Распад большинства браков, подрыв традиционного взгляда на роль мужчины и женщины — все эти процессы происходят сегодня в русле рыночной экономики и культуры потребления. Снова идут дискуссии: как вытащить семью из глубокого кризиса, более того, нужна ли вообще семья в ее традиционном понимании? А тем временем угроза лишиться этой основы общества и уступить территорию народам более сильным, с крепкими и большими семьями, медленно, но верно нависает над нами. Есть ли из этой ситуации выход? Об этом говорим с доктором исторических наук, профессором Николо-Угрешской православной духовной семинарии, академиком РАЕН Владимиром Лавровым.

— Владимир Михайлович, в прошлом году у вас вышла книга «Православная семья в предреволюционной России», где вы посвящаете немало страниц анализу общественной дискуссии конца XIX — начала XX века, в которой активно обсуждалось, какой должна быть семья. Почему вы обратились к этой теме?

— Знакомясь с предреволюционной статистикой 1913 года, я обнаружил, что с русской семьей было очень неблагополучно в Петербурге и Москве. И не просто неблагополучно. Мало кто знает, но в «колыбели революции» большинство жителей, и в первую очередь рабочие, жили не в семьях. Важнейшая причина — очень быстро развивалась экономика страны — первое место в мире по темпам экономического, в том числе промышленного, роста. А в России почти не было потомственных рабочих. Когда же крестьяне приходили на заработки в столицу в качестве рабочих, они оставляли свои семьи в деревне. Молодые мужчины оказывались без жен и детей. Это стало причиной бурного роста проституции в столице.

Что касается коренных жителей Петрограда, то и они в основной массе жили не в семьях. Жизненный уровень в конце XIX — начале XX веков настолько вырос, что муж и жена имели материальную возможность разъехаться, сняв квартиры в доходных домах. Развестись в православии было сложно, а жить отдельно не запрещалось. К тому же повысился возраст вступления в брак, особенно мужчин, что вызвано желанием сначала состояться материально, насладиться столичной жизнью и затем достойно содержать семью. Все это вместе привело к совершенно неблагополучной семейной обстановке в Петербурге и Москве. Если можно жить без семьи с ее главой, то нужен ли глава всероссийской семьи — царь?

Все три русские революции свершились в двух крупнейших городах, где фактически отсутствовала важнейшая ячейка нормального ответственного общества — семья. Меня этот вопрос очень заинтересовал. Я анализирую в книге точки зрения на семью, которые преобладали во второй половине XIX — начале XX веков: православную, атеистическую-материалистическую, либерально-западническую, марксистскую, феминистскую и анархическую. В конечном итоге прихожу к научному выводу о том, что сохранение семьи возможно только при православном ее понимании как малой Церкви. Все другие точки зрения, и это исторический опыт показал, ведут к распаду семьи. На Западе к этому привели демократические перехлесты, в нашей стране — марксистские, атеистические.

— Так как же понимали семью представители разных общественно-политических сил?

— Либералы-западники высказывались за свободу разводов, за равноправие в семье и обществе. Марксисты-ленинцы считали, что главная женская задача — активно участвовать в социалистической революции, а не семью оберегать и детей рожать. Самая известная женщина-марксистка Коллонтай заявляла, что семья — всего лишь временный свободный союз (при социализме долгих браков не будет), а ребенок только отвлекает женщину от общественной деятельности; она сама бросила мужа, оставив на него ребенка.

Феминистки громче всех требовали равноправия и мечтали о последующем доминировании женщин над мужчинами. Они очень активно участвовали в женском движении, но должен сказать, что после I Всероссийского женского съезда в 1908 году в Петербурге, из-за его феминистского уклона, большинство женщин вышло из Всероссийской женской организации. Феминистки и анархисты пропагандировали свободную любовь.

Когда большевики взяли власть, то тут же разрешили свободный развод. Количество разводов с 1913 по 1927 год выросло в 100 раз! 18 ноября 1920 года советское правительство с одобрения Ленина впервые в мире разрешило и стало финансировать аборты. И к 1934 году ситуация стала катастрофической. В Москве на одного родившегося приходилось три погибших в результате аборта ребенка. Народ кончал жизнь самоубийством. При этом сыграла большую роль и насильственная коллективизация, и голод 1932–1933 годов, и отсутствие массового жилищного строительства. Сталин запрещает аборты, прекрасно понимая, что сложившаяся демографическая ситуация чревата крахом советского государства, вымиранием народа. После смерти Сталина аборты опять разрешены и финансируются государством до сих пор. Одновременно десятилетиями пропагандировалось, что женщина должна активно участвовать в производстве и общественной жизни, занимать различные должности и «учиться, учиться и учиться» (Ленин), а не вести домашнее хозяйство. Все это обернулось многократным снижением рождаемости, внебрачными связями как распространенным явлением.

