Накануне Православного женского дня – святых жен-мироносиц – хочется рассказать о женщине, которая много потрудилась на благо прихода. Светлана Николаевна Пупынина была активной прихожанкой еще до того, как в городе в 1992 году открылся первый храм во имя Всех Святых.

До этого она ходила в православную общинку, которая собиралась в молельном доме – частном деревянном домике по ул. Некрасова (в те годы еще не отстроили новый Заречный район города). Там бабушки по праздникам справляли службу и ходили на Дальнюю пустынку. Некоторые из них были хранителями старых икон, которые впоследствии передали в храм Всех Святых. Рассказывают, например, что икона Божией Матери «Скорбящая» валялась, буквально, под ногами, ее нашли и отмыли...

Светлана посетовала на то, что ничего не записывала, а с годами стерлись из памяти имена старых прихожан. В этой общинке были Ольга Перова, Раиса Соколова, Анна Стукач, которая сохранила для нас много икон, в их числе – местночтимый образ батюшки Серафима. В молельный дом ходил единственный мужчина – Николай Комаров. 

У верующих был свой круг общения

С.Пупынина: «Мы с мужем познакомились с семьями Сидоровых и Карюков. Тогда они, еще молодые люди, на большие праздники ездили в действующие храмы в селах Полхов Майдан и Надеждино и, конечно, в Арзамас. Они стали приглашать нас с собой. В округе (после празднования 1000-летия Крещения Руси в 1988 году) начали открываться храмы и монастыри. Со временем назрела необходимость налаживать церковную жизнь и в городе.

У верующих людей был свой круг общения, все друг друга знали, пусть даже не близко.

Мы познакомились с дедушкой Михаилом, который впоследствии стал монахом Николаем, про него даже написана книга (прим. – Старец Михаил Симеонович Рубцов). Дедушка жил в Арзамасе. Однажды мы поехали к нему зимой на праздник, возможно, это было Крещение Господне. И он предложил нам заехать в Дивеево к матушке Маргарите (Лахтионовой), последней монахине Дивеевского монастыря. Они были хорошо знакомы. Матушка нас очень приветливо встретила, и мы довольно долго пробыли в ее уютном домике. Сразу чувствовалось, что там много молятся, электричества не было, горели свечи, благодатно пахло ладаном и воском. В это время к ней пришла одна раба Божья – тетя Женя. Матушка Маргарита ей сказала: «Помнишь, где Канавка? Проведи их». Уже стемнело. И мы по сугробам пробирались к Святой Канавке. Сначала мы зашли в Троицкий собор, там в центре зияла огромная яма, окна были выбиты, разруха – ужасная. А дедушка Михаил сказал: «Здесь откроется монастырь». Мы переглянулись, подумали, что он уже совсем плох, старенький...

Но в 1988 году мы вдруг узнали, что дедушка неожиданно продал дом в Арзамасе и купил  в Дивееве, рядом с Казанским источником. Он организовал общинку, и люди из этого деревянного дома построили приходскую Казанскую церковь. Мы ездили к дедушке в гости несколько раз. Он был очень добрым. Он принял монашеский постриг с именем Николай вместе со своим келейником, молодым саровчанином Сережей Дубровским. До этого Сережа учился в московском вузе, был из семьи ученых, а потом он стал клириком Серафимо-Дивеевского монастыря иеромонахом Серафимом. Теперь он уже игумен, служит в Кутузовском скиту монастыря.

Отец Николай от имени православной общины Дивеева ездил в Москву хлопотать о передаче верующим Троицкого собора монастыря. И Господь ему помог в этом деле. Собор передали осенью 1989 года, а через полгода его уже был освятили…»

Первые послушания на приходе

Семья Пупыниных была среди самых первых прихожан. Сергей Петрович входил в двадцатку учредителей, он комплектовал приходскую библиотеку, заложил ее основу.

С.Пупынина: «Самая первая финансовая деятельность, которую вели на приходе, это – распространение православной литературы. Все началось с православных чтений, которые  были грандиозным событием для Сарова. Мы, саровчане, варились в своем соку, и нам очень хотелось общаться с умными православными людьми. К нам приезжал Георгий Шевкунов, ныне – архимандрит Тихон, настоятель Сретенского монастыря в Москве. Помню, он нам рассказывал о том, как модный тогда Кашпировский разрушает психику людей. Приезжала внучка священномученика митрополита Серафима (Чичагова), известные литераторы, священники и ученые. Там мы познакомились с о.Владимиром Воробьевым (ныне он – ректор ПСТБГУ) и со Светланой Ивановной Горлевской, которая занималась книгоиздательством, открыла в Москве магазин «Православное слово на Пятницкой». Она стала нас снабжать литературой, ее привозил в город Евгений Тарасов.

