В Сарове откроется уже третья персональная выставка Андрея Тихонова или, как более привычно сейчас его называть, игумена Афанасия.

В этой личности удивительным образом слились художник, энциклопедист, священник, духовный отец моих друзей, игумен Афанасий. К этой выставке путь был долгим и непростым, как впрочем, и вся жизнь мастера. Родиться ему привелось в советское время. Но одна его прабабушка — выпускница Смольного института благородных девиц, а другая – жительница села Елизарьево, прихожанка церкви свт. Николая Чудотворца, где служил тогда будущий святой Иаков Гусев. Именно в ее доме увидел трехлетний Андрюша икону батюшки Серафима Саровского на камне.

Творческий путь Андрея Владимировича был противоречив. Начался он в такое же противоречивое время, в 1980-е годы, в СССР. Это период нонкомформизма, интереса к разным видам искусств и религий. В жизни художника он таким и запомнился. С одной стороны – библейская тематика его выпускной дипломной работы в художественной школе, с другой – он заместитель секретаря комсомольской организации горисполкома по идеологии. С одной стороны - обычный школьный учитель рисования, а с другой – человек, каким-то чудом в лихие девяностые сумевший издать книгу стихов рано ушедшего из жизни Павла Шегурова. В жизни художника, как в старинных книгах с церковнославянской вязью, причудливо переплелись взаимоисключающие события. То совсем недавно Андрей служил декоратором в старом здании театра, то входит в это же здание, где был восстановлен храм в честь прп. Серафима Саровского, как монах Афанасий. Неотапливаемая изба в мордовской глуши, где масло замерзало, не успев лечь на холст, и прижизненное издание свт. Димитрия Ростовского на книжной полке.

А еще картины, много картин, можно сказать, что кроме полотен и книг в жилище художника-монаха ничего больше и нет. Начатые, почти оконченные, полностью оформленные картины, стоящие на полу, лежащие на столе, мольбертах, полках. Это не средневековая или ренессансная мастерская, еще меньше в ней общего со студиями суперуспешных современных художников. Однако тот, кто хоть раз побывал в маленькой квартирке, хранит в памяти образ хозяина – художника, философа, батюшки, необыкновенно интересного собеседника с обширными познаниями, светлого человека с неподражаемым юмором.

Его непростая судьба уже не позволит нам просто отнестись к его живописи: тут и экспрессионизм, и иконопись, и своеобразный акционизм. И, несмотря на отшельнический образ жизни, игумен Афанасий как никто другой близок современному зрителю и повестке дня.

Среди картин особое место занимают портреты. Как не банально это звучит, художник запечатлевает душу модели, а не просто черты лица, что очень подкупает в его работах. Рядом с этими, полными драматизма картинами, прекрасно уживаются натюрморты с цветами – дань уважения любимой матери. От каждой из этих картин словно веет ароматом лета и солнца, брызгами росы и дуновением ветра, теплотой утра и сумеречностью вечера.

Нельзя не отметить работы на библейские сюжеты и православные темы. Особенно картину «Богоматерь державная», с ее неземными глазами Богородицы и взбудораженным собственным беззаконием и жаждой мести солдатом.

Искра веры, тлевшая с детства, разгорелась в полную силу в августе 1993 года, когда он ушел в Санаксарский монастырь. Здесь же его и постригут в 1996. А затем иеромонах Афанасий станет сельским батюшкой и будет совершать долгие пешие переходы в дождь, метель и мороз – разве можно отказать людям в требах? Наверное, поэтому так выразительна земля на его картинах: слишком много пришлось художнику месить весеннюю грязь, и поднимать пыль по мордовскому бездорожью.

Никакие проблемы никогда не могли и не смогут помешать самому главному в жизни игумена Афанасия – служению людям. Его картины – неотъемлемая часть этого служения.