеди Преподобного Иоанн Толстошеев приобрел себе горячих поклонниц в Царском дворце. При непосредственном участии Мотовилова Троицкий храм в Дивееве был заложен на месте, заповеданном отцом Серафимом. Не без воли Божией Николай Александрович стал свидетелем неправильного избрания начальницы Дивеевского монастыря, и благодаря его энергии и настойчивости это дело было доведено до самого императора.

Именно в бумагах Мотовилова была найдена уникальная рукопись, известная как «Беседа прп. Серафима Саровского с Н. А. Мотовиловым «О цели христианской жизни». Заметим, что к 1914 году сохранились как краткая, так и подробная редакции «Беседы…», написанные Николаем Александровичем и изданные Н. Потаповым без всяких изменений текста.

В 2003 году был обнаружен еще один важный документ – докладная записка Мотовилова на имя митрополита Санкт-Петербургского Исидора. По сути «Докладная записка…» представляет собой автобиографию автора, в которой содержатся также уникальные сведения о прп. Серафиме, свт. Антонии Воронежском и о непростой судьбе Дивеевской обители.

«Обращает на себя внимание исключительная тщательность Мотовилова в передаче того, что он слышал или видел. Для него это не предмет рассуждения и анализа, а истина, которую он должен сохранить во всей полноте и в таком виде передать тем, кому она назначена», — отмечает современный исследователь жизни прп. Серафима Саровского и Н. А. Мотовилова иерей Георгий Павлович.

Так, в своей рукописи Николай Александрович настаивает на том, что прп. Серафим молился, стоя на камнях, именно 1001 день и 1001 ночь, а не тысячу дней и ночей, как было указано в первых житиях. Возможно, «еще один день» и понадобился Батюшке для того, чтобы подчеркнуть, что это конкретное число дней, а не некая условность, как полагают люди, не способные поверить в возможность такого подвига. Конечно, батюшка сходил с камней для принятия пищи, переходил из пустынки в лес и обратно: днем он молился, стоя на малом камне в своей келии, чтобы не привлекать к себе внимания, а ночью стоял на большом камне в лесу. Но все это нисколько не умаляет его более чем тысячедневный подвиг.

Рассказывает Мотовилов и о том, что отец Серафим много читал, а вот писал с трудом — и действительно, все найденные документы, составленные от имени прп. Серафима, написаны разными лицами и только заверены личной подписью батюшки.

«Докладная записка…» — не просто автобиография, она носит исповеднический характер. Как человек эмоциональный, подверженный порыву, Мотовилов падал, согрешал, но искупал это ценой тяжких страданий, всегда хранил в сердце пламенную любовь к Богу и не боялся открыто обличать свои грехопадения.

В своих записках он откровенно пишет о том, что в юности увлекся одной дворовой девушкой, в чем исповедовался отцу Серафиму. При этом он пояснил, что устроил дальнейшую судьбу девушки, и просил у батюшки благословения на брак с Е. М. Языковой, которую полюбил в то время. Но не ей суждено было стать верной спутницей Мотовилова. Лишь через восемь лет Николай Александрович, по предсказанию Преподобного, женился на девушке простого звания, Елене Ивановне, происходившей из известной своей высокой духовной жизнью семьи Милюковых.

«Вряд ли отыщется похожая судьба, чтобы человек с подобным происхождением и положением в обществе полностью мог проходить жизнь духовную, — замечает иерей Георгий Павлович о Мотовилове. — Даже его личная жизнь строится на исключительном послушании воле Божией. Многолетнее искание руки Е. М. Языковой основывалось прежде всего на убеждении, что она есть «от Бога обетованная ему невеста», и именно поэтому крушение этого замысла было для него столь страшной трагедией... И только тогда, когда Мотовилов по-новому понял слова Преподобного о нареченной ему от Бога невесте (Елене Ивановне Милюковой), он смог оправится от пережитого удара».

