Читательница нашего сайта (имеется в виду сайт Издательского совета РПЦ www.izdatsovet.ru - ред.) Ирина Анатольевна Шеповалова поделилась с нами своими размышлениями о детских книгах. У Ирины Анатольевны пятеро детей, и все они любят читать.

Начну, пожалуй, с литературы для малышей. В нашем небольшом городе я давненько столкнулась с проблемой: при внешней яркости и «красивости» иллюстраций меня совсем не устраивает содержание книг, которые продаются в наших магазинах. Попробую объяснить почему.

Если книга приемлема по цене, то это в большинстве случаев «винегрет» из самых-самых известных произведений в разных комбинациях. Если это сборник стихов, то в нем обязательно по «чуть-чуть» Барто, Маршака, Чуковского, Токмаковой. Просматривая эти сборники, ощущаешь, что ходишь по кругу. В какой-то момент ловишь себя на мысли, что уже не помнишь, писали ли что-нибудь ещё эти авторы.

Книги одного автора, как правило, тоже не совсем полные: обычно это большой формат, много иллюстраций, очень ограниченное количество текста и весьма высокая цена.

Но особенно беспокоят меня в детских книгах «вольные пересказы» как народных, так и авторских сказок. Знакомые с детства «Крошечка-Хаврошечка», «Сестрица Аленушка и братец Иванушка», «Гуси-лебеди», сказки Андерсена, Гауфа – список можно продолжать до бесконечности – видимо, из благих побуждений, чтобы было понятней и доступней, пересказаны ну очень «простым языком». Их даже отличить трудно. Недавно читала малышам «Карлика Носа» и «Маленького Мука» и все время ловила себя на том, что все во мне протестует против такого «чтива»: напрочь утрачена удивительная атмосфера, «вкус», «аромат» произведений Гауфа, все, что было ценного в этих сказках. Остался сухой пересказ неких необычных событий. Обидно! Со сказками Андерсена абсолютно такая же ситуация! Я так и не признала в «Огниве», «Свинопасе», «Принцессе на горошине» и «Дюймовочке» с детства знакомые сказки.

Если предположить, что подобное делается для того, чтобы не читающих детей сложностью языка не оттолкнуть от книг, то это путь в никуда: такими текстами ребенка не очаруешь, а интерес к картинкам ни во что другое не перерастет, как мне кажется. С другой стороны, зачем недооценивать детей, решая за них, что им будет понятно, а что сложно?

По своему опыту и опыту многих других семей знаю, что традиционный для моего детства переход от простого к сложному вполне себя оправдывает. И детки, которые с детства слушали полноценные сказки, стихи и рассказы, абсолютно не утомляются впоследствии от стиля Фенимора Купера, Чарльза Диккенса, Джека Лондона и Жюля Верна. И русскую классику в школе и дома читают без надрыва и скуки.

А как будет формироваться речь ребенка при таком однообразии и примитивности литературных текстов? Сравнивая, накапливая, выбирая, ребенок формирует свой, неповторимый стиль речи, формирует словарный запас. Иногда возникает немножко ерническое облегчение – хорошо, что Пушкина пока не пробуют пересказать «попонятнее».

Несколько слов про сборники стихов с не обозначенными авторами. Написано «детям от двух до пяти лет». Открываем, а там ну просто ностальгия авторов сборника по дворовому детству. Свежий пример, страница первая:

Между небом и землей

Поросенок рылся,

И нечаянно хвостом

К небу прицепился.

Середина книжки:

Мишка-Мишка,

Где штанишки?

Потерял, потерял!

У девчонок на орехи

Променял-променял.

Хотелось бы в таких книгах указания на источник текстов: это произведения фольклора в подлиннике, в обработке или чьи-то современные стилизации под фольклор? Я не уверена, что все подобные тексты нужны детям от двух до пяти лет, тем более что за эти три года ребенок очень меняется, заметно развивается, взрослеет.

Отдельно хотелось бы написать об иллюстрациях. При всем их разнообразии меня иногда очень интересует вопрос: художники тексты просто не читают, или у них настолько «свое» видение написанного? Примеров таких очень много. Напишу о самом первом моем «спотыкании» на иллюстрации к стихотворению Агнии Барто. Помните?

Зайка сидит в витрине.

Он в серенькой шубке из плюша,

Сделали серому зайцу

Слишком длинные уши.

В плюшевой шубке серой

Сидит он, прижавшись к раме.

Ну как тут казаться храбрым,

С такими большими ушами?

