Беседа руководителя волонтерского центра «Радость моя!» Анны Куцык с настоятелем луганского храма святителя Иоанна Златоуста протоиереем Иоанном Пономаревым, который приехал за гуманитарной помощью из Сарова.

Самое основное, о чем хотелось услышать из первых уст, – это обстановка в Луганске. Как люди сейчас живут, переносят трудности, на что надеются? О. Иоанн родился и вырос в Луганске (прим. – В советское время – Ворошиловград). С любовью и болью он рассказывал о том, какой это был до недавнего времени прекрасный промышленный город. Там выпускали вагоны и тепловозы для всего Советского Союза. Действовали металлургические, машиностроительные, химические и другие заводы. Были огромные тепличные хозяйства, сады. К настоящему времени все это уничтожено…

О. Иоанн: «Сейчас только-только начинают работать некоторые магазины. Действует рынок, который жил и при обстрелах, ведь людям и при бомбежке надо что-то кушать, нужна вода. А тогда воды в городе не было, ее можно было набрать только в отдельных точках. Но в это время усердно молились все. При бомбежках во время богослужений прихожане падали на пол от страха, но потом вставали и молились дальше. Люди поддерживали друг друга. И молитва многим дала силы пережить то время».

– Когда пришли такие трудные времена, которых никто не ждал, люди как-то изменились? Может кто-то к вере пришел?

– К вере приходили во время бомбежек. Шли в храм, просили у Бога. Тогда народ как-то особенно объединился. Искренние были все, открытые. А сейчас уже другой период. Может, люди устали от всего происходящего, от ненормальных условий жизни? А наши верующие по-прежнему верят, и их ничем нельзя испугать – ни трудностями, ни войной. Они готовы к любым испытаниям и скорбям. У нас есть прихожане, у которых погибли родственники при обстрелах города. А у иных распались семьи по политическим убеждениям. Часть жителей уехали на Украину. Прошло время и, разочаровавшись, многие возвращаются. Город сегодня наполнился людьми, стал почти таким же, как и перед войной. Ходит общественный транспорт, на улицах есть личные автомобили. А во время военных действий город стоял пустой, как будто мертвый. Люди выбегали только набрать воды и приобрести поесть.

– Самое трудное уже позади?

– Трудные времена не закончились. Обстрелы продолжаются, хотя теперь не в самом городе, а на линии огня, примерно в 20 км от нас. Есть задержки зарплат на месяц-два, пенсии не дают. Храм ощущает это сильно, ведь многие наши прихожане – бабушки.

Но труднее всего выживать одиноким лежачим больным. Сейчас уже сложилась практика, когда жители каждого дома и подъезда знают, что на таком-то этаже лежит беспомощный человек, который не может себя обслуживать. В этой квартире двери не запираются. Соседи приходят к нему, приносят еду, меняют постель, убирают и кормят. Теперь при каждом храме есть инициативные группы, которые в своем районе разносят гуманитарную помощь самым нуждающимся. Получение – под роспись. Мы ведем подробный учет, чтобы никто не подумал плохого.

– Я десять лет живу в доме, но до сих пор не всех соседей знаю. А луганчане в мирное время тоже помогали лежачим больным и другим нуждающимся?

– Нет, в мирное время такого не было. Почему мы не делали этого раньше? Ведь и тогда были одинокие больные люди. Такой опыт христианского служения ближнему мы приобрели только в трудное время. И теперь, конечно, никого не оставим. У нас составлены списки прихожан и жителей района, которые наиболее нуждаются. Помощь приходит на центральный склад гуманитарного отдела Луганской епархии, а оттуда распределяется по заявкам приходов.

Особую поддержку оказываем матерям с детьми, у которых нет кормильца и родственников, а также престарелым. Раздаем продукты, памперсы, средства гигиены.

В праздники – на Рождество и Пасху – стараемся собрать в храме детей, чтобы и они участвовали в жизни Церкви. Дети читают стихи, выступают так, что до слез доводят – такие трогательные моменты бывают.

Надеемся, конечно, на лучшее, но блокада со стороны Украины приводит к сильному сбою экономической и социальной жизни. Некоторые едут в Украину через Россию, потому что напрямую, через блокпосты, сложнее проехать, долго стоять в очереди.

– Чем еще занимается Церковь, кроме социальной помощи?

– У нас законодательно разрешили священникам преподавать Закон Божий в школах, с 1 по 11 класс. И священнослужители пошли в школы. Это сложно, ведь раньше мы с этим не сталкивались. По какой методике преподавать? Нет современных книг, пользуемся теми, что есть. Хорошо, что за плечами у многих священников опыт преподавания в воскресных школах.

– Как вы получаете информацию?

– У нас работает телевидение. Смотрим в основном российские новостные каналы, например, «Россия-24». Очень нравится телеканал «Спас», на котором идут хорошие аналитические передачи, эксперты адекватно оценивают ситуацию в Украине.

– Что для вас значит посещение России и ее православных святынь?

– Мы все тянемся к России, для нас это великая святыня. С радостью смотрю на храмы, построенные за то время, что я здесь не был, – за последние 15 лет. Мне нравится древнерусская икона и архитектура. Нашему храму всего 19 лет, но он выполнен в древнерусском стиле. Мой отец был иконописцем, и он перед смертью расписал иконостас нашего храма. Мы строились без спонсоров, как говорят, «на медные деньги». Может, оно и лучше. Когда благодетели за два-три года отстраивают храм, люди могут и не прочувствовать всех трудов. А когда строишь долго, то по-настоящему болеешь за свой храм. Но где-то должно быть и по-другому: когда восстанавливается историческая справедливость, и на большие пожертвования реставрируются или заново возводятся ранее разрушенные святыни. Например, у вас в Сарове и Дивееве. Эти островки духовности существует даже не ради здесь живущих, а ради нас, которые приезжают издалека и хотят к этому прикоснуться. Радуйтесь, что у вас есть такие великие святыни. Охраняйте их, защищайте, молитесь!