От инициативной группы саровчан мы впервые узнали о поселившихся в Темникове 15 семьях беженцев из Мариуполя, над которыми эти добрые люди взяли шефство. По их просьбе 29 апреля Центр милосердия Саровского благочиния предоставил одежду, обувь, белье, бытовые приборы, книги и игрушки. И вот уже через неделю руководитель волонтерского центра «Радость моя!» Анна Виноградова отправилась в Темников лично познакомиться с этими семьями и условиями их жизни.

— Мы выехали в Темников на трех машинах. Две были заполнены посылками для беженцев, которые собирались всю неделю после прошлого визита саровчан. Милые хрупкие женщины фактически стали шефами беженцев, размещенных в Темниковском пункте временного размещения (ПВР). Поездки регулярные, все просьбы записывают, составляют списки, стараются ничего не забыть.

ПВР в Темникове весьма скромный, как и сам этот замечательный, с древней историей городок. Здание общежития по местным меркам заметное, в пять этажей. Для меня совершенной неожиданностью явились грядки во дворе. Жители высаживают здесь овощи и цветы, и это вызывает уважение.

Условия проживания очень простые. Тащим на четвертый этаж привезенные сумки и попадаем в один из блоков, куда поселили мариупольцев. Блоки включают несколько комнат с небольшой кухней, санузлом и общей комнатой, где стоит телевизор. Ремонт очень и очень давний… Однако люди и в этих условиях постепенно приходят в себя, главное – здесь «не прилетает», спокойно, нет смертельной опасности.

Кто-то из взрослых уже полон энергией и очень хочет работать. Некоторые работу себе нашли, другие — в поисках. Но есть и обратная сторона мирной жизни. После подвалов, где спали на бетонных полах, не доедали, мерзли, видели смерть близких и просто много смертей вокруг себя, сами были на волоске, люди сейчас начинают болеть. Воспаление легких – следствие перенесенных испытаний. Я успела поговорить с тремя семьями. В одной многодетная мама лежит в больнице, ее дети с сестрой, заждались маму. А другой мой собеседник недавно вернулся из Саранска, где в больнице лечился от воспаления легких. Теперь ему надо окрепнуть, прежде чем искать работу.

Но люди не унывают, хотя со слезами вспоминают свой любимый, лежащий сейчас в руинах город. Одна семья решила вернуться обратно, волонтеры отвезли их на поезд. Оставшиеся 14 семей свою жизнь видят пока здесь, строят планы.

Думаю, для поддержания порядка в общей комнате блока нужны стеллажи и вешала для одежды (хотя есть дежурства, и уборка проводится ежедневно). В этой комнате одна розетка и телевизор, а из мебели – два стола и три стула, вот и вся «инфраструктура». Саровчане в этот раз установили интернет, теперь люди смогут общаться, искать работу, как-то ориентироваться в жизни и пространстве. Это радует.

Было привезено очень много всего, аккуратно разложено по пакетам и подписано. Все это требует много времени, сил и терпения. И невозможно без поддержки горожан. Низкий поклон саровчанам, кто организовал эту помощь и участвует в ней. А помощь бывает самая разнообразная. Например, шефы водили детей попрыгать на батутах. Малыши были счастливы, взрослые немного передохнули. В планах организовать детям выезд в парк в Саранск. Волонтеры отвезли собак в Саров мыться и стричься, а потом привезли их обратно к хозяевам. И такая помощь тоже нужна и важна.

Напишу истории тех семей, с которыми удалось поговорить.

Три человека и две хаски

Первая семья – это Настя и Никита К. с 11-летним сыном Ярославом. А еще у них две огромные собаки. Настя рассказывает, что ее корни – с Кубани, в ее родне перемешались русские, татары и украинцы, а у мужа – смесь русской и таджикской кровей. Но всю свою жизнь они говорили и говорят на русском языке, для них он родной. Жили в Мариуполе, город свой очень любят. Настя 10 лет проработала на «Азовстали» машинистом мостового крана, но когда здоровье стало давать сбои, уволилась и освоила новую профессию, которой собирается подрабатывать и здесь – будет делать маникюр. И вообще она очень любит все красивое, ей нравится создавать красоту. Никита – строитель, в Мариуполе занимался натяжными потолками, но поскольку он мастер на все руки, здесь уже нашел себе заказы и вовсю трудится.

