Открытие конференции

Дом ученых РФЯЦ-ВНИИЭФ, 7 марта 2000 года

Илькаев Радий Иванович

Сегодня мы открываем научно-практическую конференцию «Проблемы взаимодействия Русской православной церкви и ведущих научных центров России». Мы проводим ее в рамках деятельности ВРНС. Я должен Вам напомнить, что эта конференция является продолжением той большой работы, которую мы начали на Соборных слушаниях «Вера и знание: наука и техника на рубеже столетий». Эти слушания состоялись в Свято-Даниловом монастыре и Сергиевом Посаде в 1998 году. Кто был на них, тот помнит замечательное выступление Святейшего Патриарха Алексия II, содержательные выступления президента РАН Ю. С. Осипова, министра науки и технологий В. Е. Фортова и других участников.

Впервые мы участвовали в собрании, на котором высшие представители и российской науки, и Русской православной церкви спокойно, доброжелательно и, главное, с любовью друг к другу рассказывали о своих проблемах, о тех задачах, которые стоят перед нами.

Я участвую практически во всех встречах, которые проводит ВРНС, и вижу, что у этих встреч есть общий недостаток: выступают замечательные люди, высказываются очень глубокие мысли о будущем нашего Отечества, но все это пока слабо доходит до широких кругов нашего народа. Тем не менее я ощущаю, что элитная часть нашего общества уже воспринимает эти мысли и идеи. Когда мы недавно проводили Соборные слушания «Вера, народ, власть», мы с удовлетворением отметили, что на них присутствовали лидеры практически всех политических партий. Это означает, что желание объединить здоровые силы нашего народа вокруг христианских ценностей живет в нашем обществе. И это самое главное.

У нас сегодня рабочая встреча. Не все смогли к нам приехать, но те, кто приехал, это люди, для которых именно эта тема является одним из самых главных направлений в работе. От всех сотрудников института и горожан я благодарю вас за то, что вы приехали сюда и будете вместе с нами обсуждать очень важные и серьезные вопросы, которые здесь будут поставлены.

Будем считать нашу научно-практическую конференцию открытой.

Митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай

Мы рады приветствовать вас на Саровской земле, которая вписала не одну строку в жизнь нашего Отечества и нашего общества. Мы встречаемся с вами в юбилейный год нашей земной истории и, как всегда, решаем или пытаемся решить насущные вопросы нашей жизни. Одним из таких вопросов, который волновал, волнует и, вероятно, еще долго будет волновать общество, - это отношения между человеческими знаниями и Божественной правдой. С одной стороны, общество в техническом прогрессе не может стоять на месте. С другой стороны, есть нравственные устои и нравственные положения, которые человек должен соблюдать, живя в обществе себе подобных. Еще в IV веке один из отцов церкви высказал мысль «Философия - служанка богословия». Это положение волновало и волнует все человеческое общество. Что должно идти впереди: наука или же общественная нравственность? Действительность показала, что они должны идти рука об руку, вместе.

И наука, и прогресс должны быть для человека. Так же, как и нравственные устои, нравственные положения тоже должны лежать в основе человеческой жизни и человеческой деятельности.

Церковь всегда обвиняли и, вероятно, долго еще будут обвинять в том, что она консервативна, что она является тормозом в развитии человеческой мысли. Действительно, церковь консервативна, но консервативна в области заботы о человеке. Она постоянно заботится о том, как то или другое открытие отразится на человеческой жизни. Приведу простой пример. Мы с вами давно пользуемся полиэтиленовой бутылкой. Прошло какое-то время, и научный мир определил, что полиэтиленовая бутылка вредна для человека. Но ведь если церковь говорила об этом и раньше, то это не значит, что церковь была против научного развития.

Церковь и наука должны идти вместе. И мы обязаны найти общую дорогу, по которой будем идти, совершенствуясь и в научном, и в нравственном отношении. Ибо безнравственные поступки науки приводят к большой беде.

Божье благословение да сопутствует вашим трудам на благо Отечества

и на благо церкви.

В Италии, в Греции, везде в мире открываются храмы во имя преподобного Серафима Саровского. Прискорбно осознавать, что здесь, в Сарове, на протяжении уже десяти лет со дня обретения мощей преподобного Серафима Саровского мы вместо открытия храма довольствуемся приятными разговорами и приятными улыбками. Конечно, это прискорбно. Но мы должны с вами дерзать. И наши дерзновения должны иметь благие последствия.

Поздравляю с началом работы конференции и желаю успехов. Спасибо.

Сладков Дмитрий Владимирович

В нашей конференции должен был принять участие депутат Государственной думы Валерий Афанасьевич Язев. На средства фонда В. А. Язева на Урале восстановлено более десятка храмов. Случилось так, что неделю назад он был включен в состав правительственной делегации, направляющейся в Великобританию. Но он прислал нам приветствие. Его огласят земляки В. А. Язева из закрытого города Новоуральска.

Приветствие от имени депутата Государственной думы В. А. Язева

От всей души приветствую проведение вашей конференции. Необычный формат ее с участием ведущих научных центров России и Русской православной церкви в святом месте всех православных россиян глубоко симптоматичен. Православная церковь всегда предвосхищала и вдохновляла граждан России в переломные периоды истории на богоугодное дело - возрождение государства Российского. А возрождение России видится в освоении и внедрении в жизнь передовых научных разработок и технологий, являющихся не самоцелью, а во благо и процветание всех людей, заботами о коих и живет Православная церковь.