Не щадит себя Мотовилов и тогда, когда рассказывает о своей обиде на преосвященного Антония и о своем неправедном причащении. Даже тогда, когда в силу особенностей своего характера, с детской непосредственностью Николай Александрович пишет о том, что если бы пошел в монахи, то мог бы стать самим Патриархом, он тут же прибавляет: «Да что пользы было бы из этого — перед людьми я был бы действительно Святейшим, ну а перед Богом-то грешнейшим, ведь Его нельзя обмануть. Он лучше всех знает, что я многострастнейший человек и в самом деле не знаю, как живу».

Много толков вызывает письмо, написанное Мотовиловым императору Николаю I, в котором содержится предсказание батюшки Серафима о небывалой смуте в России, победе над врагами и мирной второй половине царствования императора.

Письмо Мотовилова дошло и до императора Николая II, а в 1905 году императрица Александра Федоровна пожелала сделать копию с этого письма. Возможно, она перечитывала его в своих нелегких испытаниях, и это придавало ей силы, ибо в письме были переданы главные слова Преподобного: «Господь всегда будет защищать и Его (Государя) и весь Августейший Царский Дом Его… Так что же унывать нам, ваше Боголюбие, аще Бог за ны, кто на ны – их же бо предуведе сих и предъизбра, их же предъизбра сих и освяти, их же освяти сих и прослави – сих и блюдет…». Не в этих ли апостольских словах предсказан батюшкой Серафимом весь путь Царской семьи?

В 1866 году Мотовилов написал стихиру, посвященную императору Александру II по поводу избавления Государя от смерти:

Четвертое апреля бесконечно

Прославилось в России в век,

Что Ты, любимый всесердечно

Монарх и Божий человек,

Десницей Вышнего спасен

И над злодейством вознесен.

Как был взволнован Николай Александрович выстрелом Каракозова! В те дни тысячи простых людей поспешили в храмы, чтобы воздать благодарение Богу за спасение Государя, а светское общество осталось пассивным…

Мир не простил Мотовилову его пламенной бескомпромиссности, горячего патриотизма, его подвижнической жизни, далекой от всяких светских условностей, его женитьбы на простой крестьянской девушке. Николай Александрович остался не понятым своими современниками, был отвергнут обществом, ославлен безумным. Чашу горечи, непонимания, клеветы, насмешек он испил до дна.

«Сердце обливается кровью, когда видишь в разрозненных бумагах его то там, то тут душу терзающие восклицания: «Христианин есмь! Слышите ли вы все?.. Аз христианин есмь!», — свидетельствует о нем писатель Сергей Нилус.

Сколько терний, вражды, клеветы пришлось испытать Николаю Александровичу при жизни, сколько неправедных обвинений раздается в его адрес и сейчас…

Он, предвидя это, в своей «Докладной записке…» с горечью писал: «…меня будут выдавать за сумасшедшего в полном смысле слова, за изувера, за мистификатора, за ханжу и за прочие поносные эпитеты, придаваемые христианам, боящимся Бога и хранящим заповеди Его, но, как бы то ни было, вручаю судьбу мою вполне Вседержителю Богу…».

Обвинители его не поняли главного — его пламенной любви к Богу и Отечеству. Его голос одиноко звучал среди толпы безумцев, терявших веру, толкавших Россию к пропасти революции. Елена Ивановна Мотовилова так отзывалась о своем муже: «Николай Александрович, где бы ни был и чем бы ни занимался, имел мысль, «погруженную в Бога», он весь горел любовью к Богу, к Божией Матери и к святым угодникам Его». Будучи мирским человеком, он смог проводить жизнь духовную, недоступную светским людям. В этом и заключается корень непонимания личности Мотовилова.

Но только такой человек: непримиримый, не преклоняющийся ни перед какими чинами, готовый где угодно сказать все, что считает нужным — и нужен был, чтобы защитить Дивеевскую обитель, отстоять выполнение заповедей прп. Серафима Саровского.

Служению заветам Божией Матери и батюшки Серафима Николай Александрович отдал все: свое состояние, свое доброе имя, всю свою жизнь. По плодам судите!