Все более широко отмечаются Дни славянской письменности и культуры. Мы  поговорили о церковнославянском языке с его преподавателем – директором Саровской православной гимназии Наталией Суздальцевой, кандидатом филологии.

– Наталия Владиславовна, надо ли православному систематически изучать церковнославянский язык, или в процессе воцерковления человека проблема непонимания богослужения постепенно уйдет сама собою?

– Изучение языка – это один из путей к воцерковлению. Но большинство людей просто постоянно ходит в храм, слушает язык богослужения и учится его понимать естественным образом, узнавая родные корни. Если же кто-то захочет изучать язык, то будет сразу все схватывать, а для тех, кто не ходит в церковь, он будет долго оставаться иностранным языком. Без участия в церковной жизни этот язык знать не будешь. Он был создан для общения с Богом и имеет три уровня коммуникации: когда мы говорим с Богом в молитве, когда Бог говорит с нами во время чтения в храме св. Евангелия, и когда человек обращается к человеку, например, в Посланиях св. апостолов или в поучениях отцов Церкви. Человек, который читает текст, каких-то уровней коммуникации лишен. Мертвый язык становится живым, когда используется по назначению. Я считаю, что можно выучить его, ходя в храм, а без храма, сидя за партой, его не выучишь.

– Я много лет хожу в храм, читаю Псалтырь, но не скажу, что понимаю все на 100%.

– Нет ни одного человека, который бы понимал все. Теоретически, все бы мог понимать профессор-филолог с лингвистическим образованием, который живет церковной жизнью. Но часто бывает так, что для человека, который знает все грамматические формы и может дословно перевести любое предложение, сокрыт его духовный смысл. Уж лучше перевести  приблизительно, но при этом ухватить самую суть. Не надо зацикливаться на стопроцентной точности перевода.

Когда мы были на курсах в Нижегородском лингвистическом университете, профессор Т.Маркова, человек верующий и углубленно занимающийся церковнославянским языком, призывала нас не добиваться от учеников православных гимназий дословного перевода, им достаточно научиться в целом понимать смысл. Сейчас активно обсуждается, по какой класс следует изучать этот курс в православных гимназиях и насколько глубоко. Большинство склоняется к тому, что к десятому классу нужно заканчивать изучение, и не стоит чересчур углубляться в дебри грамматики. Главное – чтобы дети умели читать и понимать, узнавать свой родной язык, потому что на нем не говорят, а сами создавать молитвы они не будут, т.к. у них нет такого духовного опыта.

– Что дает изучение церковнославянского детям из обычных школ?

– Они начинают лучше понимать русский язык и культуру. Например, в Олимпиаде по истории русского языка мы давали детям задание проанализировать, как со временем в языке поменялось первоначальное значение слов «ясли» и «хоромы». Дети, которые знакомы с православием, писали, что первое слово раньше означало кормушку для скота, а теперь – детское дошкольное учреждение потому, что в ясли положили младенца-Христа. А если бы они этого не знали, то смысл слова был бы для них непонятен. Дети написали, что «храм» и «хоромы» – одно слово, только первое на церковнославянском, а второе – на древнерусском языке. Хоромы – это просто красивый, большой и богатый дом, а храм – это дом Божий. И если бы у нас не было слова «храм», то неужели мы бы приходили туда только потому, что там красиво? А один мальчик в своей работе написал, что старинное слово «чело» означает «лоб» и прячется в слове «челка», которое обозначает волосы, лежащие на лбу. Ребенок провел лингвистическое изыскание, попытался установить связь между словами – нашу связь с прошлым. «Если бы я не знал слова «чело», – рассуждал ученик, – я бы не понял смысл слова «челка».

 Изучение церковнославянского языка развивает культурологическую широту мышления. С каждым годом число участников Олимпиады по истории русского языка растет, в этом году их было 157. Учителя-словесники заинтересованы, они понимают, что в современной школе этому не уделяется внимания.

– Какое место занимает церковнославянский в современном русском языке? Это – один из его стилей, диалектов или нечто большее?

– Исторически, это был высокий книжный стиль, литературная форма русского языка XVII века. А на сегодняшний день это – отдельный язык, потому что у него другая грамматика, нежели у современного русского языка.

– В XIX веке классическое образование в гимназии включало изучение мертвых языков: латыни, древнегреческого и, в том числе, церковнославянского. Неужели это – мертвый застывший язык, который больше не развивается?

– Нельзя сказать, что он совсем не развивается. Сейчас сочиняют новые молитвы, пишут службы вновь прославленным святым, новомученикам, при этом язык обогащается новой лексикой. Существуют различные виды произношения: где акают, где окают и т.д.

– Вы преподаете детям. Не секрет, что порой при изучении школьных предметов у учеников к ним формируется неприязнь. Как вы с этим справляетесь?

– Когда ребенок чего-то не понимает, тогда у него и возникает неприятие. Пока мы изучаем буковки, детям это нравится. Читать и толковать текст сродни разгадыванию загадки. Но потом мы переходим к заучиванию наизусть, и тут начинается мука. Третьеклассники, имеющие практику хождения в храм, довольно быстро выучили 50-й псалом (кто-то даже его знал, потому что каждый день читает молитвенное правило). Но некоторые дети учили его дома несколько месяцев, со слезами, и до сих пор путаются в словах, хотя мы брали всего по три предложения к каждому уроку. Им тяжело, потому что непонятно. Для них это – иностранный текст, как английский.

– Наверное, преподавание церковнославянского сродни вероучительным предметам?

– Что вы! В начальной школе дети очень любят вероучительный предмет «Благочестие». Они с интересом воспринимают Священную историю Ветхого и Нового Завета. Но сколько мы не говорим им, что это реальность, дети все равно воспринимают это как сказку, потому что в библейских сюжетах происходят чудеса, там все необычное, не такое как в жизни. Поэтому и существует опасность показывать детям мультфильмы по сюжетам Ветхого и Нового Завета.

– Сейчас обсуждается реформа церковнославянского языка. В проекте документа «Церковнославянский язык в жизни Русской Православной Церкви XXI века» говорится о необходимости замены малопонятных слов и тех, которые в современном русском языке имеют принципиально иное значение по сравнению с церковнославянским.

– Я считаю, что лучше оставить все так, как есть. Потому что мы вносим в эти переводы свою трактовку. Если перевести на русский язык молитву «Отче наш», то на первый взгляд, практически ничего не изменится. Но мы с детьми столкнулись с тем, как перевести: «И ныне, и присно, и во веки веков»? На русском языке это будет: «И сейчас, и всегда, и во веки веков». А какая разница между «всегда» и «во веки веков»? В современном языке – никакой. Сами дети объяснили: «Всегда – это пока ты живешь в мире, а во веки веков – это в вечности». Ребенок понимает это только потому, что знает молитву на церковнославянском языке. Если перевести богослужение на русский язык, то первоначальный смысл пропадет. Поэтому я против попыток дословных переводов.

– Проблему непонимания языка богослужения можно решить либо его упрощением, либо повышением уровня образования людей. Упрощая, рискуем многое потерять. А образование – в наших руках.