По благословению о.Владимира Воробьева (своего священника у нас не было), еще до открытия в нашем городе храма, я продавала книги в библиотеке им. Маяковского. Там выделили место в фойе на первом этаже. Народу шло – море. Я брала административные отпуска, бегала туда после работы и в выходные дни. Настолько была этим увлечена, настолько мне это было дорого, можно сказать, я этим жила…

Поскольку жители Сарова очень нуждались в молитве и в возможности ходить в храм, то по предложению Алексея Кондрашенко наша община взяла на себя труд заказывать автобусы для поездок на богослужения в Дивеево. Мы ездили туда почти год по субботам, воскресеньям и в праздники. Деньги собирали мы с Валентиной Сидоровой и Георгий Лялькин, с которым я работала в одном секторе (сейчас он – иеромонах Серафим, служит в Чувашии). В большие праздники народу было – два битком набитых автобуса, не протолкнуться. Сейчас уже половина тех бабушек, которые ездили, умерла.

Потом община стала добиваться, чтобы нам на приход дали священника, хлопотали о передаче хозяйственного магазина – храма Всех Святых. Этим занимались А.Кондрашенко, И.Сидоров и В.Карюк. Они ездили к владыке Николаю, и он их поддержал. Видно, Богу было угодно, чтобы это свершилось. Как мы радовались этому!

Вспоминаю, как до этого я в воскресенье, единственный выходной день, поднимала пятерых детей на службу в Дивеево. После литургии по распоряжению о.Кирилла (Покровского) нас кормили, а потом дети занимались у него в воскресной школе. Занятия проходили в большом помещении, теперь там – один из приделов Казанского храма, где покоятся святые мощи преподобных и блаженных жен дивеевских. В воскресную школу ездили и другие наши горожане с детьми…»

Бог носил на руках

С.Пупынина: «Никогда не забуду, каким чудом, потрясением для нас было перенесение мощей батюшки Серафима. Мы все это видели впервые и ощущали как историческое событие. Нам говорили: «Не езжайте в Дивеево, там будет вода отравленная». Ходили всевозможные слухи, и многие убоялись. Из всего Сарова поехало от силы 15 человек. Накануне праздника был пасмурный день, но вдруг на всенощной во все окна Троицкого собора пролилось солнце. Это было какое-то удивительное природное явление, и все люди в храме были объединены единым молитвенным порывом к батюшке Серафиму. А на следующий день мы впервые увидели Святейшего Патриарха и нашего митрополита. Дорожка, по которой несли раку с мощами, была усыпана цветами. До сих пор вспоминаю это со слезами умиления и гордости за Россию. Я очень люблю все русское, начиная с моей малой Родины – города Лебедяни. И я могу заплакать от счастья, когда мы объединяемся, а не разъединяемся…

А тогда… как я любила в Дивееве вечерние службы, запах деревянного, еще некрашеного иконостаса! Как мы, православные, тогда искренне любили друг друга! Нам, вновь прибывшим, давалась огромная благодать. Давалась авансом, даром.

У меня постоянно было ощущение, что Бог меня на руках несет. Хотя случались очень трудные времена. Например, когда нам с мужем во ВНИИЭФ по 3-4 месяца не платили зарплату. Денег не было вообще. Одежду для детей еще кто-то давал, но кормить их было нечем. Тогда нам разрешали брать в долг в буфете института сахар, масло и другие продукты. А сейчас мои, уже взрослые, дети, когда собираются, вспоминают все эти лишения со смехом. Например, как кто-то из них залез в холодильник, в одиночку съел припасы и не признался в содеянном. А я их ругала за это и печалилась, потому что мне хотелось накормить всех. Помню, как однажды я стояла на клиросе, и до того мне было скорбно. Когда тебе нечего есть – одно дело, а когда твоим деткам – совсем другое. Я стояла с краю, и вдруг мне в руку просунули бумажку. Кто? Непонятно. Тогда, еще до денежной реформы, мы получали зарплату миллионами. Посмотрела, а мне кто-то подал  три тысячи. Я заплакала. И таких чудесных случаев в моей жизни было очень-очень много. Это – лучшая часть моей жизни…»     

Также нельзя не сказать о том, что С.Пупынина вышивает иконы очень высокого художественного уровня. Ее работы украшают частные коллекции и выставляются в городском музее. Эти иконы невольно притягивают взгляд, они какие-то теплые, намоленные. В последнее время Светлана Пупынина увлеклась лоскутной техникой и тоже довела ее до уровня искусства. Аккуратность и изящество присущи всем ее работам.

Светлана Николаевна прошла всевозможные послушания: за свечным ящиком, пела на левом клиросе в храме Всех Святых, была хозяйкой, псаломщицей, читала Псалтырь по усопшим. Она подняла шестерых детей и сейчас помогает воспитывать внуков. В настоящее время в церкви бывает реже, все время с ребятишками. Но уповает на то, что Господь примет ее труды, которые она смиренно несет.