Поздравляем помощника благочинного Саровского округа по культуре протоиерея Александра Сухоткина с 25-летием священнической хиротонии. Батюшку рукоположили в сан священника 4 апреля 1999 года, в праздник Входа Господня во Иерусалим. А мы, пользуясь случаем, побеседовали с отцом Александром о священстве.

— Отец Александр, про священников говорят, что они живут богато, катаются на мерседесах. Почему же верующие молодые люди не спешат становиться священниками?

— В начале моего служения, в 1999 году, люди были на духовном подъеме, приходили к вере и кардинально меняли свою жизнь. Сейчас время другое и люди другие, молодежь все взвешивает. Я и сам говорю таким молодым людям, что на этом пути их ждут большой труд, ответственность и материально скромные возможности. На самом деле, у нас ни один батюшка не может заработать себе на мерседес. Конечно, если человек хочет и может работать, он себе сегодня заработает на кусок хлеба. Но если священник хорошо живет, значит, ему скорее всего помогают состоятельные прихожане. Например, покупают священнику машину.

— Как понять, что Господь призывает к священству?

— Я не знаю, как этого можно не понять. Если Господь призывает человека к какому-то служению, Он его лишит возможности поступить по-другому. Господь его за шкирку возьмет и направит в нужную сторону, как Иону Пророка, который пытался убежать от Бога, не желая проповедовать в Ниневии, но Иону проглотил кит и доставил до места назначения.

— Сложно ли учиться в духовной семинарии?

— Когда я учился, было очень непросто. Я был в первом выпуске Нижегородской духовной семинарии, в 1997 году. Учебников не было, ведь в советское время разрешалось издавать только молитвословы, и тех было не достать. Студентов подкармливали гуманитаркой. А после учебы выпускникам семинарии было еще сложней, ведь им предстояло восстанавливать храмы, налаживать приходскую жизнь, часто с нуля. Мне повезло, что моя супруга из священнической семьи, она хорошо представляла все трудности этого пути, но принимала их со смирением.

Когда в 1999 году меня направили в поселок Сатис Дивеевского района настоятелем прихода храма прп. Серафима Саровского, то дали старый домик, и я первое время там спал на полу. Храма в поселке не было, его устроили в здании бывшего овощного склада, к которому пристроили колокольню. Раньше на территории поселка был совхоз «Сатис», который обеспечивал Саров сельхозпродукцией, поля и теплицы, но к этому времени все хозяйство уже пришло в упадок. Только благодаря заботе прихожан я не бедствовал.

— Служат ли священники в армии?

— На общих основаниях служат в армии семинаристы либо выпускники семинарии, обычно до принятия ими священного сана. Священники канонически не могут принимать участие в военных действиях с оружием в руках, но могут служить в качестве военных священников. Я читал, что в гражданскую войну священников массово брали на рытье окопов и другие вспомогательные работы.

— Священник совершает Таинства. Значит ли это, что он ближе других к Богу?

— На самом деле священник всего лишь совершитель священнодействий благодатью Божией, полученной им при рукоположении. Но при этом все прихожане в храме молятся о пресуществлении Даров в ходе Божественной литургии, это действительно общее дело. Господь по милости своей дает священнику необходимую благодать для совершения Таинств и для пастырского наставления людей.

— А если священник оставляет сан, то благодать отнимается от него?

— Благодать невидима, поэтому ее потрогать руками или измерить невозможно, о ее действии мы можем догадываться лишь по плодам. Надо понимать, что священники оставляют сан по разным причинам. Например, в связи со смертью супруги, потому что иначе не имеют право второй раз вступить в брак. Каждый делает свой выбор.

— Сейчас священники несут епархиальные послушания, которых раньше не было, например, в сфере культуры или спорта. Означает ли это, что теперь к священникам предъявляются более высокие требования?

— Думаю, что нет. Просто часть священнического служения — это проповедь, и теперь мы проповедуем там, где раньше не было священников. Но ничего принципиально нового в этом нет. И пусть ученики Христовы не проповедовали в школах, спортзалах или в Домах культуры, но они останавливались в общественных местах и несли Евангельскую весть самым простым людям — всем тем, кто готов был их слушать.

— Всегда ли священник должен хранить тайну исповеди? А если вдруг выяснится, что человек совершил или готовится совершить преступление?

— Тайну исповеди нужно сохранить при любых обстоятельствах. С многим приходилось сталкиваться и взывать к совести человека, чтобы исповедник отказался от своих замыслов, а если уже совершил страшный грех, то чтобы покаялся. Это моя прямая пастырская обязанность. Для меня важнее, чтобы он покаялся, нежели чтобы понес наказание. Господь его и так накажет, я это неоднократно наблюдал, как и любой другой священнослужитель. Бога обмануть невозможно.

В Российской империи Святейший Синод пытался обязать священников в некоторых случаях нарушать тайну исповеди, но это не прижилось. Сейчас такого нет, а в XIX веке бывало, что преступники нарочно приходили на исповедь и делали священника заложником тайны исповеди, чтобы он на них не мог донести в полицию. А сейчас бывает, что люди узнают в проповеди грехи, которые они исповедали, и даже это для них служит соблазном.

Иногда человек не осознает свои грехи, а иногда — считает, что он поступает правильно, и даже пытается убедить в этом священника. Хочет, чтобы батюшка признал, что он имеет право так делать. Конечно, ни о каком покаянии тут речь не идет.

Часто людям мешает покаяться ложный стыд перед священником, страх плохо выглядеть в его глазах. Бояться этого не надо, поскольку батюшку трудно удивить, он подчас перед аналоем слышит такие грехи, о которых психически нормальный человек даже не додумается. А порой грех застилает человеку глаза и мешает покаяться. Но я всегда говорю о том, что бес совершенствоваться не может, а человек — может. Теоретически Господь мог оставить Адама в Раю, ожидая его покаяния. Но Он изгнал оттуда первых людей, чтобы они осознали свою потерю и через это — свой грех. На самом деле, это хорошее чувство, когда человек считает свой грех самым страшным, каким бы он малым ни был.

— Батюшка, сталкиваетесь ли вы с атеистами и как к ним относитесь?

— Слава Богу, что я к ним не отношусь (шутка). Настоящих атеистов за 25 лет своего служения я встречал всего несколько раз, они любят порассуждать о высоких материях от большого ума. Большинство же «неверующих людей» просто живут, не задумываясь о своей жизни и о Боге. Они думают о том, как прокормить и обеспечить семью. Такой человек всю жизнь вкалывает как лошадь, которая пашет поле, пока не упадет замертво в борозду. Атеист может остановиться, задуматься и измениться, а такому человеку сложней изменить себя.

— Если говорить о пастырской работе с людьми, то чем священник отличается от психолога?

— Между нами кардинальное отличие. Психолог учит человека, как хорошо и благополучно жить, а священник — тому, как наследовать жизнь вечную. Поэтому священник вынужден говорить неприятные вещи, обличать грехи.

— Что самое трудное в священническом служении и что самое радостное?

— Люди. Они все разные. Они больше всего досаждают, и они же радуют, когда видишь, что ты им нужен, видишь отдачу от своих трудов.

Желаем отцу Александру доброго здоровья и помощи Божией в нелегком священническом служении.