Казалось бы, ну что тут непонятного? Жалко зайчишку: мало того, что шубка серая, так еще и уши... Но на картинке «сидел в витрине» ярко-розовый заяц, такой бравурный, что я на всякий случай перелистнула страницу: может быть, иллюстрация именно к этому стихотворению по ошибке напечатана дальше? Придираюсь? Возможно. Но я не знаю, как объяснять детям такие, как мне кажется, очень принципиальные для детского восприятия несостыковки.

В девяностые годы хлынули на прилавок книги, которые в СССР можно было прочесть только в библиотеке, да еще и в читальном зале. За возможность свободно купить книги Носова, Драгунского, Линдгрен можно было простить даже бесконечное количество опечаток на каждой странице. Возможно, интерес к этой литературе у подрастающего поколения сейчас не высок и спрос формирует предложение. Но в наших книжных магазинах уже не первый год преобладают какие-то «книги для девочек (мальчиков)», «романы для девочек», детские детективы.

В ситуации с книгами для школьников всех возрастов, как мне кажется, тоже не все благополучно. Очень радует, что не проблема найти сейчас рассказы Юрия Сотника, Виктора Драгунского, Николая Носова, книги иностранных авторов. Но многие замечательные писатели и поэты «остались за бортом» и не переиздаются. Во всяком случае в нашем городе не купишь ни любимую нами Ф.А. Вигдорову, ни В. Клепикова, ни А.Я. Бруштейн, ни многих других авторов, с книгами которых я хотела бы познакомить своих детей.

Спасают библиотеки. В них пока ещё остались неплохие запасы и русской и зарубежной классики, литература советского времени.

Правда, мы заметили одну неутешительную тенденцию. Когда мы, по разным причинам, несколько повредим библиотечную книгу (особенно легко это получается с книгами из серии «Классики и современники»: листы высыпаются), и, отремонтировав её, предлагаем библиотекарям её заменить – те охотно соглашаются, но требуют, чтобы замена была не тем же самым произведением, а книгами «современными», все теми же романами для девочек, детскими детективами и т.д. Мы в этом случае обычно покупаем им что-нибудь для занятий прикладным искусством, снабжать библиотеку заведомо пустыми книгами рука не поднимается.

При такой тенденции очень скоро можно остаться без хороших книг.

Замечательно, что в Интернете сейчас можно найти почти все. Но чтение с монитора подойдет далеко не всем, чтение мамы с детьми в этом случае, как мне кажется, потеряет свою привлекательность по многим причинам.

Как бы ни ругали профессионалы и эстеты творчество православных авторов, есть ни с чем не сравнимая радость читать написанное единоверцами!

Мы очень благодарны Юлии Николаевне Вознесенской – с её книг началось наше знакомство с произведениями современных православных авторов. «Мои посмертные приключения», «Кассандра или Приключения с макаронами», «Юлианна» подарили нам несколько чудесных вечеров семейного чтения.

Рассказы протоиерея Александра Авдюгина, священника Ярослава Шипова, отца Тихона Шевкунова всегда ждем с нетерпением.

Настоящим подарком для нас была книга Юрия Лигуна «Илья Муромец и Сила Небесная».

Младшим очень нравятся рассказы Бориса Ганаго. Хотя лично мне не все они кажутся безусловно удачными, дети часто просят перечитать.

Я не всё и не всех вспомнила. Не все из написанного сейчас станет настольными книгами, конечно. Но литература о нас с вами, так недавно пришедших к Богу, о попытках наших совместить обретенную веру с реальной жизнью, о людях, которым это уже удалось, всегда как глоток свежего воздуха.

Как научить ребенка любить книгу?

После появления размышлений Ирины Шеповаловой О детских книгах на сайте Издательского Совета наши читатели попросили автора, маму пятерых детей,  поделиться опытом, как научить детей любить книгу.

Как научить ребенка любить книгу? Я могу поделиться тем, как это получилось у нас, сначала при трех малышах, почти погодках, а затем и с «командами» старших и младших.

Книги у нас были постоянно. Когда заканчивались свои, нам отдавали тоненькие «советские» книжки огромными пакетами. Но, к сожалению, долго сохранить их мы не могли. Когда приблизительно к двум годам старший из детей начинал относиться к книгам бережно, «на помощь» приходил младший, которому это было сложно даже чисто технически: координация подводила. И интерес был другой: хотелось на вкус и на ощупь попробовать яркие и привлекательно шуршащие страницы.

Потом мы приняли с мужем «историческое решение»: даже при нашем хроническом безденежье девяностых обязательно покупать раз в месяц по одной новой книжке. Не всегда получалось, но старались придерживаться этого правила.

Очень выручали библиотеки. Если прочитанная книга оказывалась совсем «нашей», становилась любимой, тогда при первой возможности покупали такую же в домашнюю библиотеку.

