В начале августа в Сарове состоялся Первый межрегиональный турнир по армейскому рукопашному бою «Православный воин». Организатором  соревнований стал Свято-Успенский мужской монастырь – Саровская пустынь совместно с Саровским благочинием и администрацией г. Сарова.

В турнире, проходившем в борцовском зале Детско-юношеского спортивного центра на стадионе Икар, приняли участие военно-патриотические клубы Ставрополья («Волот», «Атаман», «Дружина» и др.), ВПК «Град» (Дивеево), школа рукопашного боя имени св. благоверного  князя Александра Невского при Саровском монастыре и клуб «Панткратион» (г. Саров).

Эти соревнования подарили интересные встречи. Например, удалось познакомиться и  побеседовать  с  вицепрезидентом Федерации рукопашного боя Краснодарского края Юрием Манцуровым, ветераном  Ростовского СОБР. Тренерской работой Юрий Алексеевич занимается с  1989 года,  руководит военно-спортивным клубом «Атаман» города Краснодара, но  на этот  первый православный турнир пока приехал без учеников – в качестве помощника главного судьи.

С  организатором соревнований Ильей Ламзиным (руководителем дивеевского военно-патриотического клуба и школы рукопашного боя при Саровском монастыре) они познакомились сначала в Интернете. А три года назад эти два человека, представители разных поколений, но одинаково увлеченные военно-патриотическим воспитанием молодежи, встретились и в реальности – во время всероссийского слета руководителей православных клубов на базе военно-спортивного клуба «Русские витязи» в Ставропольском крае. А вопрос о проведении турнира православных бойцов  в Сарове был поднят  в начале этого года на  судейском семинаре по рукопашному бою. До сих пор был только один подобный турнир – в Северной Осетии, по русскому бою. Поэтому инициатива Саровского монастыря была поддержана с большим энтузиазмом. Чтобы приехать в Дивеево и Саров Юрий Алексеевич провел за рулем 23 часа, что и здоровому человеку трудно, а без ноги (потерянной во время выполнения боевого задания в Чечне) – тем более. Однако, как он сам говорит, помогли молитвы батюшки Серафима…

Как показывает жизнь, и на Ставрополье, и у нас в Нижегородской области, инициаторы  занятий с подростками рукопашным боем, военной подготовкой и привлечения их  к Православию  – это казаки.   

– Юрий Алексеевич, вы тоже казак?

– Да, сам я кубанский казак.  Есть такое понятие «реестровое войско». По Уставу реестрового войска,  казак – это гражданин России, которому исполнилось 18 лет (и  до 60 лет). На турнир в Саров приехали команды, представляющие Ставропольское и Терское реестовое казачество.  А мы – родовые  казаки. Таких, как я, называют общественниками. Мы  продолжаем дело наших дедов, тоже участвуем в соревнованиях, причем не только по армейскому рукопашному бою, но и в профессиональных боях. В мае, например, ездили в Харьков на Чемпионат  мира по боевому двоеборью. Всегда стараемся быть там, где нам интересно. Поэтому я здесь.  На следующий год, даст Бог, привезу сюда команду из Краснодара.

– Много ребят занимается у вас в клубе?  

– В зависимости от сезона – от 40 до 70 человек. Детей принимаем с 11-ти лет, но выставляем на соревнования по армейскому рукопашному бою только с 14-ти, а по профессиональным боям МММ и того позже – с 18-ти лет. Видов спортивного рукопашного боя много, они отличаются экипировкой и правилами.  Армейский  рукопашный бой, АРБ, – это уникальная система, которая позволяет спортсмену, минуя травмы, дорасти до мастера и профессиональных боев. Принятая в АРБ экипировка хорошо защищает спортсмена от ударов.

–  Вы рассматриваете занятия рукопашным боем как подготовку ребят к службе в армии?

–  Против  России много лет  идет война. И подготовка по рукопашному бою многих  ребят спасает и еще не раз спасет. Но наши занятия – не просто подготовка к армии. В клубе я воспитал 32 офицера.  Рукопашный бой – это центральное направление по подготовке к службе в  спецподразделениях. До начала тренерской работы и первые годы параллельно с ней я служил офицером СОБРа (спецотдел быстрого реагирования). Задачи – освобождение заложников, ликвидация незаконных бандформирований. Сначала служил и тренировал параллельно, но в 2001 году в Грозном получил серьезное ранение и военную службу пришлось оставить…

– Как это произошло? С вами пострадал кто-то еще?

– Нас подорвали. Со мной был Олег Аксюненко. Когда мне оторвало ногу, он меня спасал, своим ремнем удерживая кровотечение. В этот момент его ударило по голове крышкой   БТРа, поднятой  взрывной волной. В Грозном не  было  нейрохирурга, поэтому командир чеченского ОМОНА повез его во Владикавказ, а там не приняли – он был гражданский. Увы, Олег скончался.

