В сентябре отмечается День работника атомной промышленности. Мы поздравляем с профессиональным праздником православных прихожан Сарова, которые трудятся в Российском федеральном ядерном центре. Предлагаем вашему вниманию размышления о соотношении веры и знания Алексея Курякина, ведущего научного сотрудника РФЯЦ-ВНИИЭФ, к. ф.-м. наук.

— В годы нашей, еще советской, юности мы жили в официально атеистическом обществе. В школах и вузах вели пропаганду атеизма, а «религиозные предрассудки» подвергали осмеянию и нападкам. При этом вера противопоставлялась знанию. Также веру отождествляли с религией, а знания — с наукой.

Было модно говорить и думать, что вера — удел недалеких, малограмотных людей, которые просто не обладают передовым научным знанием. И как только они получат это самое знание, то и вера отпадет сама по себе, за полной ненадобностью. Было принято говорить и думать, что вера — «опиум для народа» (это вульгарно искаженная цитата Карла Маркса), которая отвлекает граждан от непрерывного «строительства коммунизма», которое после Хрущева выродилось в «улучшение материального достатка трудящихся масс».

У значительной части нашего народа этот вбитый с детства предрассудок об антагонизме веры и знания сохранился, несмотря на то, что советская пропаганда ушла в прошлое, а строить коммунизм никто уже вроде бы не собирается (может быть, и к сожалению). Я настаиваю на том, что это именно предрассудок, т. е. для большинства знакомых мне людей это — чуждая установка, принятая некритично, «на веру», без рассуждения, не подвергнутая рефлексии и анализу.

Однако отношения веры и знания далеко не так просты, как может показаться на первый взгляд.

Возьмем простой пример. Согласно данным ВОЗ за 2018 год, в РФ курит около 28,3 % населения, т. е. 34,2 млн жителей. Благодаря усилиям Минздрава и Правительства все эти люди точно знают, что курение вызывает рак легких и другие смертельные болезни. Они не могут этого не знать, т. к. согласно ФЗ № 268 от 22.12.2008 г. это должно быть написано на каждой пачке сигарет (например, надпись «курение убивает»). Однако люди все равно продолжают курить. Надо признать, что либо все они — сознательные самоубийцы (это маловероятно), либо их знание не становится для них руководством к действию, что более правдоподобно. Другими словами, курящие люди знают, что убивают себя, но они не верят в это.

«Да, — говорят они себе, — научная статистика это утверждает, но я тут при чем? Я-то —молодой и красивый, меня это не касается». В более зрелом возрасте, получив букет разных заболеваний, многие люди все-таки бросают курить, если, конечно, хватает силы воли. Это происходит не потому, что они вдруг узнали что-то новое. Просто испытав все «на своей шкуре», они поверили, что вред курения это суровая правда, которая касается их лично. Они почувствовали страх болезни и смерти, что мобилизовало их волю, которая стала руководством к действию — бросить курить.

В то же время, человек может бросить курить из-за самых разных причин. Например, любимой девушке не нравится запах табака изо рта, и молодой человек бросает курить, потому что расположение девушки для него важнее никотинового кайфа. При этом о вреде курения он может и не задумываться.

Этот пример показывает, что человек может обладать рациональным знанием, которое лежит в его голове пустым грузом, не становясь руководством к реальным действиям. А может действовать по велению своей воли, даже независимо от рационального знания.

Еще один пример, хорошо знакомый поколению брежневского «застоя». В то время КПСС включала около 19 млн членов и казалась несокрушимой силой, а диалектический материализм провозглашался «непобедимым, потому что верным» учением. Беда лишь в том, что в это учение в конце 1980-х уже почти никто не верил. Формальное знание этого учения (а ведь истмат и историю партии преподавали в каждом вузе) перестало быть для людей руководством к действию, как это было в годы революции или Великой Отечественной войны.

Коммунизм проиграл, когда была провозглашена его «научно обоснованная неизбежная победа». И это по-человечески логично. Люди решили: «Если победа коммунизма неизбежна, пусть он побеждает как-нибудь сам, без нас, а мы пока займемся обустройством своей личной жизни». На практике это выразилось в том, что в партии появилось огромное число «начетчиков от марксизма», которые знали учебники марксизма-ленинизма чуть ли не наизусть, но уже не верили в них ни на грош. Марксизм-ленинизм был для функционеров партии лишь средством карьерного роста, а верить в него стало смешно и неприлично. В результате СССР «убили» именно руководящие члены КПСС: Горбачев, Ельцин, Яковлев, Гайдар и другие исторические деятели, прекрасно знавшие учение Маркса. Из данного примера видно, что знание теории марксизма не обязательно влечет за собой действия по построению коммунизма, а, может быть, даже наоборот.

