Глаза разбежались от пестроты самодельных русских тряпичных кукол, привезенных Еленой Анатольевной Раиной на встречу в Аламасово. И это лишь малая часть. Три года мастерица собирала коллекцию, в основном на Кольском Севере, откуда она родом, и где не совсем утратили культурные традиции, которые сейчас возрождают.

Справка.

Елена Анатольевна Раина — специалист по семейным вопросам Выксунской и Павловской епархии, специалист по семейному устройству детей-сирот, ведущая школы и семейного клуба приемных родителей, а также Школы родителей при Покровском храме г. Павлово. Воспитывает вместе с супругом Юрием Николаевичем семерых приемных детей.

Куклы со смыслом

«Это — Катенька, Катерина-саночница! — радостно представляет гостья первую куклу на расписных городецких санках. — На святую вмц. Екатерину на Руси открывался санный путь. Раньше у детей была забава: сажать этих куколок на самодельные санки и спускать с гор. Чья кукла не перевернется, тот и победил».

Вот рыбачок Емеля, а вот баба с хворостом и зайцем (сделанным из одного лоскута ткани!) Есть куклы этнографические и игровые, с ножками. Обутые в маленькие валеночки, свалянные мастерицей. Детская игровая кукла «барышня на палочке», ее делали сами дети, одевая палочку. А это — тонкая и юркая кукла Живулька. Много мячиков, набитых крупой, более воздушные — шерстью, упругие — очесами льна. Они развивают у детей тактильную чувствительность.

Сейчас дети порой пугаются звука погремушек. Поэтому понравилась погремушка из грецкого ореха на палочке, обернутая тканью и перевитая нитками. У таких погремушек особое звучание, смотря чем набить: гречей или сухим горохом. Ребенок прислушивается, развивает слух. Малыш все тащит в рот, но тряпочку на самодельной погремушке легко заменить.

Елена Раина:

— Яркие тряпичные игрушки подвешивались над кроваткой. Сейчас их покупают, а ведь можно сделать самим. Читала у Монтессори — для того, чтобы младенец хорошо развивался интеллектуально и эмоционально, хорошо подвешивать над ним хлопчатобумажные салфетки, которые используются в быту. Мягкая ношенная ткань стирает грань между миром младенца и миром взрослых.

Пяти-шестилетние няньки делали своим младшим братишкам и сестренкам колыбельную куклу-бабочку. Она легко делается, я такие мастер-классы провожу в детском саду.

Когда девочка достигала периода отрочества, семи лет, мама ей делала набитую крупой куклу-крупеничку или зерновушку. Она была ростом с чугунок, который девочка могла самостоятельно поднять на ухвате и отправить в печь. Мама ставила куклу рядом с чугунком и говорила дочке: «Вот тебе помощница. Крупы в чугунок насыплешь крупеничке по пояс, воды нальешь — по горлышко, а каши выйдет — по маковку». Это была и игровая кукла, и мерка.

Мои дети часами могли играть с этими куклами, причем, как девочки, так и мальчики. Раньше мальчики лет до шести охотно играли с куклами. И одежда у маленьких крестьянских детей до определенного возраста была одинаковая — рубашечки. Уже потом начинались различия, мальчикам надевали штанишки, девочкам — сарафанчики, подвязывали фартучки...

Слушаю рассказ Елены Николаевны и вспоминаю, что у моих дочек самыми любимыми были мягкие тряпичные куклы. Некоторые из них были самодельные, кривые-косые, но они с ними не расставались.

Материнство

На столе расположилась кукольная композиция: мама с младенцем, а рядом на лоскутном коврике — девчушка со своим младенцем-куклой.

Из кучи кукол наши женщины сразу заприметили похожее на младенца уютное березовое полешко, завернутое в пеленки. Оно как будто само укладывается в теплые материнские руки. В старину дети рисовали угольком на тряпочке лицо куклы, приклеивали его к полену вареной картофелиной, делали волосики из льна или шерсти, заворачивали в платок и играли с «младенцем».

