Предлагаем вниманию читателей интервью с наместником Саровского Свято-Успенского мужского монастыря – Саровская пустынь игуменом Никоном (Ивашковым).

– Отец Никон, раньше Саровский монастырь стоял посреди глухих лесов, а сейчас – в центре шумного города. Как вы осмысливаете эту реальность?

– Какое же это было глухое место? Ежедневно к прп. Серафиму приходило до тысячи человек. Игумен Нифонт говорил: «Когда отец Серафим жил в пустыни, то закрыл все входы к себе деревьями оттого, чтобы не ходили, а теперь стал принимать к себе всех, так что мне до полуночи нет возможности закрыть ворота монастырские».

Раньше огромное число паломников приходило пешком из разных мест. А сегодня здесь вырос город с 93-тысячным населением, но такого рвения мы не видим. Не зря же Господь в Евангелии сказал, что «не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем». Поэтому когда Господь пришел в Назарет, Он не совершил многих чудес «по неверию их». То же самое повторяется и у нас.

– Когда-то сюда шли паломники, а в настоящее время у Саровского монастыря есть постоянный приход. Получается, иеромонахам приходится выполнять функции приходских священников?

– И тогда монахи исповедовали паломников, приходивших в монастырь. Единственное отличие состоит в том, что раньше богомольцы не задерживались здесь, и поэтому не было постоянного прихода как сейчас, когда люди живут рядом. Но суть-то одна – духовное окормление. Если понимать монашество как уединенную жизнь, то в Сарове – все по-другому. Учитывая особенность города, и то, что мы «нагружены» предшествующей славой монастыря, мы просто обязаны, можно сказать «обречены» духовно окормлять живущих здесь людей. Мы не можем им отказать в этом, ведь монастырь – это госпиталь. И монахи должны быть «высококвалифицированными» духовными врачами. У них нет своего дома и семьи, о которых нужно заботится, что дает возможность совершенствоваться в духовной жизни. Сравните мастерство профессионального военного и ополченца, который пару раз побывал на сборах… Конечно, можно будучи иеромонахом, делать все спустя рукава. Но если человек действительно подвизается, совершенствуется, то он становится хорошим «духовным специалистом» в меру своих дарований. Хотя и они могут развиваться бесконечно, если у монаха есть усердие.

– Пытаетесь ли вы формировать общину или прихожане сами организуются?

– В монастыре нет приходского совета, каких-то иных приходских структур. Здесь совершенно другие органы управления – наместник, духовный собор. Поэтому у нас нет надобности официально создавать общину. Но монастырь как и приходская церковь – это часть райского сада, в которую может войти любой желающий. Здесь формируется более высокий уровень человеческих отношений – небесная семья. Кто из жителей Сарова хочет, тот в нее идет. А кто не хочет, то… «насильно мил не будешь».

– Как вы оцениваете количество прихожан монастыря?

– В Ветхом завете Господь запретил производить подсчет Израильского народа. Но царь Давид все-таки не удержался и велел его пересчитать. Потом царь признал, что согрешил перед Богом, и принес покаяние.

Как можно считать жителей Небесного Израиля? Я никогда не считаю количество прихожан и причащающихся за литургией. Ведь ценность даже одной человеческой души для Отца Небесного превыше всех сокровищ мира. Поэтому говорить, что у нас, как в армии, два полка или три дивизии прихожан – не имеет смысла. В православии и один человек – воин, если это – угодник Божий. Как, например, Илия Пророк. Он попросил у Бога, и Тот затворил небо, не дал дождя три с половиной года. Ударил по реке, и вода расступилась.

Однако есть невидимый счет, о котором нам надо беспокоиться. Вспомним явление Пресвятой Троицы Аврааму. Когда тот узнал, что Господь хочет истребить Содом и Гоморру, то «торговался» о числе праведников, ради которых не будут уничтожены нечестивые города. Их должно быть не менее десяти, т. к. было сказано: «Если десять найду, не погублю». Поэтому если люди начнут духовно разлагаться, заражая тех, кто находится рядом с ними, если умножится грех, то Господь выведет праведников, как вывел праведного Лота с семьей из Содома, а город с нераскаявшимися грешниками сотрет с лица земли. 

– Вы живете в Сарове уже три года. Встречаетесь с людьми. Как наместник монастыря участвуете в публичных мероприятиях. На ваш взгляд, какие ожидания связывают  горожане с монастырем?

