Значимым событием в православной жизни саровской и дивеевской земли стало издание книги Валентины Сидоровой «Аннушка. Крестный путь дивеевской блаженной Анны Васильевны Бобковой», которую можно приобрести в Дивеевском монастыре. Мы поговорили с автором, о том, как создавалась книга.

Справка. Блаженная Аннушка (Анна Васильевна Бобкова, в замужестве Морозова, 1896-1984) родилась в с. Силёво в 10 км от Дивеева и в 20 км от Саровской пустыни. Это село перестало существовать в 1973 году. По благословению саровского старца Анатолия Аннушка приняла на себя подвиг странничества и юродства, который длился 45 лет. Она не должна была видеть своих детей и дважды ночевать в одном месте. Странствуя по округе, мать Анна пережила всех своих детей. Имела дар прозорливости. Была духовно близка монахиням старого Дивеева. Последние четверь века основным местом ее пребывания была келья схимонахини Маргариты (Лахтионовой) в Дивееве на ул. Лесной.

Валентина Александровна Сидорова — бывший научный сотрудник ВНИИЭФ, ее специальность — математическая физика. Она начала собирать материалы о местных подвижниках благочестия еще до выхода на пенсию, а уж потом это и вовсе стало делом ее жизни. Одна творческая работа плавно перетекла в другую. Как говорится в предисловии к книге, материалы для нее собирались более 13-ти лет, причем большинство — в Сарове, Дивееве и окрестных селах. Автор свидетельствует: «Каждый, даже незначительный, случай записан со слов очевидца, который либо сам общался с Аннушкой, либо слышал о ней от своих близких».

Небольшие публикации о блаженной Анне были и прежде. Например, в сборнике «Православные подвижницы XX столетия», 2007 года издания, ей посвящены два абзаца текста, к сожалению, с фактическими ошибками. Аннушку там перепутали с ее родной младшей сестрой, тоже Анной Васильевной. Валентине Александровне стало обидно: «Как же так! Неужели мы не можем собрать материал о местной подвижнице?»

Когда я в начале нашей встречи попросила Валентину Александровну подписать книгу и призналась, что прочла ее на одном дыхании, она заметила: «А я тут ни при чем, это Аннушка разрешила написать о себе». И все-таки, чтобы систематизировать и связно изложить все разрозненные сведения и воспоминания, огромный массив высказываний и фактов, блаженной Анне нужен был именно такой человек — с аналитическим складом ума.

А ты походи, поспрашивай

— Валентина Александровна, как дивеевские сестры восприняли появление книги?

— Для меня большая честь, что они издали эту книгу. Они любят Аннушку, поэтому старались, нашли фотографии, помогли в оформлении. Я им очень благодарна! В Дивеевском монастыре Аннушку знают давно. Можно подать записку об упокоении блаженной Анны, и это не вызовет вопросов. У ее могилы в памятные дни священники монастыря всегда служат литию.

— Расскажите, как у вас возник интерес к теме подвижников благочестия?

— В 1990-е годы Дивеевский монастырь попросил откликнуться тех, кто помнит монахинь старого Дивеева, живших там еще до разгона обители в 1927 году. Таких людей тогда было много, и я среди них. Написала страничку из своих детских воспоминаний. А через какое-то время меня попросили написать и про сщмч. Иакова Гусева из с. Елизарьево, в 2003 году его канонизировали. Я сказала: «Простите, отца Иакова расстреляли в 1937 году, а я родилась уже после войны. Как я могу его помнить?» — «А ты походи, поспрашивай». Причем, мне это ненавязчиво советовали разные люди. И я подумала: «Действительно, почему бы и нет?» Так, мало-помалу я втянулась в эту деятельность...

