Когда перед директорами школ встал вопрос, кто будет преподавать Основы православной культуры, они растерялись. Однако нашлись учителя – верующие или стремящиеся узнать о вере, а некоторые, как оказалось, воспитанные в православии с раннего детства…

Четыре священника из одной семьи

Евдокия Герасимовна Неверова, учитель начальных классов в СОШ №14, относится к фамилии, доставшейся от мужа, с юмором. Бывает же такое несоответствие! Супруг, чтобы получить от ее родителей благословение на брак, согласился креститься и обвенчаться. Это было в середине 1980-х, еще до начала возрождения церковной жизни…

Евдокия Герасимовна родилась в глубоко верующей семье Большаковых, по счету – шестая из восьми детей. До пяти лет она жила в пос. Стеклянный, граничащем с ЗАТО г.Саров, куда перебралась их семья из Филипповки. Эта мордовская деревня находилась в районе Филипповских прудов возле Сарова до того, как оцепили периметр вокруг секретного объекта. В Филипповку в 1930-е годы переселился с семейством из Ельниковского района Мордовии раскулаченный дед Евдокии Герасимовны, Еремей Большаков – кузнец и плотник. Ему хотелось жить поближе к месту подвигов батюшки Серафима, но власти не позволили.

В Стеклянном жили такие же раскулаченные семьи. Дед Еремей поставил там деревянную часовню на кладбище, которая стоит и поныне, только обветшала. Возле нее были похоронены: дед, бабушка, две тетки и родители Евдокии Герасимовны. Туда съезжаются их помянуть многочисленные потомки. Среди них – четыре священника: два брата Евдокии Герасимовны и два племянника (от сестер). Старший брат – протоиерей Сергий Большаков – благочинный Атюрьевского района Краснослободской епархии в Мордовии (прим. – Атюрьево – в 30 км от Санаксарского монастыря), младший брат Николай служит в том же благочинии. Племянник Михаил – благочинный в Ступинском районе Московской области, преподаватель Коломенской духовной семинарии, и племянник Алексей – второй священник в храме во имя Трех Святителей в г. Урень Нижегородской области...

Из Стеклянного Большаковы переехали в г. Первомайск, Горьковской области. В поселке остались две тетки, сестры отца, у которых дети проводили летние каникулы.

Мои корни

Е.Г.Неверова: – Тетушки Пелагея и Агриппина были очень набожными старыми девами. Если бы они жили раньше, то, наверное, ушли в монастырь. Они дружили со священниками, в свое время даже укрывали их. Занимались тем, что делали восковые свечи и ладан из сосновой смолы, наряжали иконы. Я помню, как они размягчали воск в печи, натягивали нитки через всю горницу и облепляли мягким воском, вручную скатывали свечи и потом ровно нарезали. Во время работы они пели молитвы, поэтому мы, дети, знали их наизусть. Много свечей отправлялось в Почаевский монастырь. В праздничные и воскресные дни тетушки постоянно служили в кладбищенской часовне, читали все, что было возможно без священника. Мы приезжали помочь готовиться к празднику Пасхи: мыли стены в часовне, скоблили некрашеный пол, стирали вышитые рушники, украшавшие иконы и Распятие. Со временем воры вынесли из часовни все ценные иконы, остались только бумажные репродукции, и теперь она не запирается.

Тетушки не ели мяса. У них был самовар на углях, в печке томился постный суп. До сих пор помню его необыкновенный вкус, ведь они все делали с молитвой. Тетушки не оформляли пенсии, так как считали, что получать ее от государства, ничего не делая, – великий грех. Никогда у них не было медицинской карты, и они не ходили к врачам. При этом Агриппина прожила 89 лет, а Пелагея – с врожденным пороком сердца – 70 с небольшим. Старший брат отца, дядя Павел, тоже жил в Стеклянном. Он прошел две войны, был весь изранен и, хотя не обращался к врачам, прожил около 90 лет.

Моя мама, Агриппина, осталась сиротой в 6 месяцев. Бабушка Василиса умерла от тифа в 19 лет. Эта болезнь унесла жизни четырех членов семьи, но выжила она, самая маленькая. Уже будучи взрослой, мама задала вопрос прозорливой слепой Настеньке из с. Шутилова: «Для чего Господь оставил меня в живых, ведь я должна была умереть первой?» Та ответила, что для продолжения рода. Мама не училась в школе, так как мачеха заставляла ее работать: нянчить малышей, пасти гусей – как в сказках.

Всю жизнь мама ходила в храм, соблюдала посты, среду-пятницу, и детей к этому приучала. Сколько себя помню, мы говели. Ели картошку, квашеную капусту и огурцы. За стол садились с молитвой. У мамы перед божницей всегда лежал раскрытый молитвослов и  Евангелие.