— Вы анализируете в книге судьбы женщин, которые попытались воплотить общественную программу в личной жизни.

— Да, изучил, как сложилась личная судьба у женщин, добившихся больших успехов. К примеру, у Софьи Ковалевской, выдающегося математика, члена-корреспондента Академии наук. Она была нигилисткой, в том числе в представлении о семье. Заключила с Владимиром Ковалевским фиктивный брак. Долгие годы они жили как брат и сестра. И я показываю в книге, как очень не просто, в результате драм, Софья Васильевна стала настоящей женой собственного мужа. Ее отец, верующий генерал, смог ценой своей жизни достучаться до сердца дочери-атеистки.

Ленин не хотел создавать общепринятую семью, собирался жить в гражданском браке с Надеждой Константиновной, которая приехала к нему в Шушенское в ссылку. Но местное начальство выдвинуло ультиматум: либо венчайтесь, либо высылаем Крупскую. Венчались. Спокойно жили друг с другом, пока Ленин не встретил Инессу Арманд в 1910 году в Париже. Владимир Ильич был ошеломлен красивой, энергичной, умной женщиной, способной, в отличие от Крупской, поспорить с ним самим. А Надежда Константиновна смирилась с изменами мужа и даже подружилась с соперницей.

— Можете назвать положительные примеры счастливых и крепких семей?

— Замечательный пример — семья Николая II. И семья Александра III, его отца. У последнего супруга была первой и единственной женщиной в жизни; они ни на день не расставались. У них был семейный духовой оркестр, ставили спектакли. Будущий Николай II играл Евгения Онегина. Ныне часами сидят перед мониторами, а тогда учили наизусть Пушкина, обсуждали. И это только сплачивало семью. Даже когда семья Николая II находилась в Тобольске под арестом, они ставили спектакли. Когда после Февральской революции Временное правительство предложило детям императора бросить родителей и уехать в Крым, они отказались покинуть отца и мать. Семья была единым целым: муж, жена и дети. Была малой Церковью.

— Прогресс не остановить, а семью надо сохранять. Как примирить эти процессы?

— Ситуация опасная: сегодня в нашей стране распадается 60 процентов браков. А в Москве и Петербурге — до 90. Это страшные цифры. Разложение семьи в России началось с двух городов — Петербурга и Москвы — и после революции стало захватывать всю страну. Если говорить языком цифр, русская женщина сейчас рожает 1,5 ребенка на семью. А чтобы русская нация хотя бы сохранилась, нужно 2,14 ребенка на семью (кто-то бездетный, кто-то не создал семью). То есть трое детей на семью — это необходимый минимум. А свято место пусто не бывает. Если вымираем мы, то приходят мигранты, люди другой культуры, веры (у мусульман средняя рождаемость — семь детей на семью).

Запад столкнулся с этим еще в 1960-е годы. Скажем, 80 процентов коренных француженок (не арабок) имеют только одного ребенка или не имеют вообще. Введены высокие пособия на детей. Теперь во Франции можно иметь четырех детей, получать эти пособия и вообще не работать, а жить лучше, чем мы. Сначала государственная поддержка привела там к росту рождаемости, а затем все вернулось на круги своя. Стало реальным еще в XXI веке получить мусульманскую Францию с атомной бомбой. Сопоставимые процессы происходят в большинстве стран Запада, включая США.

— Деньги решают не все. Одной материальной поддержкой и стимуляцией семью из кризиса вытянуть трудно?

— Важнейшее условие ее возрождения — мотивация. Если живем преимущественно ради потребления и карьеры, то рождение детей этому мешает (и это как на Западе, так и в России). А плодотворную мотивацию русским людям дает только православие с семьей как малой Церковью, семьей на всю жизнь, христианским пониманием предназначения мужчины и женщины. Или мы возвращаемся в лоно Церкви — или смертность превышает рождаемость, как сейчас, и нас вытеснят другие, у которых более крепкая вера, прежде всего мусульмане.

Начал происходить процесс, сопоставимый с великим переселением народов. Насильно крепкую семью не вернешь. Но, по меньшей мере, необходимо честно говорить людям о том, что и почему происходит. Как никогда необходима духовно-просветительская деятельность общества и государства. Если сохраним и возродим Россию, то только всем миром.

Беседовала Марина Дружкова, источник - http://nne.ru/ot-krizisa-k-raspadu-spustya-100-let/