Мы узнали, что коника обычно шили на рождение мальчика, чтобы он с ним играл. Игрушку выставляли на окошке, и все видели — в этом доме растет мальчик. А когда рождалась девочка, на окно выставляли куколку, причем, она была видна не целиком, а как-бы выглядывала. Все, что касалось девочки и женщины, было сокровенно. Фартук служил не только защитой костюма, но и дополнительно защищал детородные органы от посторонних взоров, создавал целомудренный женский образ.

Впервые увидела куклу без рук, это — молодая мама с ребенком, который привязан к ней цветастым платком. Эта игровая кукла называется «Материнство». И еще более необычна беременная кукла, тоже без рук. У нее под грудью трубочка из бересты, обернутая тканью, как муфта. А внутри берестяного свитка — две крошечные куколки, мальчик и девочка, будто эмбрионы. Береста, белая береза — символ чистоты, здоровья и целомудрия. В русском селе женщина, у которой был позитивный опыт вынашивания и рождения здоровых ребятишек, дарила такую куклу молодой, только что вышедшей замуж, — на рождение в семье здоровых девочек и мальчиков.

Елена Раина: «На занятиях для приемных родителей я часто спрашиваю, почему эти куклы без рук? Люди отвечают: «Как же так? Надо руки приделать!» А здесь заложен высокий смысл: ребенка рождаем не для себя, а для Бога и для общества. И ты не можешь сказать: это только мое, я распоряжаюсь его жизнью, здоровьем, судьбой. Ребенок не принадлежит маме. После рождения, выкармливания, воспитания она должна его отпустить».

В наследство от бабушки

Елена Раина:

— Моя бабушка делала мне тряпичные куклы, и я в детстве с ними играла. Покупных игрушек было мало, всего четыре, и я их отлично помню. Но бабушка мне давала взамен целое богатство! Мы с ней садились за стол с кучкой лоскутков, и вдруг из них рождался образ. У меня мурашки бежали по спине, это было какое-то волшебство.

Она любила сказку про Липунюшку. Складывала малышка-голышка из квадратика ткани и клала в маленький чугунок. Я приносила книги, она их покрывала платком, получалась игрушечная печка. У нас были припасены куклы-столбушки. — Жили-были дед и баба, — начиналась сказка. — И не было у них детей. Дед пошел на реку ловить рыбу, а баба осталась дома одна. Вдруг слышит, кто-то у нее на печи в чугунке пищит. — Ну-ка, пойду посмотрю! Я брала куклу-бабу и шла к печке. — Поднимает тряпку с чугунка, запускает руку, а там... маленький мальчик! До сих пор помню свой детский ужас и восторг!

Этих куколок я зову липунюшками, они у меня самые любимые. А для моих детей это были портфельные человечки. У мальчиков в боковом кармане портфеля маленькие мальчики, а у девочек — девочки, они их таскали практически до выпускного класса. Это как якорь. Засунут руку в портфель, а там кусочек родного дома, и им спокойнее.

С помощью этих куколок я многое узнавала о школьной жизни. Дети порой замыкаются и не рассказывают, что произошло, но я-то вижу, что-то не так. — Подрался? — Нет. — Двойку получил? — Нет. — Ой, — говорю, — Федор в порфеле пищит. — Нет, не пищит. Вытаскиваю куклу. — Сейчас он мне на ушко все расскажет. И своими словами начинаю якобы пересказывать. — Врет он все! — кричит сынишка. — Не так все было! И начинает уже сам рассказывать. А я потом не напрямую, а опять же, обращаясь к кукле, говорю: «Ты уж в следующий раз подскажи ему, что надо делать так и так». Скажешь в лоб, не послушает, поучение вызовет раздражение ребенка, а через куклу до него быстрей достучишься. Куклы — великолепные помощники. Люблю я их, этих кукол, очень люблю!

Младенец, который видел Христа

Елена Анатольевна училась на педиатра, около десяти лет отработала на Крайнем Севере акушеркой на скорой помощи, сейчас это медицинская служба в составе МЧС. На вертолетах вылетала в отдаленные точки, работала в экстремальных условиях. Это до сих пор помогает не терять самообладания в любых ситуациях.