Многие женщины-прихожанки делают что-то полезное: одни поют на клиросе, другие — шьют для воинов, а я ничего этого не умею. Но я могу доехать до ближайшей деревни, постучаться в окошко и спросить хозяйку, что она помнит из прежней жизни? Причем, обычно люди делились воспоминаниями не с первого раза, ведь в деревне совсем другой, неспешный ритм жизни. Человеку надо присмотреться к тебе, почувствовать расположение, немного подружиться, а для этого надо приехать еще раз.

Материал об Аннушке стал собираться сам собою. Какие-то маленькие истории, отдельные штрихи и даже чудеса — все то, что хранит человеческая память. Сразу было понятно, что это — незаурядная личность, духовная глыба. Я думаю, всем интересно читать жития святых. А если эти люди здесь жили, бывали в наших храмах, то это вдвойне интересно. Аннушка жила не так давно, ее помнит даже поколение 50-летних. Она умерла в 1984 году, когда пустили БАМ, на экраны кинотеатров вышел фильм Михалкова «Жестокий романс»… И вдруг такой самородок.

— А лично вы ее знали?

— Нет, мы не были знакомы, но я ее видела в детстве, когда гостила у бабушки с дедушкой в Елизарьеве. Помню, я выглянула в окно, когда на тихой улочке стало что-то происходить. Незнакомая старая бабушка, закутанная в шаль, ругала девочку-подростка, которая каждый вечер бегала на танцы. Та уже имела взрослую прическу, наряд, туфли на каблуках, и в таком виде спешила загнать домой овец. Она была дальней родственницей Аннушки. Блаженная не поленилась, пришла и устроила выговор не только ей, но и родителям девочки, и всем окружающим, которые сидели на крылечке, смотрели и не вмешивались в происходящее. Этот эпизод вошел в книгу.

А уже будучи взрослой я, думаю, что видела ее на автостанции с. Дивеево, когда ехала на автобусе. Она сидела отдельно от всех и не была похожа на нищенку. Никогда не ходила с протянутой рукой, а если подадут — брала не у всех. И, как отмечают люди, у нее был очень глубокий взгляд. Глядишь из окна автобуса — она как будто в душу тебе смотрит.

— Аннушка была последней дивеевской блаженной или она кому-то передала свое служение, как в свое время получила его от блаженной Марии Ивановны?

— Этот вопрос волнует многих. И я даже дерзала задавать его священнослужителям, но определенного ответа не получила.

Мир сохраненной веры

Рассказывает В. Сидорова:

— Когда я начала собирать сведения о блаженной, у меня получился список из десяти священнослужителей, которые окормляли блаженную и дивеевских монахин. И, представляете, с большинством из них удалось встретиться, сейчас уже многих из них нет в живых. Это: протоиерей Николай Ушаков, архимандрит Антоний (Буравцёв), схиархимандрит Захария (Потапов), епископ Тихон (Недосекин)… Все они — а среди них и наместник монастыря и владыка — с первого звонка соглашались встретиться с незнакомым человеком, находили время. Меня потрясло, настолько для них были дороги эта земля, прошлое Дивеевского монастыря и блаженная Анна. Такая радость была соприкоснуться с ними и с той жизнью!

Я долго думала, чем же они все похожи? Пожалуй, своей простотой и открытостью. Человек, которому ты не чета, вдруг начинает с тобой говорить, как самый близкий, как родной отец! Например, схиархимандрит Захария, который плохо себя чувствовал и готовился к операции. Его первыми словами были: «Как там поживает Евдокия Пенькова, как ее внук?» Это была наша саровская прихожанка, ныне покойная. Помнит — значит молится!

Основной контингент, который знал Аннушку, это наши саровские пожилые прихожанки. Многие из них родом из окрестных сел. Они меня провожали к батюшке Вонифатию в Троице-Сергиеву Лавру, наставляя: «Ты не бойся, батюшка — наш, такой хороший и добрый!» А когда я поехала, оказалось, что его перевели из Лавры в Оптину пустынь. Тогда я отправилась в Оптину, но не знала, что отец Вонифатий уже схиархимандрит Захария и духовник монастыря. Если бы я это знала, непременно струсила. Это был действительно уникальный человек!

