«Запоем, бывало, пока ждем пароходик. Сядем на палубу по Волге ночью-то, и с песнЯми, и с песнЯми. Все у меня голосисты были: мама, вот, и дедушка, я и подруги — все пели, песен много всяких знали...» Баба Маша девяносто четырех лет беззубо улыбается нам, рассказывая о том, что все ей было нипочем в молодости. Бабушка зарумянилась от приятных воспоминаний, и мы с радостным изумлением слушаем ее круглую, окающую, кружевную речь…

Этим летом на университетской практике я побывала в диалектологической экспедиции в Сергачском районе Нижегородской области. Нашей целью был «поиск информантов возрастом более восьмидесяти лет» и составление карточек с найденными диалектными словами. Так официально звучала наша задача, но чем же мы занимались на самом деле?

Мы ходили по деревням и разговаривали с бабушками, нередко те приглашали нас на чай, и тогда наши беседы затягивались надолго. Они радостно пели нам песни, те самые, что напоминают им об их юности, ведь в молодости они все были «голосисты». Рассказывая нам о себе, они заметно веселели, несмотря на то, что их воспоминания не так уж и радостны – почти все они помнят войну и ее последствия для деревни.

У многих в те годы не хватало дров для печи, тогда они мешали коровьи швяки (лепешки навоза) с сеном, этим и топили. Еды в деревне тоже не хватало. Детьми они часто ели разные съедобные дикорастущие травы, например, стебли дикарки (научное название: свербига восточная) и коновника (конский щавель), лепестки липы. Также пекли лепешки, в составе которых были травы: «Тобун-то (стебель) ели, а листки-те на лепешки». Самым распространенным местным блюдом, которое пекли и в обычные дни, и на праздники, был лапшенник. К чаю засушивали сахарную свеклу, или кушали колотые кусочки сахара — «комушки».

Одежду шили сами, так или иначе этому были обучены все, но на свадьбу или большие праздники могли попросить об этом деревенских мастериц. Если с шитьем получалось не у всех, то вязала в деревне каждая девочка. Родители давали дочерям задания, и те собирались с подругами вечерами и за разговорами да песнями вязали салфетки, скатерти, занавески – все, что угодно.

Работали много и в колхозе, и по дому, семьи тогда были очень большие – по 6-9 детей, при этом многие держали своих коров, овец или коз. У многих бабушек, кто живет с детьми, до сих пор есть скотина, куры и даже пчелы.

После тяжелой работы молодежь собиралась вместе, гуляли, плясали и, конечно, все с песнями да с гармонью. «Прежде весело было, не как сейчас… уж неправдашний народ живет, все уж стары да негодны», а когда-то в этой деревеньке кипела жизнь.

Праздники справляли всей деревней – все знали друг друга и жили как одна большая семья. Хоть и не богато пировали, но девушки принаряжались – обычный платочек меняли на беленький, некоторые даже обзаводились хромовыми сапожками. Уже другая баба Маша рассказывала нам, как она, деревенская девушка, собиралась на свидание с городским парнем: «Пригласил один в кино, нарядилась в чего: белые шерстяные носки и калоши (дело было летом), юбку солнцем клеш, кофту трикотажную с поясом и повязала белый платок наперед концами». Городской ухажер, конечно, не оценил ее деревенский наряд, так у них и не сложилось…

Хоть семьи бывали и не очень верующие, но до свадьбы девушки берегли себя для мужа – таков обычай. Ухажеров же у них было – хоть отбавляй, про них бабушки чаще всего вспоминают с особой радостью, смеются, рассказывая о неудачных свиданиях. А про себя они обычно скромно подмечают: «может, и не особо красивая была, но сильная», но могут и прихвастнуть немного (главное, что есть, чем) – «и танцевала, и пела, и лучшие пироги на деревне пекла, завидная была невеста!» Все бабушки, которых мы встретили, пережили своих мужей, те умерли рано, не дожив до пенсии.

А одна бабушка рассказывала: «Был у нас человек в деревне, у него была огромная святая книга, он читал ее, а потом рассказывал нам, что там написано. Помню до сих пор, один раз он нам рассказал, и теперь я вам передам его слова, запомните их хорошенько. Говорил: «Много еще будет войн, но знайте, что Россия всегда побеждала и будет побеждать».

Пока разговариваем с бабушками, потихоньку из «девочек», превращаемся в «дочек», «внучек» или просто «сладких». Деревенские старички чаще всего сами нуждаются в общении, даже если у них живы дети. Когда вспоминают об умерших подругах, утирают слезы. Но под конец разговора их уже не узнать – оживленные, радостные, не хотят отпускать, зовут в гости снова. Благодарим их за теплый прием и угощения, а они: «Что ж это, у нас так принято, это вам спасибо, что поговорили со мной, развлекли старуху».

Конечно, старички бывают разные – есть и печальные, которые помнят только, как работали или как голодали. Бывают, что прогоняют – таких в деревне зовут злыми. Но есть и те, что сами прячутся – в их краях мы чужаки, а они беззащитны, и кто знает, с какими намерениями мы к ним пришли? Всех их можно понять, но только с некоторых из них я бы хотела взять пример.

Переслушивая многочасовые записи разговоров с бабушками, я размышляю о том, что такое старость. Старость — это пора одиночества, пора осознания себя больным, обнаружение того, что ты уже не так полезен. Это очень тяжелое время, когда то, что раньше казалось простым, вдруг становится недостижимым. Это когда ты вспоминаешь всю свою жизнь и даешь ей оценку. Мне трудно представить, как сложно старикам видеть то, как одна за другой умирают подруги, а за ними дом за домом и вся родная деревня, в которой они родились, провели молодость и воспитывали детей. Их время закончилось, они уже смирились с этим, поэтому самое радостное для них, когда где-то рядом кипит жизнь, в виде их внуков и правнуков, когда они заботятся о них, а еще лучше – перенимают их жизненный опыт, ведь не зря же жили?

Бабушек надо беречь, они очень хотят быть кому-то нужными. Это то, что я открыла для себя, просто внимательно их послушав.

Почему-то в детстве все выглядело совсем иначе. Мне казалось, что старость – это прекрасное время для отдыха, можно делать, что хочешь, и даже не надо ходить в школу или на работу. Бабушка — добрая, теплая, солнечная играла с нами и пела нам колыбельные. Та самая бабушка из детских воспоминаний всегда помогала и поддерживала, всегда всему радовалась и никогда не поддавалась грусти. Так мне казалось тогда, когда я не знала и не замечала многих вещей. Такой бабушкой из своих детских воспоминаний я и стремлюсь когда-нибудь стать.