На вопросы отвечает клирик храма Всех Святых иерей Сергий Скузоваткин.

– Почему священники ходят в обычной жизни тоже в рясах? Они же выделяются из толпы, на них все обращают внимание. Они же не на работе… Лена, 16 лет.

– Дело в том, что священники не имеют «обычной» жизни, они всегда «на работе». Ряса при этом играет не последнюю роль. Постараюсь обосновать.

Как сказал видный богослов, ученый, медик, философ и священник Павел Флоренский: «Одежда – это продолжение личности человека». Одежда может многое рассказать о человеке. Она может выделить его личный стиль, современную моду, а также профессиональную принадлежность. Профессиональная одежда служит для удобства исполнения определенного дела. Форма футболиста, например, удобна для бега, а у пожарного сшита из плотной ткани для защиты от огня. Совсем по-другому обстоит дело с одеждой священника или, например, формой военного. Эта одежда предназначена не для красоты, выражения имиджа или удобства выполнения профессиональных обязанностей. Китель и ряса не выражают чего-то личного, напротив, обобщают людей, чей долг – служить. Слово «служить» созвучно слову «жить», оно означает постоянное, ежесекундное пребывание человека в том деле, которому он решил себя посвятить. Одежда служителя постоянно напоминает ему самому о высоте его служения.

Когда крановщик снимает робу и приходит домой, он становится обычным человеком. И никто не скажет, увидев его в непристойном виде: «Вот, плохой крановщик позорит свою стройку», потому что он отвечает за себя лично. Другое дело – священник, который представляет не себя лично, а всю Церковь. Офицер остается солдатом даже тогда, когда он пришел с караула, так как его даже ночью могут поднять по тревоге. Солдат – не наемный работник, вся его жизнь без остатка принадлежит делу защиты своего народа. Когда мы видим человека в военной форме, мы проникаемся уважением, ведь он может отдать за нас жизнь. В то же время именно люди в форме чаще других становятся объектом общественного осуждения. Служение – это тяжкий крест, за него подвергаются нападкам от своих же. Отсюда вытекает еще одна норма служения – бескорыстие. Поэтому у рабочего – зарплата (он ее заработал), а у военного жалование (то, что ему государство жалует).

Одежда священнослужителя свидетельствует людям о том, что жизнь не замыкается на земных интересах. Кроме того, когда священник выходит из храма, он часто идет в дома,  где его ждут больные и умирающие, которым он (в силу своего сана) являет благодать и силу Божию. Как бы воспринял страждущий батюшку, пришедшего к нему в косухе и рваных джинсах, чтобы не выделяться из толпы? Священник даже на улице или в магазине все равно как перед Богом, подобно воину, не снимающему доспехи в ожидании боя. Парадокс нынешней жизни заключается в том, что можно одеться как угодно непристойно и тебя никто не заметит, а человек в традиционной одежде или, скажем, женщина на последних сроках беременности всегда привлечет к себе всеобщее внимание.

– Батюшка, объясните, пожалуйста: если Господь за грехи наказывает человека нищетой, то не значит ли, что когда мы подаем ему милостыню, то вмешиваемся в процесс наказания, посланного человеку Богом. Дмитрий.

– Вовсе нет. Ваша логика, Дмитрий, верна только в том случае, если Бога представлять как непреклонного и неумолимого судью. Один из сирийских отцов-пустынников сказал: «Не называй Бога справедливым, иначе я погиб…» Если бы Бог так наказывал всех грешников на земле, то нищими были бы все без исключения.

Бог есть любовь, и все, что Он посылает, служит на благо спасения человека. Это один момент. И второе. Христианство открыло миру Бога, жертвующего Собой ради людей; Бога, терпящего унижения, пытки и смерть от людей и ради них же со смирением принимающего все это. Господь милует и принимает пришедших с покаянием. Более того, тот, кто с доверием к Богу принимает все скорби, посылаемые ему, уподобляется в терпении Христу. Только милующее сердце идет за Богом. Были святые, которые молили Бога о спасении погибших (грешников), сами отказываясь от небесной награды. Они были готовы разделить участь чужих людей. Сострадание – свойство христианской любви. Представим простой пример. Родители наказали одного из детей лишением угощения. При этом другому ребенку не разрешили поделиться с наказанным. Дескать, он наказан, а ты – хороший, умный мальчик – вот и ешь один, на здоровье. Ясно, при таком воспитании второму, послушному ребенку прививается жадность, надменность и жестокость.

В святом Евангелии Христос сказал, что тот, кто накормил нищего, дал одежду нуждающемуся, посетил больного или навестил находящегося тюрьме, – оказал милость самому Господу. Так что милостыня – это христианское дело, прежде всего полезное для самого милующего.

– В Дивееве я познакомилась с многодетной нуждающейся женщиной. Она просила ей материально помочь Христа ради. Я спросила, получает ли она, как многодетная, пособия от государства. Женщина ответила, что не берет никаких документов ни себе, ни детям, поэтому ничего получать не может. Мне ее жалко. Но и обидно. Почему проблемы, которые она сама себе создала, по ее мнению, должны решать менее благочестивые братья и сестры, которые получают пособия, зарплаты и пенсии от государства? Подскажите, как правильно поступить? Александра Ивановна.

– Это очень сложный вопрос. С одной стороны, если человек хочет помочь, то он поможет без долгих расспросов, а с другой стороны, говорится: «Да запотеет милостыня в руке вашей». Наверное, ключ к разгадке – в словах «мне ее жалко, но и обидно». Так вам больше ее жалко или обидно? Если обидно, то не давайте. А если все-таки жалко, то дайте. И что такое «менее благочестивые»? Если какие-то люди помогают решить этой женщине ее проблемы, по-моему, это они – более благочестивые. Нельзя понимать благочестие как формальное выполнение каких-то вещей. На мой взгляд, это не благочестие, а не что иное, как лицемерие. Но если у нее много детей, то их действительно жалко, ведь они не виноваты в том, что у мамы каша в голове.