Сейчас возрождается такое понятие, как благотворительность. Жители нашего города  жертвуют много хороших вещей, мебель и бытовую технику, которые очень выручают многодетных, малоимущих или попавших в трудное жизненное положение людей. Низкий поклон всем неравнодушным саровчанам… Однако в бочке меда есть и ложка дегтя. Так, некоторые пожертвования вызывают у церковных работников недоумение.

Например, хороший, крепкий детский ботинок. Без пары. Для кого он? Сразу представляю малютку без одной ноги – прочь, прочь, дурные мысли! А вот женщину, которая бы надела пожертвованную кофточку покроя 70-х годов прошлого века из синтетики (ей сносу нет!), испещренную разнокалиберными пятнами, не могу представить. Воображения не хватает.

Бабушка, которая, можно сказать, от сердца оторвала пальто, побитое молью, нахваливала его: «Девочки, ведь отдаю новое, всего один разок поносила». Мы охотно поверили ей. Но как только старушка с чувством выполненного христианского долга ушла, были вынуждены выбросить скопище моли вместе с обжитым ею пальто.

Когда нашим волонтерам принесли партию маленьких мягких игрушек, они сначала обрадовались. А потом разглядели получше. У зверьков тело медведя, собачий хвост и… красный петушиный гребень, при этом висят в позе ленивца. Дарить такое детям-инвалидам не решились. Чтобы еще и психику им не расстроить.

А однажды на канунный стол принесли мешок сухарей – не сухариков, которые добрая хозяйка с любовью нарезала, присолила и в духовке поджарила, а именно кусков сухого хлеба. «Что же они не отдали это птицам?» – прошептала бабушка, присматривающая за столиком, когда обрела дар речи. А я сразу представила юного героя рассказа Андрея Платонова, который с холщовой торбой за плечами идет из голодной деревни 1920-х годов в наш сытый Саров за хлебными объедками…

Но ведь, с другой стороны, люди имели благие намерения, потрудились, донесли свои дары до церкви. И Господь увидел их стремление сделать доброе дело. У других горожан даже желания такого не возникает. Я имею в виду тех, кто выбрасывает хорошие вещи на помойку. Или раскладывает их на ограждение вокруг мусорных баков, где они мокнут под дождем…

М.Курякина

Комментарий священника.

 – Когда мы в прошлом году собирали вещи для погорельцев, то наряду с хорошими и нужными предметами чего только люди не приносили! Прабабушкины пальто 1940-х годов, которые имеют ценность только как музейная реликвия. Вышитых полотенец или рубах почему-то не приносили ни разу. Не надо забывать о том, что гуманитарный склад – это не место сбора тряпья для последующей переработки. Сейчас ветошь никуда не берут, ее нужно вывозить на городскую свалку, платить за вывоз. В прошлом году вывезли целый грузовик. Не нужна обувь 30-40-летней давности, которую обычно несут в больших количествах. Ее никто не берет, в отличие от одежды, которую можно починить или перешить (понятно, что совсем рваные вещи нести не стоит). Спрос на обувь есть всегда, но хорошую практически не жертвуют.

Вывод простой. Не нужно приносить в Церковь вещи только потому, что они вам не нужны. Сначала критически подумайте, стали бы вы этим пользоваться сами, если бы оказались в трудной жизненной ситуации.

Протоиерей Александр Сухоткин, настоятель храмов Всех Святых и вмч. Пантелеимона