Про архимандрита Антония (Буравцёва) невозможно вспоминать без слез. Он с большими трудностями приехал из Клайпеды, московские чада ему сделали визу. Он был на инвалидной коляске после инсульта, и если вставал, его надо было поддерживать с обеих сторон. Он специально приехал рассказать об Аннушке. Мы сейчас переписываемся с его келейницей. И в Литве до сих пор есть общинка, где почитают блаженную Анну, молятся ей и говорят, что она очень помогает. У них в прошлом году фотография Аннушки мироточила. Мы прислали в Клайпеду эту книжку, и они были рады...»

Из книги мы узнаем, что архимандрит Антоний (Буравцёв) приезжал к дивеевским сестрам, начиная с 1970-х годов и до возобновления монастыря. Он совершал по ночам богослужения и, по благословению старцев Троице-Сергиевой Лавры, монашеские постриги. В разное время только от него приняли постриг 40 сестер. Фраза отца Антония об Аннушке: «С блаженными не спорят!»

Распутывая клубок памяти

— Что было самым трудным при работе над книгой?

— Это было радостно и потрясающе интересно! Мне довелось пообщаться со многими людьми, побывать и даже немного пожить в Троице-Сергиевой Лавре, Оптиной пустыни, Толгском монастыре в Ярославской области. А какие-то мелочи сейчас вспоминаются с улыбкой, например, как машина застряла в снегу, и мы два часа махали лопатой. Если же говорить серьезно, то самым сложным для меня было окунуться в человеческие трагедии, с которыми ехали к блаженной отовсюду. И без ее советов и молитвенной помощи эти люди не выкарабкались бы. Рассказывая об этом, многие просили не писать про них. Вообще, многое не вошло в книгу — всего не расскажешь, да и книга была бы слишком толстой и дорогой.

Так же непросто было выстроить все события в хронологическом порядке. Например, когда Аннушка начала бродить по белу свету? До войны или после нее? Люди говорили по-разному. Были и смешные моменты. Так, тетя Маша из одной деревни сказала: «Это было в таком-то году, я это помню, потому что я тогда дочку замуж выдавала». Приехали в другую деревню, а там тетя Даша говорит: «Знаю я ее (тетю Машу). Передай ей, что я еще из ума не вышла. В другом году это было, когда у меня случился пожар». Мы опять вернулись в первую деревню, и так — по кругу. Дело кончилось тем, что нашелся третий свидетель. После всех уточнений оказалось, что пожаров было два, и бабушка их перепутала. А у другой бабушки три дочери, и она тоже немного запуталась, какую из них выдавала замуж.

Вообще, мне было немного обидно за наших замечательных бабушек. Каждой из них по 90 лет, все помнит, прекрасно рассказывает, еще обзванивает своих подружек, уточняя детали. Говорю: «Не все, что вы мне рассказали, будет напечатано. Давайте я дополню ваш рассказ, добавлю фотографии и пришлю вашим внукам по электронной почте, ведь это ваша юность...» И тут ее глаза становятся грустными: «Им это не надо. Не будем этого делать». Молодому человеку неинтересно, что его прадед был офицером Донского Войска, вся грудь в медалях; что его прабабушка была монахиней! Когда я общалась со старожилами, мне было жаль, что рядом нет ребенка или подростка, который бы все это услышал и увидел своими глазами. Поучительные моменты обязательно легли бы на сердце, ведь сейчас мы во-многом лишены живого общения, глаза в глаза.

Поиски и открытия

1938 год. Дивеевские сестры в изгнании, в лагерях, и Анна Бобкова выходит на путь странничества. Сначала ходила в Балыково и Саров, а после закрытия города — в Дивеево. В. Сидорова о блаженной Анне: «Путь ее был долгим-долгим, длиной во всю остатнюю жизнь. Это был уход от постоянно обступающего зла». В отличие от других дивеевских блаженных Аннушка жила вне монастыря, так как он был разорен, но тесно общалась с дивеевскими сестрами.