Из Мариуполя семья выбиралась довольно долго, Новоазовск стал первым перевалочным пунктом, где они пришли в себя. Там их встретили очень тепло, накормили-напоили, выделили места для ночлега. Потом была фильтрация в Докучаевске в очень непростых условиях, с едой было туго, спали, сидя на стульях. Потом — палаточный лагерь МЧС, и уже после него – дорога в Россию.

Кто бывал на Украине, знает, что эта благодатная страна очень густонаселена – из одной деревни выезжаешь, в другую въезжаешь. А в России, особенно у нас в нечерноземье, все по-другому, бескрайние просторы. И вот, когда Настя с семьей ехала в автобусе по России (им сказали, что везут в Саранск), за окнами часами мелькали поля, леса, болота... И она сильно переживала: «Где же люди? Где их жилье? Куда мы едем?» Сейчас она вспоминает это с улыбкой. Говорит, что успокоилась, когда увидела домики Темникова. Тут у нее отлегло от сердца.

Теперь семья осваивается на новом месте. Никита настроен на жизнь в России, ведь в Мариуполе у них не осталось ничего. Зато друг друга они не потеряли, и свои мастерство, жизнелюбие и трудолюбие привезли с собой.

Для семьи Насти и Никиты К. очень нужны три велосипеда, два взрослых и один подростковый. Неугомонной Насте хочется этим летом объездить всю округу, познакомиться с тем, как здесь живут люди, увидеть красивую природу и святые места, запечатлеть все на фото. А вот фрагмент из Настиных стихов:

… Мы новый день хотим увидеть и дожить.

Ложимся спать в подвале, на устах молитва,

чтоб эту ночь нам как-то пережить –

затишье, не стреляют больше...

Истрепанные нервы, души у людей.

Есть шанс поспать, и стихли люди,

в подвале воцарилась тишина... Уже рассвет.

Проснемся от снарядов «Града»,

что разрываются в родных дворах...

И так же тихо выжидаем,

чтоб прекратилась вся стрельба.

А во дворах все больше трупов,

дорожки пополняются людьми – куда-то шли,

найти покушать или за баклажечкой воды.

И снова взрывы, и осколки жадно

впиваются в деревья, в дом…

Ты, наш родной, девятьэтажный,

Закрыл нас всех своим бетонным лбом.

Ты настрадался уж немало –

балконов нет, сгорел дотла!

Но ты стоишь и держишь стены,

И нас так просто смерти не отдашь.

Хранитель наших жизней, отчий дом мой!

Я тебя помню, как пошла я в первый класс.

Ты провожал меня, когда пошла я в школу.

Встречал потом, когда, измождена,

с работы я плелась к тебе.

С тобой всю жизнь, ты самый верный.

И нас, я знаю, не предашь.

Ушла вся жизнь. Ни света, ни воды, ни газа…

Холодным стал, как склеп.

Но сохранял ты наши жизни,

берег от мин, снарядов и ракет.

Ты выстоял, мы пережили вместе

весь этот ад, ночной кошмар...

Теперь ты далеко, и мы не вместе…

Я так скучаю, отчий дом!

Я верю в чудо – победят нацистов!

Очистят наш родимый край.

Дадут нам шанс домой вернуться,

когда отстроят тебя вновь.

Ложусь я спать, все родина мне снится –

поля, посадки и озера Бакаи,

и ласковое море Приазовья…

Я верю! У тебя все впереди!

Мы живы, значит жив и ты, но в наших душах.

И никому нас не заставить позабыть,

как ты растил нас и лелеял.

И тех, кто стер тебя – мне не простить...

Ребенок задел растяжку

Семья Ч. – это восемь человек, из них половина — дети. О своих родных рассказывает Галина. С Галей приехали муж и двое деток, а с ее двоюродной сестрой Анной — бабушка и тоже двое ребятишек. Сестра в Саранской республиканской больнице, лечит простуженные легкие. Поэтому вся детвора на Гале и прабабушке.

Репортаж с ее четырехлетней дочуркой многие видели по телевидению в дни активных боев за Мариуполь. Девочка во время эвакуации была ранена, о чем очень эмоционально рассказывала журналистам. У малышки общительный и дружелюбный характер.

