На вопросы студентов Саровского Физико-технического института ответил иерей Сергий Скузоваткин.

– Как Русская Православная Церковь относится к службе в армии и защите Родины?

– Этот вопрос всегда был актуален. И когда началось возрождение православия в России, мы на него отвечали, проходя срочную службу в первом православном отделении (а потом – взводе) в одной из войсковых частей Владимирской области. Русские люди хуже всех группируются. Но мы, пятеро семинаристов, крепко стояли друг за друга, и мы были – сила. Армия – это сжатый мир, где некогда долго думать, но надо быстро принимать  верное решение. По-моему, армия необходима мужчине, она резко сокращает его неопытность. И он уже понимает, как правильно поступить, и как себя вести с разными людьми. Этому в армии быстро учат.

Уже потом я узнал теорию Льва Толстого, который буквально понимал слова «не противься злому» (Матф. 5,39). Т. е. ты должен расслабиться и не противиться, что бы ни делали с тобой и твоими родными; с тем, что тебе дорого. Такая позиция всегда была чужда христианству. Недаром среди самых почитаемых святых есть воины. Георгий Победоносец, Димитрий Солунский и другие первые воины-христиане защищали еще Римскую империю.

Конечно, Церковь понимает, что убийство – это грех. И воин, убивший на войне, во-первых, уже никогда не может быть священником. Когда нам, семинаристам, будущим священникам, в армии дали в руки оружие, предупредили, что в случае его «удачного» применения, мы уже не сможем совершать бескровную жертву, являя собою образ Христа. И мы это принимали. Кроме того, воин, который был вынужден убивать на войне, отлучается от Причастия на три года. Это – очень строгая мера, но не наказание, а констатация факта, что после совершения этого греха душа нуждается в исцелении и особых молитвах.

Православие считает убийство грехом, и войну – большой бедой. Но из двух зол оно выбирает меньшее. Поэтому Церковь благословляет русское воинство брать в руки оружие, чтобы защищать нашу землю, народ и святыни. Святыни тоже очень важны: уничтожая их, уничтожают наше будущее, лишая новые поколения духовной поддержки.

Война – это серьезное духовное испытание человека, сложно выйти из нее с неповрежденной душой. Нужно иметь серьезную нравственную опору, чтобы не превратиться в зверя. Чтобы видя вокруг жестокость, боль и кровь, не начать мстить. Агрессия нарастает, как снежный ком. Поэтому на войне (так же как и в духовной жизни) от человека требуется взвешенность и трезвость.

– В каких случаях христианин может дать физический отпор другому человеку? И не противоречит ли это заповедям Божьим?

– Выскажу свое личное мнение. Если унижают твое человеческое достоинство, да еще при всех, то нужно дать отпор. Потому что даже если ты имеешь духовные силы претерпеть унижение и простить обидчика, нужно подумать и об этом человеке, поставить его на место. Безнаказанность не пойдет ему на пользу.

С другой стороны, когда человек духовно сильнее, он может и без насилия победить врага, заставить его капитулировать силой своего духа, как это делали христианские мученики. Палачи терзали их от бессилия заставить отречься от Христа. Если у человека есть уверенность, что он именно таким путем может доказать свою правоту, пусть дерзает. Но этот христианский талант встречается нечасто. И если ты не готов принять страдания как мученик, и потом обидишься или озлобишься, то лучше дать сдачи. Но ни в коем случае не ронять свое человеческое достоинство.

– Как вы относитесь к боевым искусствам?

– Надо понимать, что они тоже имеют религиозную привязку. Чаще всего люди увлекаются восточными боевыми искусствами, в основе которых лежит такая духовная практика, как медитация. И наступает момент, когда, занимаясь только физическими тренировками, ты останавливаешься в развитии своего мастерства. Дальше уже нужно углубляться в метафизику, а это – уже не безопасно. Но даже если практиковать лишь одни физические упражнения, то и они воспитывают агрессию. Это – некий провоцирующий фактор. И тут нужен духовно трезвый подход.

Конечно, хорошо уметь защитить себя и близких. Но в наше время вместо благородного противостояния мужчин все более распространены судебные разбирательства. И меня это не радует.

– Во время Великой Отечественной войны солдаты, попавшие в окружение, иногда совершали суицид, например, чтобы не попасться в руки противнику, унести вместе с собой больше вражеских жизней или чтобы не выдать разведданные, если дело дойдет до пыток. Как Церковь расценивает такие поступки, ведь суицид это – самый страшный грех?

– Это – самый сложный вопрос, какой только мог быть задан. И на него нельзя ответить однозначно. Человек не может вершить праведный суд, потому что «чужая душа – потемки».

Одно дело – самопожертвование. Мы не можем назвать подвиг Александра Матросова суицидом, т. к. он отдал свою жизнь ради спасения жизни других. И другое дело – боязнь пыток. Если человек пытается таким образом сохранить разведданные или взрывает себя гранатой, чтобы убить больше врагов, это не суицид, а необходимое в данном конкретном случае применение оружия. Но если человек делает то же самое в другой ситуации, когда этого можно избежать, то уже суицид. Что такое самоубийство? Это желание перестать жить, сбросить с себя это ярмо. Но «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). И один Господь знает, чем на самом деле руководствовался боец.