Наш отец был инвалидом войны, имел ранения, у него была повреждена кисть руки. Был танкистом, имел много наград, в том числе – два ордена Красной Звезды. Последние 50 лет жизни он не брал в рот ни капли алкоголя. После войны врачи ему сказали, что если он будет употреблять спиртное, то скоро умрет. Он послушался их и прожил 80 лет. Отец всегда был бодрым, с офицерской выправкой, быстрым шагом (мы за ним еле поспевали вприпрыжку). Он говорил, что выжил только благодаря вере в Бога: молился перед боем, перед тем, как идти в разведку.

Мы все очень счастливы оттого, что у нас была большая и дружная семья.

А у самой Евдокии Герасимовны семья обычная. Муж – военный и уже взрослые дети: сын – инженер-конструктор во ВНИИЭФ и аспирант, дочь – студентка.

Спорт на всю жизнь

Семья Большаковых жила очень бедно. Поэтому летом дети собирали в заповеднике чернику и продавали ее. Это была их ежедневная работа. Тети поднимали их в 5 утра, не спрашивая, хотят они или нет, и водили по ягодникам. На вырученные деньги дети одевались к школе, закупали все необходимое. Они стеснялись продавать ягоду там, где жили, поэтому ехали на поезде в Арзамас. Заодно там отстаивали службу в соборе. Это был ближайший к Первомайску храм, их возили на причастие туда, а еще – в с. Каменный Брод в Мордовии.

Сбор ягоды очень закалил детей. Они не обращали внимания на комаров, валежник и колючий кустарник. Благодаря приобретенной выносливости, на школьных уроках физкультуры им не было равных. Их стали приглашать на разные соревнования, и в итоге сборная г. Первомайска практически состояла из членов одной семьи. Ребята занимались лыжами, летним и зимним многоборьем – бегали, прыгали, плавали, стреляли. Объездили всю Нижегородскую область, участвуя в соревнованиях. К тому времени все они уже имели 1-й взрослый разряд, Евдокия его получила в 7 классе, по лыжам. В дальнейшем хотела связать свою жизнь со спортом, но при поступлении на спортфак Горьковского пединститута не прошла по конкурсу. Экзамены были сданы хорошо, и ей предложили стать учителем начальных классов, о чем она не жалеет. А спортом занимается до сих пор.

Е.Г.Неверова входит в сборную департамента образования, участвует в соревнованиях, была чемпионкой города по стрельбе. Она имеет высшую квалификационную категорию, удостоена звания «Лучший учитель России», является победителем грантов Президента РФ и губернатора Нижегородской области по здоровьесберегающим технологиям, сама ведет уроки физкультуры. Обычно в процессе учебы у детей ухудшается здоровье, а некоторых учеников Евдокии Герасимовны, наоборот, к четвертому классу переводят из подготовительной группы здоровья в основную. У нее дети делают дыхательные упражнения, занимаются на ковриках для профилактики сколиоза. Хорошее самочувствие учеников дает высокую успеваемость. Часто бывает так, что из четвертого класса выпускается несколько отличников, а в пятом классе их уже нет ни одного. У Евдокии Герасимовны отличники – настоящие, они никуда не деваются. Дети привыкли, что на «пять» надо не только знать, но и потрудиться.  Поэтому всегда много желающих попасть в первый класс именно к ней.

Самые лучшие дети

Вера учителя проявляется в самых обычных жизненных ситуациях. Например, Евдокия Герасимовна сразу пресекает шуточки в адрес тех детей, у кого мама работает уборщицей или дворником. Она объясняет, что все люди перед Богом равны, и по ту сторону земной жизни у нас никто не спросит, кем мы были: директором или уборщицей. И дети это сразу понимают. Когда Евдокия Герасимовна вела группу продленного дня, во время прогулки она приводила учеников во двор рядом со школой. Те надевали перчатки и кидали снег, подметали, убирали мусор. После этого они уже не станут мусорить. Дети помнят слова о. Артемия Владимирова, которые любит цитировать учительница: «Лучше выбросить 100 долларов, чем бумажку. Доллары поднимут, а бумажку никто не подберет». Когда именинники приносят конфеты, она говорит: «Если увижу хоть одну бумажку, есть конфеты в классе вы больше не будете». Хотя теперь в школе чего только не увидишь, там валяются апельсины, йогурты – дети ничего не ценят…

Нынешних школьников взрослые часто ругают, но для учительницы это странно.

Е.Г.Неверова: «У меня очень хорошие дети в классе. Я никогда на них не повышаю голос, они ловят каждое слово, следят за мной глазами. Я говорю им, что они – самые добрые и воспитанные, пример для всех. И они тянутся, стараются быть такими. Мы развешиваем в классе грамоты, чтобы дети радовались друг за друга. Поощряю взаимопомощь на уроках. Кто поможет мальчику справиться с шитьем? Соседка по парте. А если не получается рисунок? Пусть поможет ученик, который занимается в Школе искусств. Дети в этом возрасте еще не испорчены. Их чистые души впитывают все, что говорит учитель. Мне кажется, что воспитание больше идет во внеурочное время. Когда дети на экскурсии или в храме соприкасаются со святыней, я вижу, что они возвращаются домой уже другими. Их чистота и доброта от этого преумножаются».