Родители Галины родом из Сибири. В свое время приехали трудиться на «Азовсталь». Галя с рождения жила в Мариуполе. Здесь же вышла замуж, родила детей. Жили вместе с родителями в частном доме.

Когда начались бои, часто прилетали снаряды. Во время одной из бомбежек Галина с мужем взяли детей и бежали к соседям, у тех в доме был хороший глубокий погреб. А ее родители остались дома. Буквально сразу в дом Галины прилетело. Судьбу родителей она не знает до сих пор...

Бомбежки продолжались. Через несколько часов снаряд попал и в этот дом, где они прятались, засыпав ударной волной выход из погреба. Взрослые стали отбрасывать камни в угол, чтобы обеспечить приток воздуха.

Когда удалось выбраться из погреба соседей, в грохоте обстрела перебежали в ближайшую многоэтажку. Все подъезды были закрыты, в темное время жители закрывались на засов. Так они оказались в подвале 12-этажного дома, где пробыли трое суток. Изредка удавалось сбегать за продуктами в свой погреб. Снаряды все чаще попадали в их дом, детям становилось плохо. Готовить на улице было невозможно. Выживали на печенье и яблоках. Пришло понимание – либо уходить, либо они останутся здесь навсегда. И вот однажды ранним утром они вышли из подвала дома и отправились в путь пешком, на свой страх и риск, взяв самое необходимое.

С ними была еще девочка Кира из знакомой семьи, у нее никого не осталось. Ее отец погиб в результате обстрела дома 17 марта. Он вытолкнул с балкона в комнату сестру Гали Анну, а сам погиб.

Шли, как говорит Галя, «по точкам». Первая точка – погреб, взять продукты и покормить детей. Дальше надо было двигаться туда, «где не било», но ведущие в центр города дороги оказывались заминированными и все время получалось, что люди сворачивали и снова оказывались на улицах, идущих к «Азовстали». А туда идти было нельзя. Наконец, пробрались. Им повезло, смогли дойти до церкви, где семье очень помогли, а дети, как и все шедшие пешком несколько часов подряд, отдохнули.

Как рассказывает Галя, они и дальше шли бы пешком, у них с собой были теплые вещи, продукты, кастрюля, они могли ночевать в поле и готовить еду. Но... в одну секунду все поменялось. Порвался пакет с вещами, и они просто отошли в сторонку, на обочину, чтобы все переложить. И тут малышка задела ногой растяжку, раздался взрыв. Повезло, что мина разорвалась за забором, и она была ранена относительно легко. У нее было сильно посечено лицо, осколок крупнее попал в ножку. Ребенок был весь была в крови. Пострадала и девочка Кира, которая шла с ними. Что делать? Куда бежать? Больница в городе разрушена....

Произошло это невдалеке от блокпоста ВСУ. И вот на этом я хочу сконцентрировать ваше внимание. Наша армия и народная милиция ДНР ведут бои с Вооруженными силами Украины. Однако, надо понимать, что не все военнослужащие ВСУ – нацисты. Конкретно эти солдаты, которые увидели родителей с окровавленным ребенком на руках, им помогли. Сначала они настаивали на возвращении в Мариуполь, но узнав, что больница там не действует, остановили на шоссе две машины, посадили в них девять человек и велели водителям везти беженцев в Мангуш, который уже был на территории, подконтрольной ДНР. В Мангушской больнице детям оказали первую помощь и по настоянию врача отправили в Донецк, в лучшую клинику, больницу им. Калинина. Там дети провели 10 дней. Взрослые в это время снимали жилье и ждали. Когда вся семья оказалась в сборе, решили ехать в Россию. Так оказались в Мордовии. Галина ничего особенного не просит. Ее главная забота – дети, а самое острое переживание — за сестру, чтобы она поскорее вернулась из больницы, а то малыши перестали спать, очень скучают.

Не осталось ни дома, ни работы

Сергей Р. приехал вместе с мамой, ему за сорок. В Мариуполе он прожил всю жизнь, был ведущим инженером по надежности в котельном цехе на «Азовстали». В Темникове он недолго, так как три недели лечился в Саранске от двухстороннего воспаления легких.