Желаю участникам конференции достичь поставленной цели - содействовать взаимопониманию научно-технической интеллигенции и Русской православной церкви, их сотрудничеству на благо народа и государства, достичь понимания и выработать принципы взаимного попечения церкви о деятельности ученых и инженеров и священства со стороны научных центров. По моему глубокому убеждению, нравственные проблемы, встающие перед разработчиками современных вооружений, могут быть решены только в рамках высокой духовности православия и иных конфессий.

Уверен, успех вашей конференции предопределен небесной защитой преподобного Серафима Саровского.

Депутат Государственной думы, кавалер орденов Сергия Радонежского II и III степени В. А. Язев.

Илькаев Радий Иванович

Хочу поговорить о том, что меня волнует, и, в первую очередь, поразмышлять о тех целях, которые поставила перед собой наша конференция.

Нас здесь не очень много. Но меня это абсолютно не смущает. Потому что, когда возникают толковые мысли и высокие цели, они возникают сначала у очень небольшого коллектива людей и лишь потом завоевывают огромные массы населения. Эти мысли и цели действительно проверяются временем. И лишь со временем все большее количество людей начинает их понимать.

Сегодня мы с вами обсуждаем важнейший вопрос, прямо касающийся будущего всего нашего народа и государства. Вокруг каких нравственных корней мы должны строить наше общество и свою жизнь? Если внимательно оценить наш исторический путь, то православие, христианские ценности - это основа нашей жизни, и государственной, и общественной. Но в то же время развитие нашего общества и государства должно опираться на самые современные достижения науки и техники.

Я не представляю себе нормального поступательного развития нашего общества и без ученых, и без Русской православной церкви. А как же будут взаимодействовать между собой духовная, православная элита и научная элита? Как они будут жить, развиваться, двигать наше общество? Конечно, трудно представить, как мы могли лет пятнадцать тому назад обсуждать такие проблемы. Это было абсолютно невозможно. Но то, что сейчас мы с вами их обсуждаем, то, что мы с вами ищем решения, это очень хорошо. Кстати, долго ищем. К сожалению, общество пока не консолидировалось вокруг основных ценностей нашего народа и государства. Нам нужно в этом плане работать гораздо больше.

Я вспоминаю замечательные встречи, которые здесь были. Вспомните, как приезжал к нам Патриарх Алексий II. Среди верующих вместе с Патриархом и огромным числом людей мы прошли по дороге от Ближней до Дальней пустынки преподобного Серафима. Какое замечательное чувство общности было у всех нас. Помню, как впервые к нам приехал присутствующий здесь митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай и как он сказал: «Я приехал на саровскую землю впервые. Я уже несколько раз был в Иерусалиме. Но для меня побывать здесь - это великое счастье. Здесь легко дышится. Здесь легко разговаривать и легко трудиться». Какое это было сильное и мощное влияние на всех нас. Или когда приехал к нам митрополит Калининградский и Смоленский Кирилл, с которым мы вели серьезные беседы о том, как жить дальше, как создавать отделение Собора. Я помню, как он сказал мне: «Радий Иванович, придется Вам браться за это дело!» Я сказал, что занимаюсь наукой. А он мне очень просто ответил, что мы все православные - и ученые люди, и простые. Только одни православные хорошие, а другие - не очень хорошие. После этого я согласился, что я тоже православный, но пока не очень хороший. Однако работать для общего блага согласен и работать буду.

Замечательно, что к нам приезжали такие люди, что они подтолкнули нас на эту большую работу, на то, чтобы мы вместе с вами трудились на благо нашего народа и государства.

Конечно, за это время мы стали другими людьми. После общения с руководителями Русской православной церкви, о которых я сказал, мы обогатились духовно и стали более широко смотреть на нашу работу, на нашу жизнь, на наши цели и задачи. Я помню, как мы четыре года назад встречались в Свято-Даниловом монастыре на Соборных слушаниях «Ядерные вооружения и национальная безопасность России». Русская православная церковь нам тогда сказала во всеуслышание: то, чем вы занимаетесь, это необходимое и важнейшее для государства дело. И своим авторитетом поддержала нашу работу. Хотя тогда было много крикливых заявлений в печати, что наша работа не нужна. Я помню, как обращался к нам на слушаниях один из священников: «Вы думаете, что у вас там сразу все замечательно получилось просто так. Просто потому, что вы такие умные и безошибочно работаете. Ну, конечно, вы умные. Сделали все хорошо. Но без благословения и без Божией воли здесь не обошлось. Вы должны были это очень четко понимать».

Мне запомнилось также, что уже через три года то, что мы тогда сказали в Свято-Даниловом монастыре, стало официальной политикой российского государства. Отношение к ядерному оружию и к обороне коренным образом изменилось. Я думаю, в этом сказалась огромная практическая помощь руководителей Русской православной церкви.

