На вопросы журналистов после заседания Духовно-научного центра в Сарове ответили митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий, председатель Русского экономического общества им. С. Ф. Шарапова Валентин Катасонов, гендиректор Института экономических стратегий Александр Агеев.

Отвечает Владыка Георгий.
— Как Церковь может помочь в решении экономических проблем, да еще при том, что она отделена от государства?
— Как можно отделить душу от тела? Если вы попытаетесь рассматривать у человека отдельно душу и тело, то это, несомненно, приведет к конфликту. Так и жизнь народа неотделима от Церкви, от наших духовных и нравственных ценностей. Сегодня прозвучала тема в области экономики — что не наша жизнь должна служить для экономики, а экономика — для жизни. Жизнь народа и страны больше, чем экономика. И нужно менять внутренний подход к устроению экономических процессов. Потому что если мы увлекаемся одним внешним благополучием, это не дает общего благополучия стране и всему народу.
Экономика не должна быть священной коровой, на алтарь которой приносится все остальное: духовно-нравственные ценности, жизнь человека, система координат, в которой живет наша страна. Это очень важно. И я надеюсь, что наши обсуждения в среде разных специалистов принесут пользу. Потому что отдельно экономисты, политологи, представители государственной власти за решением только экономических проблем не видят будущее процветание народа. Необходим системный подход, а духовность и нравственность занимают в нем очень большое место.
— Есть ли реальные результаты работы Саровского духовно-научного центра?
— Многие проблемы, с которыми мы сталкиваемся, происходят из-за недопонимания глубины вопроса, когда принимаются недостаточно взвешенные и правильные решения. Поэтому обсуждение сложных аспектов здесь, в Сарове, в местах подвига батюшки Серафима, позволяет более цельно посмотреть на проблемы в жизни общества и государства. Некоторые из них нужно решить в ближайшие десятилетия, а некоторые — программа на сто лет вперед. Мы обеспокоены тем, что если нам начнут навязывать только либеральные ценности, как мы это видим на Западе, и которые зачастую требуют отказаться от своей системы ценностей, сформированной нашим народом за тысячу лет, то для нас это — гибельно и вредно.

Старайся уловить волю Божию

На вопросы ответил  Валентин Катасонов.
– Россия себя позиционирует как православное государство. Какой, на ваш взгляд, должна быть православно-ориентированная модель экономики?
– Изобретать модель — дело совершенно не продуктивное. Например, на Руси был такой жанр, как словесность. Люди писали, не отклоняясь от Священного Писания и толкований святых отцов. А сочинительство на Руси воспринималось с подозрением, и оно получило массовое распространение довольно поздно, только в XVIII веке. Так же и с экономикой. Это дело тонкое. Ты лучше старайся уловить волю Божию (что надо?), а не конструировать своим падшим умом какие-то модели. Сейчас люди — с ослабленным духовным зрением, почти слепые, поэтому мы вряд ли сможем что-то уловить из воли Божией относительно того, как нам строить экономику. Давайте, тогда будем просто изучать историю и смотреть, какие прецеденты были в нашей истории. Оглядимся вокруг, вдруг мы увидим какие-то образцы, достойные подражания? Я их вижу, и они вдохновляют.
Скажем, семья. А ведь это — экономика, причем, настолько важный элемент экономики, но все начисто забывают о ней. Там есть товарно-денежные отношения? Нет. Есть конкуренция? Нет. Там действуют законы любви и взаимопомощи. Если мы посмотрим на семью, то поймем, какой должна быть экономика. А ведь мы на нее не смотрим. Или, скажем, монастыри. Может быть, не сегодняшние монастыри, а Соловецкий монастырь, Оптина пустынь до революции, в периоды своего расцвета. Вот, пожалуйста, рисуйте с натуры, не надо заниматься абстракционизмом.
– Если мы посмотрим вокруг, то увидим, что если православный человек занимается предпринимательством, то он находится в заведомо проигрышном положении: не обманывает, не уклоняется от налогов…
– С предпринимателями мне приходится сталкиваться, и под этим названием скрываются очень разные, диаметрально противоположные люди. Некоторые из них уже идолопоклонники маммоны, они духовно и даже психически больны. А есть люди, которые проявляют высшие православные качества и практически все, что зарабатывают, отдают. Таких, конечно, меньшинство, но это — настоящие подвижники, бойцы невидимого фронта.
– Вы полагаете, что если все будут подвижниками, экономика выстроится сама собой?
– Если их будет много, то больные стяжательством люди сами исчезнут.

У нас очень мало времени

Мнение Александра Агеева.
– Прокомментируйте, пожалуйста, сегодняшнее заседание ДНЦ.
– Это — уникальное событие. Религиозная и научная элита вели глубокий, серьезный разговор, причем у нас была не дискуссия, а соборное единодушие. На поверхности, речь шла об экономике. Но еще в самом начале разговора был задан тон, что цели экономики лежат не в экономике, и наши главные проблемы восходят к чему-то более высокому — к сфере мировоззрения, к тем смыслам, которыми живут отдельные люди и корпорации, в т. ч. такие великие научно-технологические центры, как ВНИИЭФ.
Разговор протекал как ураган, потому что докладчики касались разных аспектов экономики.  Мы старались понять, что сегодня происходит, и что надо делать. Мне кажется, важнейшей  была тема — будем ли мы и дальше деградировать или способны развиваться? И мы пришли к выводу, что главное содержание текущего момента это — стояние. Вспомните стояние на Угре. Кажется, постояли с обеих сторон речки русские и ордынские войска и разошлись. На самом деле, было не так. В течение двух месяцев шла борьба в виде взаимных атак. Так же и сейчас нам нужно устоять, несмотря ни на что: глобальные риски, внутренние немощи и неразбериху, подавленность смыслов жизни.
В сегодняшнем разговоре была озабоченность тем, как действовать дальше. И мне кажется, что в примерных, контурных очертаниях, это понятно. Каждый человек там, где он находится, должен вести себя достойно и помнить не только о том, что способен делать профессионально, но и то, какие из этого будут последствия для других людей, следующего поколения и, самое главное, для смыслов жизни. Идея о том, что смысл жизни — стяжать Дух Святой, почему-то, фактически означает стяжать высший статус нашей страны в мире, стяжать преемственность поколений…
Возникло понимание того, что у нас очень мало времени. У нас нет сорока лет, как у Моисея, чтобы блуждать по пустыне, все надо делать гораздо быстрее, еще при жизни нашего поколения. Приводились глубокие исторические аналогии из более чем тысячелетней истории России. И мы сегодня живем в беспрецедентный момент, который воедино связывает эту историю.