Протоиерей Алексий Уминский (г. Москва) ответил на вопросы катехизаторов Нижегородской епархии о приходской жизни.

– Сейчас очень суетливый ритм жизни. У нас храм только строится. Раньше церкви строились как-то неторопливо. Как Господь дает, так оно и идет. А сейчас мы куда-то торопимся, стараемся найти нужные средства, можно сказать, выпрашиваем у всех. Полезно ли это? Надо ли Богу?

– Могу сказать только про себя. Не умею выпрашивать. Поэтому храм, в который мы вошли, долго был в бедственном состоянии. 15 лет мы служили в отгороженном придельчике с фанерным иконостасом. А потом вдруг за несколько лет все преобразилось. Но преобразилось стараниями самих прихожан, у нашего храма никогда не было спонсоров.

К нам стали ходить обеспеченные люди, но я никогда ничего не просил. Если ты ходишь в этот храм, любишь его, то сам подумай. И они стали думать. За 5 лет мы поменяли иконостас, полностью отреставрировали храм. Началось с того, что одна из наших прихожанок, очень известный адвокат, получила от богатого человека такой гонорар, какого никогда не получала – 200 тысяч евро. На них мы начали благоустраивать храм, другие люди увидели и стали предлагать помощь...

Я не вижу большой беды, если церковь строится долго. Главное, чтобы там складывалась настоящая общинная жизнь, когда люди приходят с радостью и уходят такие радостные, что на них оборачиваются… А ведь обычное явление – люди пришли в церковь, послужили Богу, а потом уставшие и безрадостные пошли домой. Это – признак того, что нет никакой общины. Каждый пришел за своим, каждый от себя устал, и друг до друга дела нет. Имен друг друга не знают. Священник никого не знает кроме десятка активистов.

Храм может строиться долго, но он строится, прежде всего, из людей. А когда он наберет эту людскую силу, то Господь сразу даст то, что надо, потому что есть, кому давать. А так приходят люди в красивый храм, пугаются его мощи и внешней силы, чувствуют себя там чужими и одинокими… и быстро уходят. Не вижу в этом большого смысла.

– Как впервые приходящим людям объяснить, что за таинства надо платить?  Чтобы  не было каталога, прейскуранта, чтобы  вообще этой темы не было...

– Можно ссылаться на Святейшего Патриарха Кирилла, который на собраниях с духовенством говорит, что никаких цен за таинство мы назначать не можем. В нашем храме в центре Москвы очень мало венчаний и крещений, храм на них жить не может. Около сорока крещений и менее десяти венчаний в год. Но  каждое, как говорится, ручная работа. Неужели я людей, с которыми больше месяца провел в хороших разговорах, буду посылать в кассу? Я знаю, что если у них есть возможность, они положат ящик вдвое больше, чем предлагается. Если они открылись для Бога и Церкви, им это будет радостно сделать. Я давно для себя решил – ни  копейки не буду вкладывать в украшение храма. Есть живые  люди,  нуждающиеся в  помощи, этим сейчас надо заниматься в первую очередь. Сделать церковь человеческой. Свт. Амвросий Медиоланский даже сосуды богослужебные продавал, чтобы выкупить христиан из рабства. Мне кажется, давно наступило время выкупать наши души из плена, тратить деньги на нуждающихся в помощи.

– Часто сталкиваешься с тем, что люди идут в храм, зная, что священник им не откажет. Идут сознательно, чтобы взять в Церкви. 

– Вы рассказываете классическую ситуацию, описанную в книге Деяний св. апостолов про  Ананию и Сапфиру, утаивших часть денег за проданное имение. Вспомните, что с ними случилось. Святой Дух не терпит таких вещей. Подобные люди не выдерживают общинной жизни. Они уходят со скандалом.

– Какую работу ведет ваша община за церковной оградой?

– Любая община сейчас ведет внебогослужебную деятельность, это требование Святейшего Патриарха. Но дело не в этом. Мы несколько раз в год проводим благотворительную ярмарку: там продаются вещи, сделанные своими руками или с огородов, просто жертвуются хорошие вещи. Средства собираем для добрых дел, в последний раз – для больных муковисцидозом, это неизлечимая генетическая  болезнь  легких. Собрали 230 тысяч (кроме нас собирают еще в семи московских храмах). Провели такую же ярмарку для онкобольной девочки.  Из 14 млн рублей для лечения за границей удалось собрать 12.5 млн. Помогаем заключенным: письма и посылки в 20 колоний. Помощь бездомным. Все, что есть в нашем окружении. В последнее время стали проводить миссионерские акции. Меня подвигло то, что видел в одном австрийском городке во время католического Успения. Там весь город празднует. Оркестры в парках, люди в праздничной одежде. Около собора стоял мужчина (видимо, староста), возле него несколько коробок с вином, он угощал всех прохожих. И мы решили устраивать подобные вещи на Успение, Рождество, Пасху и Троицу. В воротах храма ставим столик, несколько бутылок с напитками (вино, соки, кола-кола), конфеты, пирожки, испеченные прихожанами, а также книги и листовки. И всех прохожих зовем: «Идите к нам, мы вас с праздником поздравим». Кто-то боится. А кто-то удивленно приходит: «А вы не секта?» Им даешь немного вина, кусочек торта, и люди начинают улыбаться. – «А это что?» – «Это Евангелие. Мы вам хотим его подарить. Вы читали Евангелие?» – «Не читали. Спасибо. А можно в храм зайти?» Вокруг нашего храма жилых домов нет, только офисы. Но за час-полтора мы бесплатно раздаем 150 экземпляров Евангелия…

– Сколько у вас прихожан?

– Есть списки прихода, где каждый оставил свой телефон, электронный адрес и  имена близких, которых мы все поминаем на каждой Божественной литургии. Список распечатан, и каждый день прихожане поминают этих людей. Около 40 человек  читают Псалтирь, молятся за весь приход. В приход записано около двухсот семей, а реально прихожан значительно больше.

– Как вы составили эти списки?

– Очень просто. После литургии я объявляю: «Кто хочет быть членом прихода, давайте сегодня останемся, познакомимся и запишемся». И так – каждый год. Если приходское собрание, на него приходит весь приход. Нет тайн от прихожан. Материальную тему обсудим и духовную, запишем новых прихожан, сформируем группы и послушания. 

– Как у вас разделены дети на классы в воскресной школе?

– Первая группа – от 3 до 6-7 лет. Она занимается во время литургии, чтобы дети не уставали, не шумели и другим не мешали молиться (многодетным родителям так легче). В конце литургии их приводят в храм, чтобы они немного помолились и причастились. Вторая группа – 7-9 лет тоже занимается во время литургии, только они раньше приходят в храм. А дети среднего и старшего возраста занимаются  после службы.

Подготовил И. Куцык