Город и институт создавались в святом месте. Мы помним об этом. К сожалению, в прежние десятилетия было взорвано два храма. Мы несем за это ответственность. Как сегодняшний руководитель института, я официально приношу извинения за это. Не хочу никого винить, но мы в этом виноваты. И мы должны помочь восстановлению церковной православной жизни, искупляя эту вину.

Я не хочу обвинять ни тогдашних руководителей, ни тогдашних исполнителей. Они поступали по тем правилам, которые существовали в то время. Но наша вина есть, и я приношу официальное извинение всем вам и всем православным людям нашего города и нашей России.

Я солидарен с тем, что в Сарове, в храме Серафима Саровского должна идти церковная служба. Трудно себе представить, что во многих странах мира такие храмы существуют, а у нас его нет. Мы сейчас слушали представителей Урала, которые храм Серафима Саровского построили заново. И то, что мы у себя не можем возродить свой храм Серафима Саровского, первый в мире, нас не украшает. Мы должны сделать все, чтобы он как можно быстрее был восстановлен и во всей своей красе служил православному человеку.

Мы, ученые, безусловно, нуждаемся в помощи и содействии Русской православной церкви. Так же, как и она нуждается в помощи всего народа, в том числе и в нашей помощи. В нашем государстве положение более чем серьезное, особенно по сравнению с теми государствами, с которыми мы соревнуемся. Жизнь человеческая так устроена: что бы мы ни делали, мы должны соревноваться. Не бывает в жизни без соревнований. Удивляет и поражает, как христиане других конфессий организуют свою жизнь. Меня в этом смысле потрясает пример Лос-Аламосской национальной лаборатории. В Лос-Аламосе 18 тысяч жителей и 30 храмов. В России тоже так было. На каждую тысячу человек был храм. А у нас с вами в Сарове 85 тысяч жителей - и один-единственный маленький храм. Сейчас, правда, уже два. Совсем скоро будет освящение второго храма.

У нас в России на первом месте всегда была забота о нравственной силе народа. Потому что без этого невозможно ничего сделать. Некоторые думают, что можно поднять экономику, науку, культуру, опираясь только на общепринятые закономерности. Но это невозможно сделать, если ты не доверяешь своему собрату, если он руководствуется совершенно другими нравственными ценностями, чем ты. Вот этого очень многие не понимают. Если у нас не будут господствовать христианские ценности, непременно будут господствовать воровские ценности.

Без доверия друг другу, без доверия в обществе, без осознания общественным большинством того, что у нас общие цели, ничего сделать невозможно. И в этом смысле единственная сила, которая в настоящее время может всех нас сплотить, это Русская православная церковь, и вокруг нее мы должны объединить все наши усилия.

В 1998 году у нас были Соборные слушания «Вера и знание», на которых выступали Ю. С. Осипов и В. Е. Фортов. Я хочу привести некоторые цитаты из тех документов, которые тогда были приняты.

«…Наука давно стала мощным инструментом, преобразующим окружающий мир, но она же таит в себе опасность для человека. Особенно актуальным является вопрос о необходимости введения определенного моратория на практическое применение открытий науки, представляющих реальную угрозу существованию человечества... Такое самоограничение деятелей науки не может быть результатом внешнего принуждения. Оно должно быть добровольным, проистекающим

из определенных нравственных установок... Поэтому столь важно духовное окормление православных ученых, в особенности сотрудников крупных научных центров… Речь идет, в первую очередь, о генной инженерии, информационных технологиях, психотехнике, ядерных исследованиях и технологиях...»

Поэтому, безусловно, для нашего ядерного центра, самого крупного научного учреждения нашего Отечества, является абсолютно необходимым то, что мы проводим такую конференцию, встречаемся с руководителями Русской православной церкви и обсуждаем нравственные аспекты нашего труда.

Давным-давно, до всяких перестроек я пришел к очень простой мысли. Представьте себе: ученый работает день и ночь, создавая самое грозное оружие. Ну, не может он отдавать всю свою жизнь, если у него нет нравственного настроя на то, что он делает это в интересах собственного народа, в интересах мира

и процветания своих ближних. У нас всегда был высокий полет мысли и высокая нравственная ответственность за будущее своего Отечества и народа. И то, что мы сейчас ставим эти вопросы вместе с Православной церковью, это очень и очень важно.

Церковь всегда поддерживала труженика, ученого, работника и это тоже для нас очень важно, особенно в нынешнее время. Мне кажется, что наши с вами ценности, которые мы всегда защищали в этом центре, работая в первую очередь в интересах Отечества, поддерживаются в нашем обществе и нашем руководстве все больше и больше.

Я бы хотел привести еще одну цитату. Кажется, что мы собираемся в очень небольшом кругу, где обсуждаем вопросы и формулируем некоторые предложения. Я с огромным удовлетворением замечаю, что через два-три года то, что мы говорим в довольно узком кругу, переходит в основополагающие документы российского государства. Это означает, что за нашей деятельностью наблюдают, что ее изучают и очень серьезно используют. И это очень и очень здорово.

Сейчас, например, опубликована Концепция национальной безопасности, совершенно новый документ, разумный, правильный, реалистический. И там написано: «Обеспечение национальной безопасности России включает защиту культурного, духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни, сохранение культурного достояния всех народов России, формирование государственной политики в области духовного и нравственного воспитания населения, введение запрета на использование эфирного времени в электронных СМИ для программ, пропагандирующих насилие, эксплуатирующих низменные проявления, а также включает противодействие негативному влиянию иностранных религиозных организаций и миссионеров».