Сергей рассказывает, что они несколько раз спасались от смерти, прошли буквально на волосок от нее. Жили в частном доме. Сначала во время обстрелов спускались в подвал. Сергей вспоминает: «Сидишь и думаешь — следующий снаряд твой или не твой? Во дворе пройти-то всего пять метров до сарая, а не пройдешь, летит со всех сторон».

Затем приняли решение уйти в бомбоубежище Дома культуры, который был построен еще при советской власти и рассчитан чуть ли не на ядерный удар. Пройти в ДК удалось не сразу. Под обстрелом невозможно было высунуться – осколки, пули, снайперы... Прошли наискосок от дома, через парк, где можно было прятаться за стволами деревьев. Как показала жизнь, этот переход был правильным решением, вскоре от их дома ничего не осталось.

Снаряд попал в дом соседей. Удар был такой силы, что соседским домом снесло его дом и все постройки во дворе. Сейчас погибших соседей ищут на его участке.

Как говорит Сергей, было очень трудно. Голодали. Два сухарика и стакан воды на день, ложка консервов, пока имелись.

В бомбоубежище Мариупольского ДК было 600 человек, когда произошло прямое попадание снаряда. Бомбоубежище не пострадало, но ДК был полностью разрушен, наверху начался пожар. Выйти было невозможно, внутрь затягивало дым. Из бомбоубежища их эвакуировали мариупольские пожарные. Потом нашли пристанище в каких-то домах. Люди объединялись группами. Еду готовили во дворах, воду топили из снега. По всему району лежали мертвые тела, потому что не могли их похоронить. Когда выдавалось затишье, людей закапывали прямо во дворах, старались ставить таблички. А голодные, оставшиеся без хозяев собаки вырывали трупы...

27 марта Сергей вышел во двор и подошел к людям, готовящим еду на костре. Он вспоминает, что видел, как в замедленной съемке, что снаряд сносит край стены их дома и все летит на них. Один человек погиб на месте, а девушка, у которой осколком вырвало часть тела, промучилась до утра. Еще шестеро были ранены легче, в том числе и он, осколок задел руку.

28 марта случайно узнали, что буквально через десять минут должен начаться бой. За мгновение приняли решение немедленно уходить. Схватили самое необходимое и побежали... Он сам, его мама и еще человек около двадцати. Чудо, что живыми они смогли пересечь простреливаемое пространство, попали к кадыровцам, которые показали им, куда двигаться дальше. Так добрались до церкви, где получили помощь и небольшую передышку. И потом дальше, в сторону России. В Мариуполе не осталось уже ничего – ни дома, ни работы.

Сейчас Сергей хочет работать по специальности, которую получил в университете в области автоматизации и компьютерно-интегированных технологий. Для этого ему очень нужен ноутбук. Подошел был и обычный комп, однако, в общежитии электророзетки имеются только в общей комнате и на кухне. Поэтому для Сергея просим именно ноутбук.

Своих собеседников я пыталась спрашивать, как они жили последние восемь лет, после переворота 2014 года. Считали они майдан 2014 года переворотом, захватом власти или они это видели со своей стороны иначе? Сергей ответил четко — да, конечно, это был переворот. И его родной Мариуполь оказался в сложном положении. Ведь 95 % жителей проголосовали на референдуме за ДНР, а в итоге оказались под враждебной юрисдикцией.

Настя рассказывала, что первое время после начала военных действий против ДНР в 2014 году украинские военные лютовали. Бесследно пропадали девушки и молодые женщины. Могли любого остановить на улице и отнять то, что понравилось. Дорогой телефон или, например, планшет. Так случилось с ее знакомыми. Затем всушники попритихли. Так пошла благополучная, на первый взгляд, «мирная» жизнь. Но шоссе из Мариуполя в Донецк было перекопано, а обочины заминированы. В непризнанную ДНР путь был закрыт...

В Темникове сейчас около 50 человек беженцев из Мариуполя, 14 семей. Мы рассказали истории только трех из них. Мариупольцы уже получают ощутимую поддержку от саровчан. Выжить можно и без велосипеда и ноутбука. А вот начать полноценную новую жизнь, пожалуй, нельзя. Давайте, друзья, помогать.

Текст Анны Виноградовой, фото автора и Марии Симоновой (оганизатор помощи, страница https://vk.com/marya_simonova)