В жизни Елены Анатольевны произошел резкий перелом, когда трагически погиб ее единственный 16-летний сын. Чтобы как-то пережить это горе, она ушла с работы и стала жить при церкви. Еще в детстве она многое переняла от бабушки-рукодельницы, и на новом месте стала шить облачения, вышивать покровцы, печь просфоры. Там же познакомилась с Георгием, который тоже потерял семью. Поженились, купили домик в с. Арефино Вачского района, и через какое-то время взяли детей. Супруг работал, Елена Анатольевна обустраивала новое жилье.

Рассказывает Елена Раина:

— После гибели сына мне было страшно брать ребенка, но супруг захотел взять девочку. Всю ответственность принял на себя, и я почувствовала, что можно. Поехали и, в итоге, взяли еще и мальчика-отказника такого же возраста. Так у нас появились пятимесячные двойняшки.

Когда мы приехали в Нижний Новгород забирать девочку из больницы, рядом в соседней кроватке лежал мальчик с загипсованными ножками. Тогда он еще гулил и играл с игрушками. Ему было три месяца. Детский врач сказала: «Всех детей разберут, а этого — никто не возьмет». Когда его мама узнала, что у новорожденного врожденная косолапость, стопы перевернуты, и ему предстоит сделать несколько операций, она сказала, что ей не надо урода, написала отказную и даже кормить не стала. Верующая медсестра дала малышу имя Артемий Владимирович — в честь известного московского священника Артемия Владимирова. Интересно, что спустя много лет они встретились. Тема говорит: «Это мой батюшка».

Из роддома его перевели в детскую больницу. В палате было пятеро ребятишек, за ними постоянно ухаживали две пожилые нянечки, которые к ним по-доброму относились. Дети привыкли к ним и как-то развивались. Мы с девочкой уехали домой. Она не переносила белок коровьего молока, а, поскольку в больнице их кормили дешевыми смесями, у нее были серьезные проблемы с кишечником. Два месяца восстанавливали ее в Педиатрическом институте. Но Тема из головы не шел, и мы поехали его забирать. К тому времени малыша перевели в дом ребенка. Сначала он потерял маму, потом нянечек. Мне вынесли тряпичную куклу: худющий, руки-ноги висят, на ногах гипсовые сапоги болтаются, глаза закрыты, веки не поднимаются. И врач говорит: «Неужели вы будете ЭТО брать? Вы же медик, все понимаете». А я держала его на руках и понимала — если его отдам назад, он умрет. Он уже умирает.

Мы его забрали, и тут я натерпелась страху. Ночью вставала проверить, дышит ли. Он не проявлял никаких эмоций. Мы даже елочные гирлянды вешали, чтобы он реагировал на огоньки. Пищу не усваивал, срыгивал. В семь месяцев еще не держал головку. Но мы его постоянно причащали, сколько могли, и в будние дни тоже.

Однажды я внесла Тему в полутемный притвор храма, а он как обычно лежал с прикрытыми глазами. Вдруг широко распахнул глаза (в первый раз!), посмотрел под купол, протянул руки вверх, радостно засмеялся и загулил. Муж с Полинкой на руках подошел: «Пора причащаться». А у меня от увиденного даже руки ослабели! Ребенок продолжал радоваться, я его прижала к себе вертикально, лицом к алтарю. На амвон вышел священник с Чашей, и у Темы вырвался громкий возглас восторга, на весь храм. Он протянул ручки к Чаше и причастился.

До полутора лет у него была такая реакция. У нас был старенький священник, отец Михаил, который уже не служил, просто молился в алтаре. Он всегда выходил: «Мне бы посмотреть на младенца, который Христа видит».

За две недели после чудесного Причастия Тема поправился на два килограмма. Сначала он решил не жить, потому что он никому не нужен. А в тот момент, когда засмеялся в храме, он изменил свое решение и вернулся к жизни.

Теперь он учиться в коррекционной школе, не очень четко говорит, но это нисколько не мешает. Хорошо поет на клиросе. Бывало, у меня сердце замирает, когда дети хором пели молитвы перед едой. Я вместе с ним выговаривала каждый слог молитвы «честнейшую херувим и славнейшую без сравнения серафим» и мне не верилось, что он это может произнести. Но во время пения он их произносит. Это очень теплый ребенок, радостный и открытый. Хорошо чувствует людей, охотно с ними общается и разговаривает, обнимает на прощание. Но с матерью он не стал общаться, хотя и не знал, кто это. Отворачивался, обхватывал меня руками, утыкаясь мне в живот. Душа у него очень тонкая.

