Светлана Кошкина — одна из активных прихожанок храма в честь святых Царственных страстотерпцев. Она — инженер-исследователь РФЯЦ-ВНИИЭФ, а в храме несет послушание чтеца и преподает в воскресной школе. Всегда интересно, как происходит встреча человека с Богом, и как вера воплощается в его жизни. Об этом и состоялся наш разговор.

—Светлана, вы с детства верующая или вера появилась в вашей жизни позже? Как это произошло?

— Я родилась в Монголии в семье военного. Вслед за отцом наша семья колесила по всему Советскому Союзу и даже жила в ГДР. Последним местом службы отца была Рязань. Он был убежденный коммунист и атеист, поэтому все мы были некрещеными. При этом — я хорошо помню — мы на Пасху красили яйца и пекли куличи, не работали в праздники Благовещения и Троицы. Многие православные обычаи мама переняла от бабушки.

В конце 1980-х годов пошла волна, когда многие крестились. Некоторые сверстники ходили поучаствовать в Таинстве из любопытства или для развлечения, а потом рассказывали об этом. Но для меня такое несерьезное отношение было неприемлемо.

Не зря говорят, что Господь обязательно касается каждого из нас. Человек это чувствует, кто-то откликается, а кто-то — нет... Однажды подружка позвала поехать на экскурсию в Загорск, ныне Сергиев Посад. В храме царил полумрак, горели свечи, шла служба. И вдруг меня накрыло ощущение необыкновенного счастья. Об этом событии я помнила всю жизнь, а когда мне было плохо, черпала силы в этом воспоминании. Теперь я знаю, что эта радость называется «призывающая благодать».

В 1990-е годы было безденежье — все, как у всех, но для меня важнее всего была моя семья. Тогда я жила вместе с родителями и сестренкой, только старший брат уехал учиться в Москву. И меня не покидало ощущение радости оттого, что у нас все благополучно. Каждый вечер перед сном я с благодарностью думала: «Какое счастье, что у нас все хорошо!» Кого благодарила? Сама не знала.

Вскоре мама заболела раком. Меня охватили ужас и растерянность: «Как же так? Ведь я за все благодарила!» И я перестала благодарить, потеряла доверие и отшатнулась от Бога, которого только начала узнавать. Когда маме в 1995 году делали операцию, я маялась, пыталась слушать музыку, чтобы отвлечься от тревожных мыслей. Я не знала, что надо было молиться.

К вере меня привел муж. Когда мы с ним только начали дружить, он меня подводил к этому. Например, увидев на мне цепочку с подвеской-сердечком, заявил: «Я хочу, чтобы у тебя был крестик». А однажды сказал: «Ты знаешь, что Бог — это Любовь?» Я подумала: «Понятно. Подкатывает...» Но прошло около полугода, и я крестилась. Хотела, чтобы крестились и мои близкие, но они были неготовы.

Я окончила Рязанский радиотехнический университет по специальности «инженер связи», и в 1996 году мы вместе с мужем приехали в Саров как молодые специалисты. Уже потом осознали, что это — святая земля, где жил прп. Серафим Саровский.

Через пару лет я приехала домой и сказала уже тяжелобольной маме: «Я приехала тебя крестить». Она ответила: «Я так тебя ждала, чтобы креститься!» Тогда же крестилась и сестра, а отец — спустя много лет после смерти мамы, и теперь он — верующий человек. А брат когда собирался жениться, в семье невесты сказали: «У нас некрещеных нет». Не знаю, насколько искренне он принял Крещение, но у меня появилась возможность подавать за него поминальные записки в церкви. Господь управил жизнь каждого из нас...

Мы ходили на службы в единственный тогда в городе храм Всех Святых, где люди стояли в тесноте, как селедки в бочке. Расступались, чтобы сделать узкий коридор, по которому проносили малышей на причастие. Так же и мы носили двух своих девчонок.

—Вы старались воспитать детей в вере. Как вам это удалось, ведь они учились в обычной школе, потом в техническом вузе среди в основном неверующих сверстников?

— Думаю, что показать какой-то пример детям я не могла. Ведь мы многого не знали и до сих пор набиваем шишки. Конечно, мы с детьми читали книжки о вере, учили их молиться, но сейчас я бы многое сделала иначе, была бы не столь категоричной. Однако жизнь не перепишешь на чистовик... Наверное, дело в том, что у деток остались добрые воспоминания о храме. Сначала они ползали внизу и играли со сверстниками возле храма. Когда подросли — стали помогать бабушкам у подсвечника, а потом начали петь на клиросе. Мне кажется важным, чтобы поход в храм приносил детям радость, и особенно радостно, когда вы всей семьей причащаетесь. Потом, конечно, наступает подростковый возраст, ребенок ищет себя и отвергает опыт родителей. Но сейчас у нас с детьми дружеские отношения.

— Как получилось, что вы решили взять на себя церковное послушание чтеца?