Читала детям в основном бабушка, всю жизнь проработавшая педагогом и не испытывавшая никакого дискомфорта при длительном чтении: сказывался профессиональный навык. Где-то лет с двух старшего сына и до самой её кончины основным её занятием с внуками было чтение. Весьма внушительный по объёму двухтомник Носова про Незнайку, например, был выразительно прочитан и со вниманием выслушан за четыре дня. При этом сыновья могли заниматься своими делами, но стоило ей замолчать, как они просили продолжать чтение. Мама читала замечательно, в лицах, выразительно, даже если читала уже очень долго или, по просьбе детей, одно и то же. Я тоже любила заниматься домашними делами под такую чудесную домашнюю «радиокнигу». Домик у нас в то время был маленький, слышно было отовсюду.

В те дни, когда бабушка не приходила к нам, обязанность читать переходила ко мне. Я не педагог, навыка говорить непрерывно у меня не было, поэтому приблизительно после двух глав какой-либо книги перехватывало горло, я сипла или ещё того хуже – засыпала.

Пока один из детей был младше остальных, где-то до полутора–двух лет, сначала нужно было рассказать что-нибудь очень простое для него, чтобы потом спокойно читать длинное и увлекательное для остальных. Это было обязательным условием, иначе младший обижался и всячески пытался обратить на себя внимание. Но после с чувством, с толком, с расстановкой рассказанных «Курочки Рябы», «Колобка», «Репки» до года и «Лисы и зайца», «Маши и медведя» и «Трех медведей» и т.д. для подросшего малыша можно было начинать чтение старшим. В «переходном возрасте» от совсем карапузов и до внятно рассуждающих малышей очень нравились нам длинные стихотворения Маршака, Чуковского, Михалкова. Однажды муж был введен в заблуждение двухлетним сыном, когда увидел его внимательно смотрящим в книжку и вдохновенно и выразительно декламирующим «на площади базарной, на каланче пожарной, круглые сутки – дозорный у будки, поглядывал вокруг, на север, на юг…». Дитенок переворачивал страницы ровно в том месте, где было положено по тексту.

Так четко укладывались в голове практически все стихотворения наших классиков детской литературы, что нередко совсем нехарактерно для очень многих современных стихотворений для детей.

Иногда старшие так любили какую-нибудь сказку или рассказ, что тут спасала нас только бабушка, читавшая по просьбе полюбившуюся книжку по три–четыре – сколько попросят – раз подряд. Стоило ей ошибиться в каком-то слове – малыши тут же её поправляли, потому что давно знали все наизусть.

Меня на такие «подвиги» зачастую не хватало. А когда бабушка умерла, мои старшие уже были законченными «книгоманами». А поскольку бабушкиной закалки у меня не было, дети нашли выход из положения: меня поили горячим чаем по первой жалобе на то, что я осипла, и тут уж хочешь не хочешь – приходилось читать, пока не заснет кто-нибудь из слушателей.

Носов, Драгунский, Велтистов, Сотник, Токмакова, Линдгрен, Лагерлеф – страницы не хватит перечислить всех авторов, которых мы до сих пор любим и теперь читаем уже младшим. Событием стало для нас открытие «Хроник Нарнии» Льюиса. Весной умерла наша «главная домашняя сказительница», самому старшему сыну только исполнилось девять, среднему было семь с половиной, младшему из старших – шесть. С пятимесячной дочкой под боком иногда прямо на полянке возле дома целую волшебную неделю я читала моим мальчишкам «Хроники». С тех пор они сами, взрослея, постоянно перечитывали её. Они и до знакомства с Льюисом уже самостоятельно брались за книги. Но именно «Хроники Нарнии» для нас стали тем рубежом, за которым в свободное время без книжки я своих детей уже не видела, хотя вслух и для всех мы читаем до сих пор. Интересы, конечно же, распределились по-разному. Один читал исключительно познавательную литературу, другой предпочитал книги с лихо закрученным сюжетом и счастливым концом, третий читал все подряд, но охотнее всего – исторические романы, которые потом вдохновенно пересказывал.

Для моих старших детей не проблема, а удовольствие почитать малышам, когда я этого делать не могу.

У нас всегда шумно. Но бывают моменты, когда все сделано, на улице льет дождь и идет снег. И тогда мы читаем. Либо вслух, либо каждый что-то свое. Особенно уморительно выглядят малыши, уткнувшие носы в книги. Эти минуты не заменить ничем. Даже совместным просмотром самого хорошего фильма.

Нет, наверное, какого-то волшебного рецепта, как сделать чтение необходимым для ребенка. Если в семье читают, дети не будут чураться книг. Если семья не читающая, возможно, близкий и авторитетный для ребенка человек может помочь ему в этом.