Уже видно, что и население, и руководители государства начинают понимать: без нравственного стержня, без наших настоящих исконно русских традиций, которые народ выковывал столетиями, ни экономику, ни культуру не построишь. Мне кажется, это очень важный вывод и именно на этом поприще вы все здесь работаете, и дай вам Бог успехов в этой деятельности.

Протоиерей Владимир Воробьев

Мне довелось первый раз быть здесь в 1991 году. Правда, не со Святейшим Патриархом, а немного позже. Но все равно получилось так, что все же я был одним из первых священников в Сарове. И очень большие впечатления, которые у меня остались, не были во всем утешительными. Была группа энтузиастов, верующих людей, недавно обретших веру. И было видно, что их очень мало и что они

с большим трудом находят понимание в своем городе. Тогда храм еще не действовал. Там был магазин. Не было возможности собраться в этом зале. Такого собрания как сейчас, быть не могло. Сейчас впечатление совершенно другое. Сейчас кажется, что тот квас, которым было заквашено тесто, сегодня дает плоды.

Встает вопрос: почему же все так долго, так трудно? Радий Иванович сказал: долго мы ищем путь к православию, путь к церкви. Ведь, кажется, наш народ имеет тысячелетнюю православную культуру. Дело, конечно, в том, что рушить можно очень быстро, а создавать - очень трудно и долго. 80 лет назад была разрушена, может быть, самая главная часть жизни нашего народа. Тот стержень, позвоночник, который держит все тело. Вы знаете, когда бывает перебит позвоночник, иногда это бывает непоправимо. Человека охватывает паралич. Восстановить здоровье нации оказалось очень трудно. И сейчас мы даже еще не знаем, что получится из наших усилий.

За эти 80 лет наш народ утратил тот язык, на котором он говорил до революции. Язык веры. Это не просто грамматика, не просто литературный язык, хотя и он очень сильно пострадал. Это язык понятий. Тех понятий, которыми человек оперирует, которыми он мыслит, посредством которых строится все его сознание.

35-40 лет назад я учился на физическом факультете МГУ, на теоретическом отделении. Студентов было много. Мне кажется, они были во многом лучше, чем теперь. Но у нас на факультете практически не было верующих людей. На моем курсе я не знал ни одного верующего человека. Я был один. На курсе передо мной был еще один верующий - Александр Владимирович Щелкачев, который сейчас здесь присутствует. Один из пятисот, или шестисот. Это было очень мало. Я помню, что наши преподаватели были тоже очень хорошие люди, но и они не понимали языка веры.

У нас была мысль, что, наверное, этот язык понимает Николай Николаевич Боголюбов. Такое было ощущение. Но никто этого не мог сказать с уверенностью. Только совсем недавно, когда он скончался, мне пришлось отпевать его, и стало известно, что он был верующим человеком, ходил в церковь. Но в прежние годы он должен был это тщательно скрывать. Никто из руководителей больших институтов или каких-то государственных учреждений не мог выступать так, как сегодня выступал Радий Иванович. Его речь, которая сейчас прозвучала, трогает наше сердце. Понимаете, это удивительно, это замечательно, что теперь можно так говорить, что те, кто стоит во главе больших организаций и, собственно говоря, во главе интеллектуальной элиты нашего народа, могут понимать нужный язык, могут говорить на нужном языке.

Но этот язык восстановить трудно. Трудно сделать так, чтобы его выучил наш народ. В древности, когда наш народ тоже искал истину, когда на Руси уже были православные люди, но их было в то время немного. Тогда одним из решительных моментов было то, что ученые греки Кирилл и Мефодий написали грамматику. По существу, они дали славянам литературный язык. Это были ученые люди. Они смогли это сделать. И после этого все пошло быстрее.

Так и сейчас, в наше время, чтобы дать один язык, язык веры, нашему народу, чтобы вернуть его после таких потрясений, после утраты этого языка, наверное, нужны усилия ученых людей. Ученым, может быть, легче разобраться в тех противоречиях, в тех ошибках, которые были совершены, и исправить дело. Но при этом очень важно, чтобы ученые люди хотели найти путь к Богу, чтобы они обратились к вере.

Этот язык найти можно, если мы будем изучать нашу веру. В 1990-1991 годах мы в Москве стали искать возможность создания православных учебных заведений. Сначала мы создали лекторий, потом катехизаторские курсы. А в 1992 году по благословению Святейшего Патриарха Алексия II они были преобразованы в Православный Свято-Тихоновский богословский институт.

Как это было трудно вначале, страшно вспомнить. Почти никакой поддержки. Зато столько палок в колеса, столько непонимания, всяких подозрительных взглядов. И вот сейчас наш институт стал очень большим - 3000 студентов, больше 400 преподавателей и сотрудников, 6 факультетов, 14 филиалов по всей России, даже в странах СНГ. С каждым годом растет конкурс поступающих

в наш институт. Есть студенты и из Сарова. Вот тогда, в 1991 году, когда мы приехали сюда первый раз, этого института еще не было. И мы увезли с собой желание наших друзей, наших саровских знакомых быть вместе. Сейчас кое-кто из них уже кончил наш институт, вернулся в Саров с богословским дипломом.