Когда монахини освобождались из мест заключения, они приезжали поближе к Дивееву. Жили надеждой на возрождение родной обители, сохраняя веру и монашеский уклад. Из книги мы узнаем подробности их пребывания в окрестных селах. Сердце сжимается, читая, как показывали на старенькую инокиню Марию (Маркину) со словами: «Вон, вон Гитлер идет!» А она молчала.

По свидетельству митрополита Курского и Рыльского Германа: «Они все были праведной жизни. Все были страдалицы, безропотно несли свой крест. Ни от одной я не слышал укоризны или обиды на кого-то, всегда мирное, радостное и спокойное настроение духа. И что еще мне казалось очень важным: у них внутренняя культура была… Не заканчивая гимназий, они получали духовное образование. Они были благородными в высшей степени».

Рассказывает В. Сидорова:

— У блаженной Анны были ученики и духовные дочери. Например, один пожилой человек приезжал к ней, и я так и не выяснила до конца, кто это. Он был одет как мирянин. Когда выходил от нее, сидел на скамеечке. Соседки спрашивали: «Вот ты все приезжаешь к ней. Ты ей кто? Сын что ли?» Он говорил: «Я ее сын». А потом мы выяснили, сколько у нее было детей, кто где жил (у блаженной до сих пор есть родственники и потомки). И оказалось, что он не родной сын, хотя и присутствовал на похоронах. Это был ее духовный сын.

Мы долго искали отца Николая, любимого батюшку блаженной Анны. 90-летняя мать Наталья из Осиновки говорила о нем: «Отец Николай из Казахстана». И другая старушка вторила ей. Фамилию и отчество никто не знал. Что же делать? Ехать в Казахстан? И вдруг кто-то из них проговорился, что батюшка из Казани. «Из Казахстана или из Казани?» — переспросила я. «Так это разве это не одно и то же?» — удивилась бабушка. Я набралась смелости и позвонила в Казань, в епархиальное управление. Там мне дали адреса и телефоны трех священников, которые могли приезжать в то время в Дивеево. Так мы нашли протоиерея Николая Ушакова. Этот священник скончался в возрасте 92-х лет и был похоронен на кладбище Дивеевского монастыря в скиту Флора и Лавра.

— Что самое главное вы открыли для себя в процессе создания книги?

— Конечно, встреча с потрясающей личностью самой Аннушки. Я считаю, что ее жизнь приоткрылась нам не до конца. Материал продолжает накапливаться. Так, совсем недавно человек, открывший новую книгу, сказал: «Я знал блаженную Анну, она к моей бабушке приходила». И рассказал интересную историю, которая бы обязательно вошла в книгу.

Мы привыкли к тому, что большинство святых с первых веков христианства и до XX века — это мученики, а подвиг юродства стоит совершенно особняком. Блаженные видели человека насквозь, чтобы он ни говорил и ни делал. Главный вопрос: «А зачем нам блаженные?» Наверное, каждый человек должен об этом подумать. И второй вопрос, который меня не покидал, почему именно в Дивееве явился целый сонм блаженных? Батюшка Серафим говорил: «Истинно блаженных и Христа ради юродивых бывает мало. Большинство из них, бродящих по России, взяли на себя этот подвиг самочинно, и ими руководит лукавый». Почему прп. Серафим уделял блаженным много внимания? Что за этим явлением стоит?

У меня во главу угла была поставлена простая русская речь, которую я, можно сказать, открыла для себя. Воспоминания людей я старалась цитировать максимально близко к тексту и рассказывать о событиях как бы с точки зрения человека того времени. Раньше народная речь была была очень богатой, иносказательной, немного сказочной, со множеством оттенков и местных диалектных слов. Распространение телевидения в середине прошлого века нивелировало различия. В семье Аннушки и у нее самой речь была пересыпана пословицами и поговорками...

