В Большом Череватове и окрестных деревнях жили святая блаженная Мария Ивановна (Федина) и дивеевские монахини, вернувшиеся из мест лишения свободы, схиигумен Серафим (Миклашевский). Местные жители бережно хранят предания о подвижниках благочестия и, конечно же, о прп. Серафиме Саровском...

Рассказывает Евгений Александрович Белоглазов:

– Из Сарова мощи батюшки Серафима увозили на трех крытых подводах, чтобы запутать следы. Одна подвода остановилась возле школы в Большом Череватове. Узнали это по тому, что над мазанкой стоял столп света. Верующие стали интересоваться, что там такое, и мощи побыстрее увезли…

– Когда в Сарове начали восстанавливать Дальнюю пустынку батюшки Серафима, нашли два нижних венца кельи, а два верхних венца, оказывается, находились в Череватове. Их кто-то купил в Дивееве, чтобы построить баню. Но постройка не клеилась, и эти бревна истлели чуть ли не в труху. Когда мы про это узнали, спросили у священника, что с ними делать, все-таки – святыня. Он велел их сжечь в большой печи, которая поначалу стояла в Покровском храме. И весь наш храм окурен как священным ладаном этим, намоленным, дымом, что тоже привлекает к нему людей… Один репортер захотел во время молебствия сделать видеосъемку, но не смог установить резкость камеры. Воздух дрожал, как над плавящимся асфальтом. Думаю, что это было проявление благодати.

Анне Григорьевне Исаевой 84 года, с самого открытия Покровского храма в 1993 году и до недавнего времени она была церковным старостой. Вот что мы узнали от нее:

– Когда моя мама была девчонкой (а она 1912 года рождения), тогда к дивеевской блаженной Марии Ивановне ходили узнавать свою судьбу. Вот, собрались три подруги, да и пошли к блаженной. Одной девушке та посулила все машины, да машины. Так та все и ездила по торфам, работала на машинах, а замуж не вышла. Другой подруге блаженная сказала: «Твой жених еще в плену». Та подумала: «Какой плен? Ведь войны-то нет». Моя мать у нее последняя спрашивала. «Ты, – говорит, – скоро будешь девочкой ходить». А она была еще не замужем. Дома рассказала матери, а та ей: «Смотри, Ольга, в девках не роди». Спустя время она вышла замуж за вдовца с маленькой девочкой (то была я). Только тогда поняли предсказание блаженной Марии. И у второй девушки тоже все сбылось…

Евгений добавил: «Покойный церковный староста Петр Федорович Дьянов рассказывал, что в селе служил его родственник, протодиакон Николай. Он обратился за советом к блаженной Марии Ивановне, и та ему велела уезжать из села в Москву, чтобы остаться в живых. Тот так и сделал, благодаря чему выжил…»

Cельский библиотекарь Галина Дмитриевна Сергачева:

– В Череватове никогда не было помещиков, здесь жили государственные крестьяне. Отхожими промыслами было: рытье колодцев, добыча железной руды и глины. В этих краях была хорошая руда, хотя и местами. Из нее во времена Иоанна Грозного отливали пушки. Часть села называется Русь, а центр (у пруда) – Поповка. Там была деревянная церковь во имя Всех Святых и кладбище. Теперь на месте старого погоста можно увидеть одно чугунное надгробие…

Рассматривая заросшее травой старое кладбище, мы услышали еще одно местное предание: «В 1950-е гг. в этой местности хозяева стали рыть погреб и наткнулись на женский скелет с мордовскими украшениями – древнее захоронение. Хозяйка позарилась на голубой перстенек и надела себе на палец. За несколько часов ее скрутило до смерти, так и пришлось похоронить всю скрюченную, распрямить не смогли...»

Новое кладбище перенесли за село, там находятся могилы блаженной Марии Ивановны и других монашествующих. Раньше на этом кладбище была деревянная скульптура «Христос в темнице», которую украшали на праздники.

Евгений Белоглазов:

– Район «Русь» возник из небольшой стрелецкой слободки, а вокруг жила мордва. Стрельцы построили деревянный храм, на месте которого и стоит наш каменный храм. А деревянная церковь на Поповке была перенесена первоначальницей Дивеевского монастыря матушкой Александрой Мельгуновой, когда она стала строить в Дивееве приходской каменный храм. После войны церковь на Поповке разобрали, а из бревен сложили клуб на глиняном карьере. Клуб сгорел от попадания молнии, и это место освятилось. Наша белая глина непростая, ее потрогаешь, как будто серебро на руке остается, и состав ее тоньше. Наталья Григорьевна Крушинская делала четки из белой глины. Когда их накинули на бесноватую, та стала метаться и рвать их с себя…

Кстати, известный керамист и руководитель дивеевской студии «Параскева» Наталья Крушинская живет рядом с Покровским храмом в с. Большое Череватово.

Анна Исаева:

– Блаженная Мария Ивановна жила за прудом на Поповке. Она велела, чтобы ее похоронили на кладбище в Большом Череватове. Она умерла в сентябре 1931 года. Моя мама жила на Руси, она рассказывала, что в ночь, когда умерла блаженная, была буря, страшно было на улицу выходить. Тогда в селе жило много дивеевских монахинь, которые освободились из тюрем. Моя крестная была монашкой, она молилась, чтобы и я замуж не выходила. Так я и прожила свою жизнь (прим. – Кто замуж не выходил, того тоже называли «монашкой»).

В д. Малое Череватово жил схиигумен Серафим Миклашевский (1912 – 1999 гг.). Он воевал на фронте, будучи священником. Был ранен и находился в коме. За его жизнь врачи боролись несколько месяцев.

Схиигумен Серафим дружил со схиигуменом Иеронимом (Верендякиным) из Санаксарского монастыря. Тот постоянно приезжал к нему в Малое Череватово. Они на завалинке пели Херувимскую, а бабки собирались послушать, как «ангелы поют». Они были духовно близки. Схиигумен Серафим последние годы жизни ходил в Покровский храм, здесь же его и отпели. Он похоронен на сельском кладбище рядом с дивеевскими монахинями. Люди едут к нему на могилку и по вере своей получают помощь. Берут земельку. Старец был прозорливый, все видел, все знал. Однажды ночью постучался в окно к женщине и говорит: «Ты в селе одна ночью молишься». Она молилась после того, как уложит детей спать.

А в д. Маевка жила монахиня Протасия. Люди думали, что она чокнутая, но она ходила по селу и молилась, чтобы не случилось пожара и чтобы храм восстановили…

Евгений Белоглазов рассказал, что о. Василий Владимирский похоронен под престолом Покровской церкви. Он был духовным цензором – должность, установленная Священным Синодом, позволяющая писать проповеди для всех церквей России. Кроме проповедей у него есть труды по геологии, археологии, истории, этнографии, ботанике, архитектуре и другим отраслям знания, он был необычайно широко образованным человеком. В село приезжала праправнучка о. Василия, которая привезла их огромное генеалогическое древо. У Василия Ксенофонтовича Владимирского было семь детей, из этой семьи вышли врачи, инженеры, академики, министры, директора производств. Так батюшка вымолил своих потомков.

От Галины Сергачевой мы узнали и про труды священника Владимирского, и про родник Камалей – живую и мертвую воду, и про местные чугуноплавильные заводы, и про двух уроженцев села – героев Cоветского Cоюза Николая Шалашкова и Ивана Ежкова.

За недолгое время общения мы успели полюбить Большое Череватово, где живут простые и добрые верующие люди. Они хорошо знают историю своего села, которая тесно переплетена с историей их собственной жизни.