Мы вместе трудимся, и язык веры постепенно возвращается к нам. Нужно только умножить наши усилия, нужно трудиться вместе, стараться, скорее, скорее, чтобы не опоздать. Так как время кратко, и силы зла его используют энергично. Процессы распада, разложения, они быстро идут в нашей стране и нашем народе. Им нужно противостоять. И это должны делать мы. Это должны делать люди верующие, должны делать ученые, должны делать те люди, которые хотят добра, люди, любящие добро. Вот это нас объединит и вернет на путь веры. Потому что, если нет веры в Бога, то как можно быть добрым человеком? В какое добро тогда верить? Откуда взять добро материалисту? Добро - ведь это духовное понятие.

Много у нас людей, забывших Бога. Но не так много людей, которые забыли добро. Все-таки злых людей не так много, к счастью, слава Богу. Много хороших, добрых людей. И я верю, что каждый добрый человек, у которого есть в сердце любовь к истине, любовь к правде, любовь к добру, любовь к людям, что такой человек обязательно найдет любовь к Богу. Благодарю за внимание.

Недоступ Александр Викторович

Много уже было сказано замечательных слов, и мне не так много остается добавить. Но все-таки кое-какие моменты представляются мне существенными, чтобы нам сверить ориентиры и понять, чем нам надо заниматься в самое ближайшее время, в частности, и здесь на конференции.

Все происходящее имеет религиозное значение. Для верующего человека это совершенно очевидно. В медицине ли, в ядерной ли физике, во всем нашем обществе и так далее - все наполнено этим религиозным смыслом. И с точки зрения любого специалиста, любого профессионала, это также очевидно. Возьмите,

к примеру, наши профессиональные достижения или потери в социальном аспекте. Сейчас мы переживаем тяжелейшее время. Медицина как социальный институт подвергнута сильнейшему разрушению. Наука также. И это все - слагаемые того поражения, которое терпит Россия в настоящее время. Имеет ли это религиозное значение? Имеет, несомненно, потому что Россия - это престол Божий на земле. Россия - оплот православия. Отсюда и ясно, почему враги России направляют такие усилия на борьбу с нами, с нашей наукой, медициной, со всеми ипостасями нашей социальной жизни.

Профессиональная деятельность медиков, врачебная деятельность (я врач, поэтому мне легко об этом судить) также имеет глубокий религиозный смысл. Есть врачевание официальное, научное, так сказать, а есть врачевание индуистское, кришнаитское, есть экстрасенсы, «бабки» и так далее. Я отметаю все это в сторону, но даже врачевание наше, сугубо научное, является тоже полем битвы, где дьявол с Богом борется, так же, как и сердце людей. Эти вопросы рассматривает такая дисциплина, как биомедицинская этика, которой мы занимаемся довольно интенсивно. Здесь присутствует протоирей Дмитрий Смирнов, который вместе с владыкой Константином является сопредседателем общественного совета по биомедицинской этике при Московской патриархии.

Сегодня появляется много методик, ставящих перед нами нравственные проблемы. Фетальная терапия (используют для лечения вытяжки, полученные из младенцев), грозящее нам клонирование, отдельные аспекты трансплантации, искусственное оплодотворение - вот что такое современная медицина.

В ядерной физике эти этические аспекты тоже есть. Я их не знаю, наверное, в эти дни узнаю о них больше, но не сомневаюсь, что они тоже имеют какой-то свой религиозный смысл. Создатель смертоносного оружия, конечно, сталкивается с этими религиозными аспектами в своей деятельности и, по-видимому, как-то решает эти вопросы для себя.

Наконец, религиозное измерение имеют и субъекты любой сферы деятельности. В моей сфере это очевидно: врач и больной. Больной бездуховный и врач бездуховный - это одно дело. Или духовно одаренный врач и верующий больной - это другое. Медицина этим пропитана вся насквозь. Недаром она стала перекрестьем современных проблем и полем религиозной деятельности.

Ядерная физика. Не знаю, может быть, здесь не имеет такого большого значения, верующий физик или неверующий. Но опыт показывает другое. Наши высококлассные специалисты создали мощное оружие - щит Родины, и вместе с тем мы видим, что это оружие спасает нас лишь от прямой оккупации и больше пока ни от чего. Потому что мы терпим поражение. И мы видим безмерное унижение страны, экономическое разрушение, геноцид. Все то, что происходит сегодня с нами - это следствие бездуховности общества в целом, следствие страшных утрат, которые мы понесли.

В Сарове, конечно, это хорошо видно. Блестящие умы. Замечательные лица. Мы видели сейчас в музее много фотографий. Это, по-видимому, лишь малая часть тех людей, которым мы обязаны жизнью, тем, что мы еще относительно независимы. И в то же время невероятное духовное унижение. На колокольне, которая царит над Саровом, возвышается какой-то безобразный штырь антенны. Все в запустении, в храме - театр. И на памятнике преподобному Серафиму написаны полукощунственные слова. Вот свидетельство тому, что с нами произошло и почему мы сейчас в таком обнищании.