Евдокия Герасимовна работает в школе 26 лет. Уже в те годы она возила детей на экскурсию в Троице-Сергиеву Лавру. И ей не было стыдно за поведение детей в храме. Учительница сама постоянно учится. Особенно ей понравились курсы в СарФТИ «Педагогический потенциал духовно-нравственных ценностей отечественной культуры».

Родители знали, к кому шли

– Евдокия Герасимовна, в вашем классе дети из верующих семей?

– Из разных. Но когда родители отдают мне своих первоклашек, они знают, что те услышат о православии. В последние годы стало больше семей, посещающих храм, неравнодушных к нашей вере и традициям. Если бы людям это было не надо, они бы выбрали другого учителя. Когда все родители нашего класса изъявили желание, чтобы их дети изучали Основы православной культуры, возникло недопонимание со стороны администрации школы. Как такое может быть? А у людей наконец просто появилась возможность свободно и безбоязненно заявить о своей вере, чем они воспользовались. Именно это и есть проявление подлинной демократии, разве не так? (прим. – В итоге, Неверовой отдали час ОПК еще в двух, параллельных классах, там набралось 10 человек)

Понимаете, дети сами тянутся к вере. Одна ученица просила взять ее в храм, у нее даже крестика не было. Я сказала: «А что, если тебя мама не пустит?» – «Мама уехала на сессию, а бабушка не против». – «Ну, ладно». Собрались три девочки, повезла их в храм Серафима Саровского, где они впервые в жизни исповедовались и причастились. А потом, когда на праздник жен-мироносиц наших детей вместе с родителями пригласили в Cаровский монастырь, эта девочка пришла уже с мамой.

– Я встречала ваш класс на звоннице после Пасхи. Расскажите, как вы подружились с монастырем?

– Когда я привела в храм трех учениц на Вербное воскресенье, о. Владимир Лапшин узнал, что они пришли с учительницей. Он познакомился со мной и предложил поучаствовать всем классом в Пасхальном крестном ходе.

До этого я всегда на Пасху ездила к брату, о. Сергию, там мы отмечали праздник всей семьей. Но ради детей не поехала, рассудив, что это – важнее. Брат все понял и благословил. Дети узнали дома, кто из родителей придет на крестный ход. Сразу согласились 15 семей, я удивилась, что так много. А остальные сказали, что уезжают. Я стала обзванивать родителей, и многие отменили свои поездки в Пасхальную ночь (в основном, к родным в деревню). Ведь у детей, может быть, второго такого случая в жизни не будет, мы – единственный класс из всего города, кому оказали такую честь. Родители у нас – замечательные! Не пришли только те, у кого были грудные дети. Я сказала, что после крестного хода можно уйти, но многие простояли час и более, а кто-то остался даже до 5 утра. Несколько детей причастились. Я считаю, что они совершили подвиг. Под конец долгой службы я их усадила на ступеньки перед солеей, как и нас сажали в детстве.

Всю Светлую седмицу мы ходили звонить в колокола. Я старалась прийти за час, чтобы у детей было время поставить свечи, помолиться. Они очень полюбили о. Владимира, у него редкий дар общения с детьми. Не забуду, как он ласково с ними разговаривал, сидя перед ними на корточках, чтобы быть на уровне детских глаз. – «Батюшка, а вы обещали нас сводить в келью преподобного Серафима». – «Раз обещал, то пойдем». Там он всех помазал маслицем из лампады… А потом он пригласил нас вместе с Центром «Истоки» на экскурсию в Дивеево, туда ученики поехали целыми семьями. Меня удивило, что было много пап, которых-то я и на родительских собраниях не видела. Они молились, прикладывались к святым мощам, которые для нас открыли. А потом о.Владимир пригласил нас в круглую монастырскую трапезную на праздник жен-мироносиц.

Кто не попал на Пасхальную службу, тот звонил в колокола, а кто не смог прийти звонить, поехал в Дивеево. Так или иначе, но все дети душой прикоснулись к святыням. Меня умилило то, что в летнем пришкольном лагере ученики спрашивали, когда мы опять пойдем в храм. Я им ответила, что на следующий год. – «А мы хотим сейчас»...

На что опереться учителю, преподающему детям ОПК, если те никогда не были в церкви, не видели икон, не представляют, что такое молитва? А для учеников Неверовой все это – не новость. Поэтому занятия ОПК проходят на одном дыхании несмотря на то, что это – последний урок, и дети уже устали. Ученики с легкостью усваивают знакомый и интересный для них материал. По мнению учительницы, детям такого возраста нельзя давать теорию раньше практики.