Учитель начальных классов лицея № 3 Оксана Николаевна Барышникова, преподаватель основ православной культуры, рассказала об использовании жанра притчи на уроках и во внеклассной работе.

– Причта – это удивительный жанр. Если мы возьмем курс основ православной культуры (ОПК), то притчи – это тот язык, на котором Господь Иисус Христос говорил со своими учениками. С одной стороны – смысл притчи кажется понятным, находящимся на поверхности, а с другой стороны, они часто таят глубокий сокровенный смысл об истинах жизни и веры. С точки зрения литературы, мы можем отнести притчу к метафорическому повествованию. Они несут в себе основные ценности, идеи, обобщают накопленный человечеством опыт. В модулях ОРКСЭ причта играет особую роль. Когда мы познакомились с опытом заслуженного учителя России Андрея Елисова, который постоянно использует притчи на своих уроках, это вызвало определенный скепсис. Где найти на это время, если нужно пройти все то, что требуется по программе, дать детям  предметные знания?

На самом деле, как показывает опыт первого года преподавания ОРКСЭ, дать глубокие знания детям не получается. На это нет времени и возможности. При том, что объем информации – огромный, а дети в своей массе – неподготовленные. Поэтому учитель стоит перед выбором: либо ты им даешь сухую информацию, либо – пытаешься воспитывать, что-то обсуждая на жизненных примерах. Для себя я решила: пусть лучше ученики получат меньше точной информации, но я попытаюсь их вызвать на откровенный разговор, затронуть душевные струнки, что, возможно, когда-то в них отзовется. И для этого притча оказалась самым подходящим материалом. Благодаря своей краткости и иносказательному языку она может передать то, что мы хотим сказать, не впадая в морализаторство, которое отталкивает ученика. К сожалению, наши дети любую мораль или замечание воспринимают как: «А она меня сегодня ругала». Ценность притчи в том, что она вызывает учеников на диалог, заставляет думать, говорить, не бояться высказывать разные мнения. В результате обсуждения притчи мы на уроке приходим к какому-то общему мнению (а не учитель сообщает детям готовое «правильное» решение).

Какие функции несет притча? Во-первых, она может быть «зеркалом», в котором мы видим самих себя. Ребенок примеряет сказанное в притче к себе, сравнивает состояние героя со своими мыслями и переживаниями. То же самое мы наблюдаем при изучении басен, когда говорим о свойствах ребенка, не давая ему самому ценностной оценки. В притчах говорится о ком-то постороннем, но учитель может задать детям вопрос: «Никто здесь себя не узнает?» Не надо поднимать руку, а просто попробовать честно ответить  самому себе на этот вопрос.

Притча может быть моделью какой-то конфликтной ситуации, и предлагать ее разрешение. Притча служит посредником между людьми, позволяет посмотреть на их взаимоотношения со стороны, посмотреть опосредованно на саму конфликтную ситуацию. Мы можем мягко, в щадящей форме, помочь ребенку найти выход из нее.

В связи с этим вспоминается такой случай. Когда я преподавала в воскресной школе, один мальчик, обладавший хорошим голосом и слухом, категорически не хотел петь, говорил: «У меня ничего не получается, я ничего не умею». При этом он не давал петь всем остальным, мешая вести урок, и доводя мягкосердечного педагога до слез. И вот, мы однажды прочитали историю про мальчика, который мечтал петь в церковном хоре, но у него действительно не было никаких данных для этого. Однажды его пожалели и поставили петь на клирос, и все вокруг посмеивались над ним. А ночью во сне герой рассказа увидел своего Ангела-хранителя, который сказал: «Ты пел сегодня лучше всех». Мальчик ответил: «Зачем ты говоришь неправду? Я же не умею петь, и другие смеялись…» «Они пели голосом, а ты пел сердцем», – сказал Ангел… Вечером мне позвонила мама сложного ученика.  Оказывается, он пересказал ей эту историю. Она произвела на него такое впечатление, что до конца обучения он, по крайней мере, никому не мешал петь. Конечно, это не правило. Даже самая хорошая история не будет действовать как отмычка на каждого ученика. Но иногда это бывает последний шанс повлиять на ребенка, привести его в чувство. 

Притча – это изумительная кладовая опыта, который передается от поколения к поколению в обобщенном и занимательном виде, завораживая и привлекая внимание слушателя. Я столкнулась с неожиданной реакцией детей на рассказанные им притчи и истории: «Где вы это прочитали? Можно и мне эту книжку прочитать?»