Другой вопрос, конечно, как из всего этого выходить, вылезать? Какую еще степень унижения надо испытать, какую катастрофу, чтобы народ поверил. Ну что, надо, чтобы китайцы, что ли, на нас напали? Может, тогда люди опомнятся, вспомнят Бога, обратятся к нему, помолятся. Но, похоже, китайцы нападать не собираются, быть может, благодаря нашему ядерному оружию.

Значит, все будет происходить медленно, тихо и по милости Божьей. Конечно, нужно, чтобы все изменилось, чтобы люди пришли к Богу. А это тайна Божия - кого Господь призовет, кого не призовет. Мы разделены. Наше общество поделено на две части - на верующих и неверующих. И мы видим, какая большая разница. И мы видим, что можно быть замечательным человеком и оставаться блудным сыном. И никакие твои этические свойства, если они не основаны

на православии, не спасут от поражения.

Что надо делать? Необходимо создавать в стране атмосферу религиозного чувства. Это кропотливая работа. Это то, что зависит от нас. Остальное зависит от Бога, но и мы не должны сидеть сложа руки.

Опыт показывает, что каждодневные беседы вокруг себя делают что-то очень важное в нашем народе. Наш народ доверчивый, послушный, голосующий за любого, кого предложит власть, особенно при использовании новых технологий. И если ему с высоких трибун устами высоких людей будут говорить о высоких ценностях православия, это возымеет на народ очень большое действие, я глубоко в этом уверен. Тем более, что люди интуитивно тянутся к этому. И чем проще человек, тем он ближе к этим ценностям. Ведь не случайно верят либо очень простые люди, либо высокие умы. А середина, она считает, что «лопух из нас вырастет - и хватит». Поэтому такие собрания, как наше, когда идет речь о связях между Московской патриархией и крупными научными центрами, их руководителями, имеют очень большое воспитательное значение.

Действительно наша работа уже сказывается, как только что говорилось, и в государственных документах, и в Концепции национальной безопасности, которая действительно очень интересна, но еще далеко не совершенна. В частности, о таких трагедиях, как геноцид, демографическая катастрофа и ужасное состояние медицины, там не сказано почти ничего. Я внимательно читал этот документ. Видимо, создатели этого документа упустили, что можно сделать все, что угодно, иметь ядерное оружие и так далее, но некому будет садиться в самолеты, корабли, спускаться под землю, управлять электронными машинами, потому что мы уже сейчас - нация инвалидов и полуинвалидов. Но это другой разговор.

Недавно прошли Рождественские чтения. И наша медицинская секция вынесла предложение, которое было поддержано участниками чтений. Мы предложили, чтобы Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II при его согласии (мы можем только просить об этом) вошел в Совет безопасности, чтобы им было стыдно за те решения, которые не соответствуют православному христианству. Речь идет о пропитывании православными ценностями всего строя нашей жизни.

В частности, и наша встреча, и проблемы, которые мы будем обсуждать, должны нас сблизить, свести наши координаты в одно целое, чтобы и на данном участочке святой русской земли, и в наших душах было единство, которое мы могли бы в дальнейшем нести нашим дорогим заблудшим людям.

Жидов Игорь Георгиевич

Мое сообщение можно озаглавить «Вопросы отношений церкви и научного сообщества в работе Сарово-Дивеевского отделения ВРНС».

Во время нашей дискуссии хотелось бы получить ответы на такие вопросы:

1. Зачем нужно сотрудничество? Или, как остроумно сказал на Соборных слушаниях «Вера и знание» диакон Андрей Кураев, «против кого дружить собираемся?»

2. Каких можно ожидать результатов и какие возникают трудности?

3. Откуда берутся люди, способные к такому сотрудничеству?

В недавнем прошлом обычным было не только атеистическое воспитание, но и отсутствие в высшем образовании гуманитарной составляющей. А особенностью Сарова являлись режимные ограничения на несанкционированные руководством публичные контакты горожан с «гуманитарной» общественностью. «Природа не терпит пустоты», поэтому все это привело к самодеятельной активности части научных сотрудников в областях, выходящих за пределы их специальностей.

Сарово-Дивеевский собор возник не на пустом месте - ему предшествовали многочисленные общественные объединения. Учитывая тему обсуждения, выделим три из них. Это городской философский клуб, где люди занялись изучением недоступного ранее отечественного философского и богословского наследия, что, конечно, не проходит бесследно. Это общественная экологическая организация «Зеленое движение», где не только делались конкретные дела, но и велось знакомство с научными и философскими работами, посвященными экологии, включая и мнение православной церкви. И, наконец, это общественное историческое объединение «Саровская пустынь», занявшееся историко-краеведческими исследованиями. Начатые на общественных началах, эти работы получили и широкое признание общественности, и поддержку местных властей. В этом одна из причин существования этой организации вплоть до настоящего времени.

Но активность и духовный поиск могут вести к разным целям и приводить к разным результатам. Конечно, не все члены этих организаций со временем пришли в церковь. Скорее, лишь некоторые. И должны были произойти события российского и мирового масштаба, чтобы раскрепостить православное творчество горожан. Хронологически первым из таких событий является, конечно, 1000-летие крещения Руси.