Исцеляющая любовь

- Года через полтора из службы опеки нам предложили удочерить пятилетнюю девочку, которую никто не брал. Сказали, что она умственно отсталая, три года прожила в приюте. Я посмотрела на фотографию, и мне ее так жалко стало. Захотела с ней познакомиться. Поговорила с девочкой, и она не произвела впечатление умственно отсталого ребенка. Мне сказали: «Вы понимаете, что она, может, в коррекционной школе будет учиться?» — «Ну что, пускай в коррекционной школе, но она туда будет ходить из дома, а не из сиротской группы. Мы не собираемся выколачивать из нее знания на отлично. Что есть, то есть».

Когда я стала с ней заниматься, не могла понять, в чем дело. С чашкой в руках она показывала, где чашка. А когда та стояла на столе, и я просила принести ее, она не знала, где чашка. Никак не могла выучить простейшие стихи: «Что такое лес? Сосны до небес». Я думала, что мы будем делать? Как в школу пойдем? А потом меня осенило. Спрашиваю ее: «Что такое небеса?» — Не знаю. — Что такое сосны? — Тоже не знаю. Ребенок не знает, поэтому не может запомнить. Я стала за ней наблюдать, и мне показалось, что она плохо видит, а в медкарте было все в порядке. Поехали в областную больницу проверить зрение. Офтальмолог сказала: «Где вы были пять лет? Она — инвалид по зрению, видит от силы 20 %». Она не развивалась, потому что не видела с рождения. Из-за неблагоприятной беременности мамы, у нее еще внутриутробно замерло развитие глазного яблока. Врачи говорили, что операция не поможет, наша задача — сохранить хотя бы то, что есть.

Когда мы провели первый компьютерный курс лечения и подобрали очки, она неделю ползала по траве, стерев в кровь коленки. Рассматривала мир, кричала: «Мама!» Все бросив, я в испуге бежала к ней, а она просто божью коровку увидела. И что вы думаете? Девочка окончила 9 классов, с отличием музыкальную и художественную школы, Выксунское духовное училище и сейчас учится в медколледже. И что интересно, у нее восстановилось 80 % зрения! Таким детям больше помогает эмоциональное развитие. Мы много путешествовали с детьми, возили их на море, они получали витамины, но самое главное — тепло и любовь.

Школа для родителей

С каждым ребенком Елены Раиной связаны удивительные истории, потому что они с мужем выбирали детей по принципу: «Берем тех, которых никто не возьмет». Конечно, было с детьми много трудностей, ошибок и чувства бессилия, и до сих пор очень сложно с подростками. Спасает только безмерная любовь к детям и между супругами.

Вся жизнь Елены Анатольевны вращается вокруг детей: педиатрия, акушерство, куклы, многодетная семья. Потом два года проучилась в Институте развития семейного устройства Людмилы Петрановской в Москве и с тех пор работает с приемными детьми и родителями, а также просто с родителями.

Четвертый год при Покровском храме в г. Павлово Елена Анатольевна ведет Школу для родителей. Это интерактивные занятия, семинары по привязанности, которые очень востребованы. На них приходят прихожане других храмов и даже нецерковные люди. Есть занятия для мужчин — о роли отцовства, для родителей подростков или будущих первоклассников.

Елена Анатольевна использует кукол для занятий с родителями. Куклотерапия это — разновидность психотерапии. При работе с куклой порой вылезают глубокие личностные проблемы, и подсознание женщины не дает рукам сделать куклу. С такими людьми она занимается. Елену Раину приглашают в Москву и Санкт-Петербург, где она по нескольку дней проводит занятия с приемными родителями. Фотографиями ее кукол проиллюстрировано подарочное издание известной книги Людмилы Петрановской «Тайная опора: привязанность в жизни ребенка». И на своем приходе она учит мам мастерить кукол, а они уже потом это делают вместе со своими детьми. Интересно, что дети не рвут и не треплют тряпичных кукол, но бережно обнимают и спят с ними. Ребенок дорожит тем, что мама сделала для него.

1 2