– Так случилось, что я был первым в Сарове председателем приходского совета. Мы – инициативная группа – добивались регистрации прихода на закате советского времени, и, естественно, приходилось довольно тесно общаться с митрополитом Николаем.

Самая первая встреча с владыкой была очень неоднозначной. Я приехал к нему в 1988 году, летом, наверное, еще до празднования 1000-летия Крещения Руси. И архиерей очень настороженно отнесся: Бог его знает, столько лет эта тема в Сарове не поднималась, была под абсолютным запретом, и вдруг приезжает оттуда какой-то человек…

А для меня все, что касалось православия, тогда представляло интерес. Нужно честно сказать, что мы – та группа людей, которая решила открыть храм в Арзамасе-16, – мы ведь глубоко верующими не были. Но понимали, что когда страна рушится, то Церковь становится одной из скреп государства. Многие люди, придерживающиеся именно этой точки зрения, вошли в инициативную группу. Кстати, и городское руководство, возможно, именно поэтому. Из государственно-патриотических соображений, я бы сказал, - тогдашний директор ВНИИЭФ Белугин и другие. То есть первый приход в Сарове в основном создавали не «белые платочки» – женщины, которые были воспитаны в вере и всю жизнь ее хранили, а ученые-физики.

Во время первой встречи я взял у архиепископа Николая интервью и был несказанно рад, что он позволил его записать. Тогда же владыка нам посоветовал, как действовать, чтобы законным образом оформить приход. То есть требовалось провести учредительное собрание общины, подать документы в исполком. Он тогда обладал правом регистрации религиозных организаций. Когда мы предприняли первую попытку, успехом она не увенчалась, был получен отказ. Формулировка – «в связи с особым статусом города» и так далее. Хотя мы действовали строго по закону. И владыка сказал тогда: «Ну что ж, будем ждать дальше. Никаких резких движений». Он же понимал, что Саров – место особое и там никакого обострения отношений быть не должно. Все должно идти тихо и мирно. Поговорка у него интересная была… Когда он считал, что никаких резких телодвижений не надо, говорил так: «Вы утюжком, утюжком». То есть мягко, плавно, без нажима. И мы свято придерживались этого его правила.

Он приезжал в город в 1990 году и был очень хорошо встречен городской и институтской властью. Освятил источники в лесу. Пообщались и в неформальной обстановке. Руководители, мне кажется, поняли, насколько это неординарная личность, насколько он далек от того карикатурного портрета священника, который обычно предлагался людям в советский период.

Возвращаясь к нашей первой встрече, подчеркну, что я был страшно доволен, что владыка согласился дать интервью. Потом оно было опубликовано в институтской газете «Импульс». Экземпляр газеты я ему передал. Это было в Арзамасе, в Воскресенском соборе, когда праздновали 1000-летие Крещения Руси. Митрополит Николай тоже оказался очень доволен, и с тех пор я перестал чувствовать к себе настороженное отношение.

По большому счету он ко всем нам относился… как бы поточнее сказать? Как к детям своим! Хотя среди тех, кто занимался созданием первого прихода в Сарове, были люди солидные, пятидесятилетние, это мне тогда еще и сорока не было. А владыка называл нас «братцы-кролики». Как персонажей из детской сказки. Не знаю, с чем это было связано, но почему-то звал нас именно так.

Приход в Сарове зарегистрировали только когда начали действовать уже российские законы, в 1991 году. И владыка стал нам искать священника, что тоже было очень непросто. Город-то особый. И первым нашим настоятелем стал иерей Владимир Алясов, высокообразованный человек, кандидат химических наук.

Небольшие были проблемы с передачей здания храма. Сначала нам хотели отдать то, где сейчас церковь в честь Иоанна Предтечи, но оно было в аварийном состоянии, ремонт для нас был неподъемный. И владыка нам посоветовал просить маленький храм в честь Всех Святых. Точнее, это мы его восстановили и освятили, а тогда в этом здании находился хозяйственный магазин. Поначалу мы встретили возражения, но в конце концов его передали. Ремонт там был небольшой.

Нужно сказать, что когда мы отказались от здания, митрополит Николай расстроился, потому что уже договорился о нем с городскими властями. Но наши доводы его убедили. И он сказал: «Ну, действуйте сами». Он же понимал, что Саров – «дело тонкое». Вообще, когда возникали конфликтные ситуации, владыка Николай поступал очень мудро.