Примерно с 1988 года вблизи Сарова при участии наших горожан проводились встречи жителей города, ученых Ядерного центра с российскими деятелями культуры и священнослужителями. Встречи имели разные названия, но их неотъемлемой частью были сообщения о преподобном Серафиме Саровском, и в историю они вошли как Серафимо-Дивеевские чтения.

Одним из итогов Пятых чтений, состоявшихся в 1992 году, был призыв

к созданию «международной ассоциации ученых и специалистов православного вероисповедания». О дальнейшей судьбе этой инициативы не известно. Существует версия, что после того, как организацию чтений в какой-то момент взяли на себя политизированные люди, возникла пауза, теперь уже многолетняя. От присутствующего здесь Павла Васильевича Флоренского я слышал другую версию: чтения прекратились естественным образом: зачем говорить о батюшке Серафиме в аудитории, когда после 1991 года можно идти в открытый храм и говорить с ним там.

Начало 90-х годов - трудное время для сотрудников Ядерного центра.

В угаре перестроечного пересмотра ценностей нашего бытия общественное мнение, выражаемое подавляющей частью СМИ, не признавало своим наследством «советский атомный проект». Приведу цитату: «Общественное мнение обрушилось на них, клеймя беспощадно: «Милитаристы! Ястребы! Поджигатели войны! Алесь Адамович предсказывал, что их «начнут отлавливать и топить» (Н. Андреев. Храм и хлам. «Известия». 27.01.1998. № 14.).

Унижение и травля атомщиков были не безрезультатны. Вспомним судьбу директора Уральского ядерного центра, покончившего жизнь самоубийством. Добровольный уход из жизни наших коллег и сегодня не единичен. Более того, для объяснения причин аварии, произошедшей в институте три года назад, некоторым представлялась правдоподобной версия самоубийства.

В те времена стало ясно, что ученые не способны сами себя защитить. Их статус целенаправленно понизили до такого уровня, что даже вступить в дискуссию с представителями ядерщиков решались немногие. Круглый стол в редакции журнала «Наш современник», состоявшийся в 1991 году - это скорее исключение. (Наш современник, 1991, № 10).

Нашлись и люди, которые воспользовались отсутствием взаимодействия технической интеллигенции и церкви и стали обвинять ядерщиков в бездуховности, безнравственности, разрушении святынь, требовать немедленной передачи Саровского монастыря церкви. И встречи со священнослужителями, в особенности, бывшими учеными, оказались для сотрудников Ядерного центра незаменимыми, жизненно важными. На одной из встреч с участием священнослужителей в Нижнем Новгороде кандидат в местную власть допытывался у меня: «Зачем вы собираетесь в таком странном составе?» Я был готов к долгой беседе и начал: «Во-первых, чтобы в это паскудное время не сойти с ума в одиночестве…» Проходивший мимо драматург Виктор Розов удостоил меня комплиментом: «Точно сказано, и этого уже достаточно».

С чувством глубокой благодарности мы помним о первом настоятеле храма Всех Святых о. Владимире Алясове, кандидате химических наук. О его авторитете среди ученых говорит, в частности, то, что первый номер журнала «Атом», учрежденного РФЯЦ-ВНИИЭФ, открывался его напутствием. С любовью вспоминаем мы о визите священника и ученого-геолога о. Глеба Коляды. Рады вновь видеть о. Константина Татаринцева. Надеемся на новые беседы с диаконом Андреем Кураевым. Неоценимую помощь в становлении и деятельности Сарово-Дивеевского Собора оказали православные ученые И. Шафаревич, П. Флоренский, В. Столяров, П. Боярский, М. Громов, деятели культуры В. Клыков, А. Поздняев, Е. Геккер и многие другие.

Важно отметить следующее. Нельзя говорить, что священнослужители «встали на защиту ядерщиков и ядерного оружия». Нет, но они стали присутствовать, свидетельствовать, выслушивать и спрашивать. Классическим остался в памяти ответ профессора Московской духовной академии А. И. Осипова на вопрос, заданный во время его первого приезда в Саров. Мои коллеги, подавленные травлей СМИ, спрашивали его: «А не грех бомбу делать?» На что профессор отвечал: «В списке грехов такого нет, а значит, это зависит от ваших внутренних мотивов: спасти от войны Россию, а значит, и православные святыни - это одно, завоевать мир - другое, а если вы интеллектуальные проститутки - это третье. Выбирайте сами…»

И сегодня проблемы мотивов и стимулов научной деятельности, нравственные проблемы разработки новых видов оружия остаются крайне важными и станут темой одной из секций нашей конференции.

Ситуация в мире быстро меняется, в настоящий момент ядерным оружием обладают страны - носители всех мировых религий. Но пока непривычно звучит даже постановка проблемы о необходимости учитывать социокультурные особенности стран - потенциально противостоящих обладателей ядерного оружия - для того, чтобы обеспечить его безопасность и неприменение.