В первом классе, когда идет притирка детей между собой и к учителю, и возникает много конфликтных ситуаций, я использовала книгу под ред. Б. Ганаго «Навстречу детским сердцам», построенную в виде бесед с детьми. Я использовала фрагменты этих бесед на классных часах, когда мы разбирали бесконечные «а он меня», «нет, это он меня». Например, когда мы говорили о добре, я прочитала следующую притчу. Старик шел по берегу моря и увидел молодого человека, который подбирал на берегу морские звезды и бросал их в волны. Старик спросил, зачем он это делает. Юноша ответил, что звезды умрут без воды. Старик возразил, что звезд слишком много, поэтому – что толку в его усилиях? Юноша посмотрел на звезду, которую держал в руках и сказал: «Толк есть хотя бы для нее одной. Пусть она еще поживет»… Далее я предложила детям вопросы о том, каким был этот юноша, и что такое доброта. Эта книга мне реально помогала…

Если говорить о притче с точки зрения методики, то возникает вопрос, а где, собственно, она уместна? Притча уместна для мотивации в начале урока, чтобы помочь детям побыстрей включиться в него. Когда на уроке ОПК мы говорили о том, для чего же нужно делать добро, я начала с притчи о счастье.

Счастье бродило по свету и исполняло желания тех, кто встречался на его пути. Однажды оно упало в яму и не могло оттуда выбраться. К яме подходили люди и загадывали желания, а счастье выполняло их. Но как-то раз к яме подошел необычный человек. Тут я сделала паузу и предложила детям продолжить историю. Это, кстати, – один из многих вариантов работы с притчей... Эта история кончается так: человек спросил у счастья, чего оно само хочет. – «Выбраться из ямы». Человек помог ему выбраться и пошел своей дорогой. А счастье… побежало за ним следом… Мы говорили на уроке о том, что такое добро, о том, что настоящее добро – умножает добро, и его нужно возвращать любому человеку… Сейчас продаются сборники притч. Их можно использовать для обсуждения той или иной темы, для рефлексии в конце урока.  Можно попросить детей придумать название притчи, найти подходящие по смыслу пословицы, поговорки или загадки, продолжить притчу, проиллюстрировать ее, сформулировать к ней вопросы, выделить ключевые понятия, инсценировать ее, вставить пропущенные слова. Методисты предлагают 12 вариантов работы с притчей.

Почему я выбрала этот материал? Потому что независимо от того, будем ли мы преподавать в следующем году ОРКСЭ,  у нас будет возможность его применить в работе с детьми. Часто дети читают текст, глубоко не вникая в него, не понимая содержание. Притча учит их пытаться осмысливать прочитанное.

В конце учебника говорится о том, что труд – это лекарство, которое Бог дал человеку, чтобы тот мог стать сильным. Я показала детям притчу о бабочке, которой нужно сделать усилие, чтобы выйти из кокона. Мы разбирали пословицы и поговорки о труде, чтобы понять, почему труд необходим человеку. А начинали мы с того, что даже в раю человек трудился… У меня на столе под стеклом всегда лежит такая история.

Герой одного из романов Диккенса поинтересовался у кучера, как его жалкая, худая лошаденка может катить огромный фиакр. «Ах, сударь, – ответил возница, – дело не в лошади, а в колесах. Они такие огромные и хорошо смазанные, что стоит тронуться с места, как они начинают вращаться. Что же остается делать лошади? Ей приходится бежать, спасая свою жизнь». Этот пример привел митрополит Антоний Сурожский, когда ему задали вопрос: «Что делать, когда не хочется жить, одолевает усталость и отчаяние?» «Единственно, что можно сделать, это – жить, жить из послушания, уподобившись этой лошади, – отвечал владыка. – Повозка все равно висит на вас, и необходимо бежать, устремляясь вперед, чтобы повозка не раздавила. Придет время, и мы не заметим, что бежим уже легко, сами по себе. Исполняя из послушания непонятную волю Божию, рано или поздно мы с все возрастающей радостью начинаем прозревать замысел Творца, Его путь и, наконец, найдем полноту жизни. Ибо послушание не означает положения раба, который покоряется. Слушаться – означает, в первую очередь, слушать и прислушиваться к мудрости Божией».