Приведенные примеры ясно показывают, что знание и вера — не антагонисты, а две независимые «координаты» в пространстве человеческой свободы. Знание это — скорее функция «чистого разума» или интеллекта. Обретение знаний приводит наш интеллект в состояние, дающее возможность действовать наиболее эффективно — если, конечно, мы захотим действовать. Однако формальные знания сами по себе не побуждают нас к какому-либо действию. Можно все узнать и ничего не сделать. Для действий необходима еще и воля, а, точнее, состояние этой воли, которое мы и называем верой.

Допустим, вы узнали, что человек попал в беду. Вы мысленно посочувствуете ему и пойдете по своим делам, всех ведь не спасешь. Но если этот человек — ваш добрый друг, то вы, возможно, бросите свои дела и поедете на край света его спасать, потому что верите, что ему нужна именно ваша помощь. «А кто еще ему поможет, если не старый друг?» — скажете вы и будете правы. Именно вера в необходимость наших действий побуждает нас действовать. Вера это — концентрация воли, ее сосредоточенность на предмете, обладающем для верующего человека высокой ценностью.

Знание и вера могут находиться у каждого человека в разных соотношениях и пропорциях.

Когда у человека есть знание, но нет веры, он становится циничным импотентом, который вроде все знает, но ничего не может. Такими и были упомянутые начетчики от марксизма-ленинизма, которые в итоге своей недееспособности, порожденной отсутствием веры в декларируемые ими же идеалы коммунизма, «сдали» коммунистическую партию вместе со страной.

Когда у человека есть вера, но нет знания, вспоминают народную поговорку: «заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет». Такие люди исполнены большого рвения, но недостаток знаний приводит к тому, что они легко ошибаются, обращая свою веру к негодному предмету. Ревностные не по разуму верующие люди часто становятся источником расколов и ересей (т. е. искажений вероучения), и сила их веры только усугубляет вред их заблуждений.

Лишь соединение веры и знания способно благотворно менять человека и мир. Изобретателю, например, мало обладать научными знаниями, надо еще верить в то, что наука может принести человечеству благо, и поэтому ей вообще стоит заниматься. А ведь сейчас, в эпоху уныния и усталости духа, вера в благость науки основательно подорвана.

Давно уже пора прекратить этот бессмысленный спор «верунов» и «всезнаек». Нет предмета для спора.

Разрыв единой ткани человеческого бытия, противопоставление веры и знания, порождает в человеческих душах чувство опустошенности, которое поэт Сергей Есенин выразил в строках: «Стыдно мне, что я в бога верил. Горько мне, что не верю теперь».

Нам, христианам, подобает не противопоставлять веру и знание, а стремиться к их творческому синтезу, воссоединению разорванной ткани бытия. Мало знать, надо верить в истинность и благость познанного. Мало верить, надо знать предмет своей веры.

В православной образованной среде существует такое явление, как поклонение «простой народной вере». Речь тут идет не столько о подлинной вере «простого народа», сколько о том лубке, который создает себе интеллигенция в своем воображении. Возьмем «толстовство». Великий писатель под конец жизни обратился к «народной вере», понимая под народностью нарочитое упрощение жизни и сознания. Дескать, от этой науки — только «горе от ума», а «во многой мудрости много печали» (Еккл. 1:18). Усталость от знания, потерявшего веру, рождает иллюзию того, что нарочитое опрощение и насаждение невежества поможет веру вернуть. Нет, не поможет. Для людей интеллектуального склада обремененность знанием и, возможно, связанные с этим «печали» — и есть то самое «несение креста», от которого христианину негоже отказываться. Надо стремиться не к бегству и искусственному опрощению жизни, а к обретению живой веры, не теряя при этом всего багажа знания.

Резюмируя, можно сказать, что вера и знание это — вообще про разное. Знание — состояние нашего разума, обладающего суммой аргументов и фактов, наше умение эффективно оперировать информацией. А вера это — состояние воли, наша готовность действовать на основе того знания, которым мы обладаем. Противопоставлять веру и знание это — логическая ошибка сравнения разнокачественных предметов, подобная противопоставлению «мягкого» и «теплого».

Надеюсь, что эти соображения помогут многим прихожанам, которые вполне обоснованно уважают научное знание, преодолеть мнимое противоречие знания и веры, существующее лишь по недоразумению.

Опубликовано в газете "Православный Саров" № 13(217) от 3.09.2021