– Даже за три года мне пока это трудно оценить. Мы только начали налаживать более близкие отношения с приходскими структурами и православной гимназией. Перед нами поставлены большие задачи, что потребовало активной работы в разных направлениях. Нам передают монастырские здания, которые мы ремонтируем для монастыря и духовно-научного центра. Я три года занимался, в основном, только внутренними делами монастыря и лишь сейчас стал участвовать в публичных встречах. А до этого были совещания с руководством города и ВНИИЭФ.

Что же касается людских ожиданий… Те, кто ходят в храм, ожидают, что в монастыре появятся духоносные старцы, у которых можно будет получить духовный совет и молитвенную помощь, узнать волю Божию. А те, кто не ходят, ничего не ожидают, монастырь им просто не нужен. Пока не нужен.

– В течение десятилетий cаровчане привыкли рассматривать проспект Мира как культурный центр города, где находится театр, музей, сквер, Детская школа искусств. Здесь люди любили прогуливаться. Теперь возник монастырь как некая закрытая и непонятная для неверующих структура. Это вызывает недовольство у части горожан. Они считают, что многое потеряли и ничего не приобрели взамен. Что вы думаете по этому поводу?

– Не могу согласиться с тем, что монастырь – это закрытая структура. И он не возник, а восстанавливается.

Он возник в 1706 году и за двести лет стал первоклассным монастырем, мощным духовным центром. В 1927 году его закрыли, а через двадцать лет на этом месте образовался Ядерный центр, тоже мощный и сильный. Время идет. Центр силы сохранился, и начал восстанавливаться духовный центр. Возможно, со временем это приведет к созданию здесь настоящего научно-духовного центра государственного масштаба. Для этого необходимо, чтобы и ученые, с Божьей помощью, обретали духовность, и у них не появилось желания использовать свои наработки не в интересах Родины. Дабы мы могли мирно жить, трудиться, рожать детей и воспитывать их для будущей вечной жизни. Не зря же З. Бжезинский заявил, что после развала Советского Союза главный враг для США – это Русская Православная Церковь. То, что они хотят развалить, Церковь вновь соединяет и цементирует...

Возвращаюсь к вашему вопросу. Возможно, недовольство горожан вызывает то, что закроют проезд. Но не надо забывать, что был построен новый театр, рядом с которым есть парк, сквер и фонтан. И машины там перед входом не ездят, как это было в прежнем театре, а нынешнем храме прп. Серафима Саровского. Новое здание театра – больше и лучше прежнего. От переезда выиграли Детская школа искусств, Детская библиотека и другие организации. Город многое приобрел оттого, что возрождается монастырь. К нам же перешло все то, что ранее принадлежало монастырю и, как правило, требует  капитального ремонта.

– Как вы оцениваете недавно состоявшийся семинар по развитию духовно-научного центра?

– Духовно-научный центр возник по инициативе Саровского монастыря более года назад, но это было наше первое официальное выступление в городе. Удивительно, но этот проект вызывает такой живой интерес. Он был включен в т.н. инновационный кластер и поддержан на разных уровнях.

Думаю, что в рамках проекта будут проводиться конференции, лекции и встречи, посвященные, в том числе, и безопасности нашей Родины. Ведь в ЗАТО собраны те, кто занимается вопросами создания новых средств для ее защиты. Некоторые употребляют термин «перезагрузка» Сарова. Как будто необходимо «стереть» все, что было ранее, и начать жизнь с чистого листа. Не может быть никакой перезагрузки. Можно дополнять или совершенствовать то, что уже есть. Мы не можем «перезагружаться», жизнь нам дается один раз.

– Войдут ли в духовно-научный центр приходские структуры, которые занимаются социальной работой, просвещением и образованием?

–  Мы хотим создать единый духовно-научный центр, включив в него ту работу, которая ведется на приходах. Ведь цели и задачи у нас общие. Нужно обсуждать, как правильно это сделать, потому что идея по созданию центра родилась в стенах монастыря. Главное, чтобы эта работа проводилась в одном ключе. И, конечно, монашеская жизнь насельников монастыря не должна чрезмерно отягощаться различного рода социальной деятельностью. У монахов должно быть время на «духовное самообразование и подготовку», чтобы они в любой момент могли оказать людям «квалифицированную» духовную помощь.

– Мы наблюдаем, что батюшка Серафим стал коммерческим брендом. Его изображают на разных товарах, сувенирах, печатной продукции. Играют на том, что люди его любят.  Как вы относитесь к такому явлению?

– У меня вызывает величайшую печаль, что изображения святых появляются на товарах, сувенирах, открытках и потом, по духовной безграмотности людей, выбрасываются ими в мусорные ящики, просто на землю, что является грехом. С фотографиями близких и любимых людей так не поступают. Словом.. не ведают, что творят.