После того как я пошел в имущественный отдел администрации и получил ключи, мы начали восстанавливать храм. Это был 1992 год. Денег ни у кого не было. Одна из наших строительных организаций взяла на себя весь объем работы. Часть они нам сделали бесплатно. Были и другие благодетели – два таких серьезных предпринимателя. Нам помогали вещами. Например, завод «Авангард» подарил огромный бак для освящения воды, из нержавейки. Он до сих пор используется в храме Всех Святых – первой возрожденной церкви Сарова.

Освящали мы ее 6 февраля 1993 года. Народу – тьма тьмущая, битком в храме. Всенощное бдение было, утром – литургия. Тогда на освящении произошло знаменательное событие. Кто-то из бабушек принес старенькую икону преподобного Серафима. По-видимому, она была написана еще в XIX веке. Помню, как ее поверху передавали из рук в руки к алтарю. И владыка с величайшей радостью сказал: «Ну, вот и батюшка Серафим пришел». Эта икона, по-моему, до сих пор в алтаре.

В храм сразу стало ходить очень много людей. Просто тьма! Я помню рекорд: к кресту после литургии подошли 700 человек. А храм-то маленький совсем, конечно, и на улице народ стоял.

В те годы у нас активно работало Сарово-Дивеевское отделение Всемирного Русского Народного Собора. Эту общественную организацию мы тоже создавали с большим энтузиазмом и потом провели несколько слушаний.

В том числе знаменитые слушания в Москве по ядерным вооружениям в 1996 году. Помню, собралась вся иностранная дипломатическая верхушка. Недоуменные разговоры: как это – православие и ядерное оружие? Но они все правильно поняли, что Церковь поддерживает защиту обороноспособности страны. А в прессе тогда появились негативные статейки о размахивании ядерной дубиной и тому подобное.

Перед этим заседанием произошло трагическое событие – покончил с собой директор ядерного центра города Снежинска Владимир Зиновьевич Нечай. Застрелился он от безысходности. Несколько месяцев нечем было платить зарплату сотрудникам, он очень сильно переживал, обил все пороги, не мог людям в глаза смотреть. Он оставил предсмертную записку, до нас, конечно, дошли лишь отголоски, но суть была ясна.

В начале слушаний об этой трагедии объявили, была минута молчания. В этом смысле его смерть, как бы кощунственно это ни звучало, помогла обратить внимание на сложившееся положение, и слушания вызвали большой резонанс.

Через некоторое время ко мне обратился один из руководителей нашего института с просьбой: попросить владыку Николая совершить отпевание. Несмотря на то, что это самоубийство. Я был уверен, что идея безнадежная, тем не менее поехал в Нижний. Владыке рассказывал, что эта смерть не за себя, за людей, как бы за други своя. Он долго-долго молчал и наконец сказал: «Не могу благословить отпевание. Последняя пуля должна быть выпущена во врага». Это дословно.

А закончить рассказ хочу на позитивной ноте. Владыка, как и многие известные мне монахи, очень любил рыбалку. Он регулярно ездил на Горьковское водохранилище с начальником областного Управления внутренних дел. Это была замечательная рыбацкая пара. Поскольку я тоже рыбак, мы часто это обсуждали. На какую наживку, на какую снасть… У митрополита просто глаза горели, когда он мне что-то о рыбалке рассказывал. И вот в какой-то момент я задал довольно глупый вопрос: «Владыка, все так хорошо, все так замечательно, а как же насчет рыбы? Каков бывает улов?» Он посмотрел на меня многозначительно и сказал: «Ну и при чем здесь рыба? Если потребуется, и ему, и мне принесут столько, сколько нужно. Главное – общение с хорошим человеком». Вот эти его слова мне просто врезались в память. И про него я могу сказать то же самое – это было общение с хорошим человеком.

А. В. Кондрашенко, заместитель начальника отделения РФЯЦ-ВНИИЭФ, кандидат физ.-мат. наук. Интервью из книги «Пастырь добрый. Взгляд сквозь годы. Воспоминания о митрополите Нижегородском и Арзамасском Николае (Кутепове)», автор-составитель Надежда Муравьева, издательство «Кварц», 2021, фото из приходского архива -