Фрагмент беседы со схиигуменом Иеронимом (Верендякиным), записанной в 1994 году…

— Отец Иероним, как случилось, что вы попали в Иерусалим на Пасху?

— В прошлом году я просил Господа: «Я — самый плохой батюшка, но хочу быть в Иерусалиме. По Твоей воле любой может попасть на Святую Землю, даже если бы не хотел. Святитель Иоанн Новгородский даже на бесе прилетел в Иерусалим, и многие сподобились, и мне грешному и недостойному повели быть там и перед смертью поклониться святым местам, где было Твое рождение, жизнь и страдание для искупления рода человеческого».

Молился не вслух. Вспомнил об этом, когда кончался Великий пост, началась Страстная седмица. И Господь даровал милость. Только помыслил — пришла монахиня Евгения: «Батюшка, а ты хочешь быть в Иерусалиме?» Я говорю: «Как не хотеть!» — «Я тебе все сделаю, билет куплю, проси только разрешение». Заграничный паспорт, вызов — все было сделано за два дня! Господь помог. Уже готов был ехать, но с собой у меня не было денег на проживание там.

Пришел я на кладбище Данилова монастыря, на могилку блаженной Матронушки. Я молился ей: «Нету денег, не на что ехать, не дашь ли мне?» Тут же незнакомая женщина подошла, я и лица ее толком не видел. Дает закрытую бумажку. Развернул, а там деньги, 200 долларов. Потом стал уходить — меня окружило много людей. Я их благословил, немного давал наставления. Пока благословлял, давали мне деньги — всего 500 долларов собрал за полчаса. Перед отъездом пришел взять благословение у Патриарха Алексия. — «Бог тебя благословит». По милости Божией присоединился к нашей церковной делегации. Вся поездка сопровождалась великим торжеством. К нам приставили опытную монахиню, все рассказала нам о рождестве, жизни, страданиях и воскресении Христа.

— Батюшка, вы видели схождение благодатного огня?

— Многие желающие увидеть это чудо приходили пораньше, за два-три дня, чтобы найти место поближе к Кувуклии. Мы стояли недалеко от нее... Была суббота, 12 часов дня. Все огни, лампады, свечи были потушены, из-за этого полумрак. Были там воины, которые проверяли, нет ли огня. Народу — нельзя пошевельнуться. Забил колокол — священство вошло в алтарь, началось богослужение. У меня в руках было много свечей. Вдруг над Кувуклией образовался как бы пар, как маленькое облако, которое увеличивалось в размерах, все время в движении. Только я удивился, что это такое, как вдруг послышался сильный треск, как бы гром, и сразу свет, как бы вспышка молнии. И тут все залило море огня, свечи в руках загорелись.

Огонь большой в руках, я испугался — сгорю! Давай тушить их. Огонь не тухнет, не реагирует на движение воздуха. Объял трепет, и вдруг он сменился радостью. Тут, когда души коснулась благодать, я опомнился — это не простой огонь, благодатный! От радости хотелось плакать, прыгать, кричать. Потом уже пламя стало обыкновенным, стало возможным потушить его. Состояние радости непередаваемое. «Господи, неужели я живой, может, уже смерть моя!» Некоторые падали, многие обнимались. Как бы ураган прошел, все люди изменялись… Нельзя передать словами эту радость: даже если ее разделить на сто, тысячу человек, все равно каждый будет прыгать от радости…

Начал встречать Пасху в Иерусалиме. Заканчиваю в Сарове. Сразу после Санаксара я к вам. Саров соединился с Иерусалимом не случайно. Богу было угодно, чтобы я поделился с вами радостью, для спасения души, чтобы все были в радости.