Войны сегодня как бы нет… Но для офицера спецназа эта война против нашего  государства продолжается, уже как партизанская.  Хотя западная пропаганда и пытается нас убедить, что все нормально... Надо понимать, что война всегда шла за территорию. А форм ведения войны очень много.

–   Кавказ всегда был горячей точкой России, там и в прошлом стояли казачьи станицы…

–  Начнем с Суворова. Он через Кавказ пошел освободить православных братьев в Армении.  И получилось, что между войсками Суворова и Россией оставались большие территории, которые надо было контролировать. Возникли станицы, куда переселяли население из  других областей. Казаки служили и сами себя кормили. Сейчас в Краснодарском крае созданы профессиональные казачьи дружины. Однако в те далекие годы казаки не знали другой жизни кроме как служить Отечеству, а сейчас многие уезжают с Кавказа. И жить хочется лучше, и не чувствуют поддержку государства. Почему одни должны сидеть и сдерживать боевиков, а где-то в центре России другие гуляют?   Со Ставрополья едут  в Краснодарский край, в Ростовскую область. А их исконные места жительства заселяют кавказские народы, строят мечети. Кавказская миграция тем опасна, что они начинают жить кланами. По своему опыту могу сказать, что соревнования с участием кавказских республик  редко обходятся без массовых драк. Поэтому мы их на свои турниры  уже не приглашаем.  Не умеют проигрывать, устраивают провокации. Их бойцов увозит автобус под охраной милиции, а виноватыми оказываются организаторы соревнований. 

–  На Кавказе живут не только мусульмане, но и православные, например, осетины. С ними как складываются отношения?

–  С осетинами и  армянами у нас не бывает проблем. Если я не найду общий язык с молодым армянином, то найду с его отцом. Есть случаи взаимодействия и с мусульманами. Однажды на тренировку пришли пятеро адыгейцев и  черкес – все мусульмане, молодые парни 14 – 15 лет. Говорят: хотим у вас тренироваться. А у нас перед тренировкой всегда молитва. Говорю, если будете молиться – пожалуйста, приходите. Сказал, чтобы поговорили с родителями. К моему удивлению, двое пришли. Родители сказали, что православные плохому не научат, и велели стоять на молитве смирно, не мешать другим. Так они и делали. Мы молились, а они стояли по стойке  смирно с опущенной головой.  После 5 лет тренировок стали чемпионами ЮФО, призерами России.

– У кубанских и терских казаков одежда похожа на национальную одежку кавказских народов. Откуда это?

– Был в истории момент, когда черкесы подарили казакам - в знак окончания кровной мести - свою одежду. Чтобы их не убили. С тех пор и пошло. Кстати, племя шапсугов среди черкес – православные. А когда-то все черкесы были православными. За одну ночь турки их обратили в Ислам. Это потому, что своеобразное было православие: подъехал мужчина на коне к храму – это значит, что уже побывал в церкви. Это и нам горькая наука. Сегодня у  нас мало мужчин ходит в церковь. Но мы своим воспитанникам  стараемся это прививать. У  ас в клубе тренируются два священника. В зале каждый пытается помочь батюшке. Так устанавливается человеческий контакт.  А потом ребята идут в храм.

На футболках участников турнира и их тренеров читались интересные надписи, выражающие не только принадлежность к организации – «Терское казачье войско», но и отношение к жизни: «С нами Бог!», «Не в силе Бог, а в правде!», «Благословен Господь – Бог мой, научаяй руце мои на ополчение и персты моя на брань». Прочтешь такие слова на спине мальчика или мужчины, а потом заглядываешь в глаза – что там? И не разочаровываешься.

–  Юрий Алексеевич, когда вы пришли к сознательной вере?

–  Долгий был путь. Кровавый. Бабушка моя Мелания, Царствие ей Небесное, старалась меня привести ко Христу и в Церковь. Она 1912 года рождения, не умела  писать, читала только по слогам. В то время иметь в доме иконы официально запрещали, но в станицах они все равно висели. Только партийные работники прятали. Тяжело было верующим, но Господь сказал, что придем  к Нему через страдания.

На войне нет неверующих.   Слава Богу, что сегодня армия пустила священников на свою территорию. Когда я служил, у нас этого не позволялось. Признавалась одна добродетель  и один был идеал – спасти людей. Выполнить приказ и остаться живым. Но один в бою не выживешь. Поэтому нас учили взаимовыручке.

В 1995-м я участвовал  в штурме Грозного. Искушения были большие… Кто-то начинал на стакан садиться, но наш командир держал всех в руках. Мы могли выпить только полстакана спирта, чтобы под бомбежкой спать. Много нервов уходило, война – это шок. Нет на войне людей, которые не боятся. Это все и привело меня к Господу. Сначала молодецкая удаль играла, а позднее начал осознавать Промысл Бога о себе. Понимать, что не личная удаль мне помогла, а Его Промысл. Только сейчас это видишь. Я знаю одно: если иду правильным путем,  будет сложно. И только с молитвой можно эти трудности  преодолеть.