Внутренний диалог с автором

Простой язык и удивительно искренняя интонация автора создают ощущение, что он говорит именно с тобой. Десятки голосов наших современников бережно вплетены в канву повествования. Далеко не все слова и действия блаженной понятны, но это — нормально. Как можно до конца понять человека, духовному зрению которого открыт не только видимый, но, порой, и невидимый мир? Конечно, он для нас непредсказуем.

Читая книгу, я задумалась: «Как же Валентина Александровна находила людей, которые рассказывали ей про блаженную?» И тут же прочитала ответ: «Тех, кто знал блаженную Анну, найти не трудно. Достаточно пройти крестным ходом на праздник прп. Серафима Саровского из Сарова в Дивеево, обойти старожилов местных сел. Когда речь заходила об Аннушке, как по цепочке посылали они друг к другу, отправляли в поездки...»

Валентина Сидорова размышляет в книге: «А сегодняшний день готов ли принять блаженных? Да-да, буквально, принять в простоте великой: любить, кормить, терпеть их причуды? Еще недавно так было. Блаженная Анна бродила этими тропками, входила в эти дома. А теперь открыты ли наши двери? Двери нашего сердца не заперты на засов? Или они уже были — постучали, а мы не слышали, постояли да и ушли. И сотрет услужливая память укор совести. А может быть, блаженные не такие, как мы их представляем? Искали по внешнему, а они внешнее не сочиняют. Они незаметны. Их подвиг скрыт нашей неспособностью его уловить. Их путь — высшая степень смирения...» Читаешь и думаешь: «Да, правда. Блаженные остались а прошлом». Но в другом месте книги автор возражает: «Аннушка. Кто сказал, что ее время прошло? Нет, оно не закончилось. Аннушка не из прошлого. Она вообще без времени…» Так у нас с автором и шел удивительный внутренний диалог.

Непридуманное

Чтобы приблизить читателя к пониманию подвига блаженной Анны, книга погружает его в исторический контекст и быт сельчан. Удивительны подробности, которые автор могла услышать только от местных жителей. Например, выражение «пройти по Канавке» в 1930-е годы стало означать прогуляться с девушкой под ручку, пофлиртовать, с гармошкой и частушкой. Или дивеевская монахиня Пашенька, которая в годы войны шила детскую одежду из ткани, которую получали, замачивая в воде списанные школьные карты на матерчатой основе. Ткань отделяли и красили аптечными таблетками в желтый цвет. Воистину такое не придумаешь. Так же, как и опыт выживания Церкви в безбожное время.

Несмотря на легкий слог, список используемой литературы насчитывает около полусотни источников. Среди тех, на кого ссылается автор, известные краеведы Н. Щегольков, В. Карпушов, А. Базаев, В. Степашкин… Перед читателем разворачивается красочное полотно жизни нашего края в разные периоды истории.

На страницах новой книги вы встретите живую Аннушку. И будете смеяться, читая, как выговаривала она схимонахине Маргарите: «Фроська, что ты свой нос суешь? Ты мне лимонад-то не заливай!» И удивитесь, узнав, как во время отпевания блаженной по ошибке запели Херувимскую песнь. «Дурочка, а хоронят, как Брежнева», — говорили сельчане, которые не понимали, кто же такая Аннушка на самом деле.

В. Сидорова: «За что любили Аннушку? За легкое без натуги общение. За честность, за простодушие. Вся она нараспашку. Свое, нутряное, в ней без подделок — ни пошлости, ни лукавства. В ней было то, что не смоется в дождь, не растает на солнце и время не покалечит: редкая искренность, простонародный дух».

Книга каким-то непостижимым образом цепляет, придает духовную силу. Наверное, потому что в ней есть та самая Правда с большой буквы, которую не придумать и не дополнить, она есть как есть.

Саровский старец ...
Музей истории Див...	Похороны Аннушки	Валентина Алексан...
	Старое Дивеево