— Моя святая — прп. Фотиния Палестинская. После кораблекрушения она оказалась на острове, где подвизался св. Мартиниан. Он помог ей выбраться на берег, оставил еду, а сам уплыл прочь, чтобы не находиться рядом с девицей. Так она до своей блаженной кончины и жила на этом острове, про нее практически ничего не известно. Вот и мне в силу характера всегда хочется спрятаться и уединиться, но Господь не дает. Я уже с этим смирилась, перестала гнуть свою линию, только прошу: «Ты, Господи, главное, меня направляй, а я буду стараться, как могу».

Надо сказать, что я хоть и ходила на службы, но ничего не понимала. Услышишь «Господи, помилуй» или другие знакомые слова и перекрестишься. Вот и все. Пыталась читать книжки о богослужении, но без толку. А когда открыла те же самые книги через десять лет, обрадовалась. Надо же, как интересно! Когда ты созрел, как будто спадает пелена с глаз.

Однажды я купила Псалтирь на русском языке. Подумала: «Почитаю, вдруг поможет в каких-то нуждах». И вскоре меня позвали читать Псалтирь в двадцатке. А когда ты начинаешь читать Священное Писание или труды святых отцов, тогда Бог через эти книги начинает с тобой разговаривать, и ты можешь услышать ответ даже на какие-то жизненные вопросы.

Если ты приходишь в храм, слушаешь красивое пение и уходишь, то не представляешь себе нужды прихода, а ведь в церкви всегда нужна наша помощь. В 2018 году освятили храм в честь святых Царственных страстотерпцев, 40 дней проходили ежедневные богослужения. Дочери сказали, что на клиросе не хватает людей. Они предложили: «Мама, может, пойдешь почитаешь? Это несложно». Я ответила, что с радостью бы, но не знаю, как это делается.

А потом я попала на курсы чтецов, которые вел иерей Владимир Лапшин. Перед началом занятий он сказал: «Кто хочет читать в церкви, просите благословение своих мужей, потому что это отнимает время у семьи». И я первым делом заручилась поддержкой мужа.

Батюшка сумел нас зажечь. Я почувствовала, что богослужение и христианская жизнь — это что-то живое и настоящее. Захотелось учиться, а не стоять в храме, как пенек. Оказывается, можно понимать, какой идет момент богослужения, и что будет за ним. После обучения хотелось всем сказать: «Изучайте службу, ее надо знать, и жить этим. Каждая птичка и букашка Бога славят, а мы — люди!»

Самые трогательные моменты богослужения — когда весь храм поет «Достойно есть» или подпевает припев песнопения «Величит душа моя Господа». Каждый поет как умеет, пусть неказисто, а у тебя катятся слезы — ты ощущаешь, как вверх поднимается соборная молитва. А на Пасху вообще небывалый подъем. Некоторые люди придут в храм на Пасху, отдавая дань традиции, и потом рассказывают: «Стоишь в толпе молящихся, слушаешь, как все поют, а почему я этого не знаю?» Их пробирает, и они после этого начинают ходить в церковь, их уже тянет сюда.

— Расскажите, как вы стали преподавателем воскресной школы.

— Меня попросили на год подменить педагога младшей группы, которая ушла в декретный отпуск. Я очень боялась, потому что всегда думала, что педагогика — это не мое. Но свои дети уже выросли, внуков пока нет, и малыши стали для меня настоящей отдушиной. Я никогда не сюсюкала с детьми, а с этими — не могу удержаться. Когда год прошел, матушка Юлия Скузоваткина спросила, буду ли я продолжать работать. Я ответила: «Если не прогоните, я сама уже не уйду».

Общение с детьми заряжает позитивом. Когда их много, сложней удержать их внимание, ведь каждый из них хочет поделиться: «Смотри, какой красивый у меня сарафан», «А у меня мама вчера испекла пирог». Поняла, что их нужно сажать тесным кружком, чтобы был контакт. Рассказываю малышам об Евангельских сюжетах, православных праздниках или святых. Немного поговорим, а потом они рисуют, раскрашивают или делают простые поделки, игрушки. Тут не обязательно выполнить программу, как в обычной школе. Главное, чтобы дети чувствовали тепло педагогов, с радостью общались между собой и охотно приходили на занятия. Вижу, как более старшие ребята, навалявшись в снегу, с радостью бегут в воскресную школу. Я поняла, что втянулась в эту работу, когда за лето соскучилась по малышне.

— Остается ли время на занятия для души?

— Очень люблю вязать. Много вязала детям, а когда они выросли, стала вязать игрушки. Чтобы они не накапливались, продаю или дарю их. И мне бывает очень приятно, когда они вызывают радость. Увлекаюсь вышивкой. Хочется больше читать духовные книги, изучать литургику. Столько всего непрочитанного и неизведанного, поэтому останавливаться рано!

— Чтобы вы пожелали всем женщинам с началом весны?

— Любви и семейного счастья. Мне кажется, что его нужно строить на основании веры, иначе это — замок на песке. Понравилась мысль, что любовь это не чувство, а глагол. Получается, если ты кого-то любишь, то не ждешь, а делаешь. Это особенно важно для нас, женщин.