На вопросы саровчан ответил российский историк и публицист Петр Валентинович Мультатули во время встречи «Крестный путь Царской семьи», которая прошла в библиотеке им. В. Маяковского, 24 марта 2018 года.

— Часть верующих возлагает надежды на приход православного Царя, потому что их не устраивает многое из того, что они видят в современной России. Насколько это реально? Способно ли российское общество его принять? И кому выгодно продвигать тему прихода Царя в России?

— Надо во всем видеть волю Божию. Если будет Его воля на то, чтобы вернулась монархия, то это произойдет. Но если самовольно утверждать, что она должна вернуться, потому что мы этого хотим, это будет не воля Божия, а самоуправство. Точно так же люди когда-то изберут Антихриста, потому что захотят увидеть над собою Царя. Думаю, что мы вообще не должны заботится о восстановлении монархии. Нужно делать то, что в наших силах, а не играть в политику. Мне кажется, нам часто подкидывают какие-то искусственные темы, чтобы отвлечь и от спасения души, и от нашего стояния в вере.

У нас есть Царь Небесный, Царица Небесная и святые Царственные мученики. Мы им служим. А будет ли у нас земной Царь или нет, это вопрос не нашей компетенции. Главное, чтобы произошло духовное покаяние, т. е. изменение в отношении людей к русской монархии и к последнему Государю. В этом — залог того, что когда-нибудь мы можем прийти к монархии. Потому что монархия, лишенная понимания и поддержки народа, является карикатурой.

Как должно совершаться это покаяние? Это делает каждый из нас, кто не дает говорить мерзости о Государе. А самочинные так называемые чины покаяния ни к чему хорошему не приводят. Нас хотят толкнуть в маргинализацию, чтобы мы этим занимались. Вспоминается, была такая секта — «Богородичный центр». Там тоже «чтили» Государя, Государыню и Распутина, но на самом деле это были сатанисты. Поэтому мы не должны обманываться теми, которые прикрываются именем Государя, да и имя Господа нашего Иисуса Христа используют, называя себя христианами, но не являясь ими.

Нужно говорить правду о Царской семье и не верить лжи о ней. Церковь прославила их в лике святых, это — высшая форма покаяния.

— Помогите разобраться в понятиях. Государь — страстотерпец, мученик или искупитель?

— «Страстотерпец» и «мученик» — это одно и то же. Издавна на Руси страстотерпчество считали высшей формой мученичества. Святые князья Борис и Глеб или царевич Димитрий — страстотерпцы, но это не значит, что они не мученики. У нас далекие от Церкви люди думают, что страстотерпец это «лейтенант», мученик — «майор», преподобномученик - «полковник», а великомученик — «генерал»… Мне более привычно употреблять слово «мученики», потому что Царская семья была сначала канонизирована РПЦЗ в этом чине. Можно говорить «святые мученики-страстотерпцы». Это разночтение специально навязывается, чтобы разделить церковный народ.

Что касается понятия «искупитель», то в Церкви нет такого чина святости. Я категорически не приемлю название «Царь-искупитель», потому что непонятно, какой в него вкладывают смысл. Если считать, что Царь искупил народ, то это абсурд, потому что искупление — свойство Божие. Точно так же можно сказать Царь Всемилостивый или Всемогущий. Даже смешно!

Если же подразумевать под этим, что мученическая кончина Государя и его семьи искупила русский народ, то, во-первых, мы не знаем, произошло это или нет. Мы можем только надеяться, что прощены, но утверждать наверняка. В то же время любая мученическая смерть во имя Христа является искупительной в плане всеобщего искупления. По-моему, понятие Царя-искупителя также навязывается православным, чтобы мы спорили и бились лбами из-за этого.

— Какое впечатление на вас произвел Царский храм в Сарове?

— Храм потрясающе красивый и снаружи, и внутри. Он вписался в т. н. «Николаевский» стиль, потому что Государь Николай II воссоздал этот древнерусский архитектурный стиль, придав ему новые черты (например, Феодоровский собор в Санкт-Петербурге). Вообще, каждый Царский храм это — маленькая победа, благодаря которой непонимания подвига Царской семьи постепенно становится все меньше.