Обвинение ученых-естественников в бездуховности и сегодня небезосновательно. После Чернобыльской катастрофы академик В. Легасов, перечисляя опасности, порожденные «техническим прогрессом», писал: «И мне кажется, что ключом ко всему происходящему является то, что долгое время игнорировалась роль нравственного начала - роль нашей истории, культуры... Все это, собственно,

и привело к тому, что часть людей на своих постах могла поступить недостаточно ответственно... Низкий технический уровень, низкий уровень ответственности этих людей - это не причина, а следствие их низкого нравственного качества... Мы ни с чем не справимся, если не восстановим нравственного отношения к выполняемой работе...» (Народная газета, 3.04.1993). Судьба академика В. Легасова, признанного специалиста по проблемам безопасности, трагична. Специалист по безопасности сам оказался духовно беззащитным и покончил жизнь самоубийством.

Другая крайность. Не так давно академик Е. Велихов в телепередаче сказал о том, что отмечено появление банд ученых, он так и сказал «банд», которые используют свои знания для производства наркотиков, для создания электронной аппаратуры, помогающей преступникам бороться с правоохранительными органами и так далее.

Возможно, для закрытых городов этот пример не характерен, но западные специалисты, оценивая стимулы российских ученых к научной работе, считают вероятной утечку российских мозгов в страны с тоталитарными режимами - за деньги. Представляется все же, что сегодня для России более опасна масштабная «утечка мозгов» на Запад или поиск любой ценой работы, оплачиваемой западными спонсорами. Сегодня наши ученые проходят испытание деньгами, и не все справляются с этим искушением.

Итоги современной науки противоречивы, и это изящно проиллюстрировано средствами искусства, например, во французском фильме - современной версии «Фауста». Фауст XX века, решив выяснить, не самозванец ли перед ним, совершает крестное знамение. Но современный Мефистофель (его играет Ив Монтан) лишь досадливо морщится, а на недоумение Фауста отвечает: «Современная наука дала мне способы защититься от «этого».

Приведенных примеров достаточно, чтобы признать - православное сообщество не может быть безразлично к духовному миру ученых.

Не только обобщенных обвинений в безнравственности, но и реальных свидетельств элементарной неграмотности в религиозных вопросах достаточно. Например, в начале 1990 года обращение общественности о регистрации в Сарове православного прихода было отклонено с мотивировкой: «…учитывая особенности закрытого города». Большинство из нас, подписавших обращение, были сотрудники ВНИИЭФ, и в устных беседах нам говорили: «Исповедь противопоказана носителям секретов».

Другой пример интересен тем, что дает количественную оценку числа наших потенциальных оппонентов. Это растянувшаяся на 5 лет, из-за активности противников имени «Саров», процедура разрешения вопроса об имени нашего города. В 1991 году сессия народных депутатов горсовета Арзамаса-16 решила ходатайствовать о присвоении городу названия «Саров». Из 107 присутствующих депутатов «за» было 89, «против» - 10. В 1994 году состоялся официальный опрос населения о переименовании города. «За» Саров был 71 % участников опроса и только 6,4 % - «за» Кремлев (альтернатива «Сарову», на непродолжительное время официально введенная решением Правительства).

Уже довольно давно был подготовлен сборник публикаций и документов, посвященных борьбе за возвращение на карту России имени «Саров». Казалось бы, что финансовую поддержку его издания могли бы оказать те, кто использует имя «Саров» в коммерческих целях. Но пока такой поддержки нет, и надежд на нее мало.

Приведу еще примеры, важные для понимания ситуации. К Соборным слушаниям «Ядерные вооружения и национальная безопасность России» одним из сотрудников ВНИИЭФ был представлен доклад, где церкви предлагалось ни много ни мало «уступить территорию Сарова для обороны страны. Причем, не просто уступить, но и громко об этом заявить».

А вот мнение о Сарове одного из визитеров: «Город - существование которого есть планетарная катастрофа... Характер продукции и режим ее производства сделали Город бессмысленным поглотителем ресурсов. Кроме того, нужны постоянные затраты на поддержание Города и продукции в безопасном состоянии. Самое дорогое предприятие земной ойкумены производит исключительно ущерб. Сохранение закрытости и изолированности Арзамаса-16 от внешнего мира сегодня - продолжающееся преступление. Арзамас-16 сам не станет обычным местом. Он пребывает в гордыне, ностальгии, надежде реставрации, не извлекает уроков, не ищет смысла, не раскаивается. Он становится еще более, по-новому опасным» (Знание - сила. 1997, № 6). Автор этой публикации В. Каганский посетил Саров по приглашению администрации города и по инициативе организации «Саров - Яблоко».

А вот сравнительно свежий пример. В газете «Знание - власть» (1999, № 4), издаваемой движением «К Богодержавию», приведено обращение «Ядерщики России», содержащее фразу: «За основу предвыборной платформы кандидатов трудового народа предлагаем взять замысел жизнеустройства России в новом тысячелетии, изложенный в Концепции общественной безопасности «Мертвая вода». …Обращение подписали..., - далее идет список моих коллег, - …всего 112 человек». В истории возникновения этого странного документа не все ясно, но представляется, что православное научное сообщество не может уклоняться от анализа этой «концепции».

Важнейшими историческими событиями для жизни Сарова, которые трудно переоценить, явились события 1991 года. Это второе обретение мощей преподобного Серафима Саровского и визит Святейшего Патриарха Алексия II. Начинается восстановление Дивеевского и Санаксарского монастырей, любимых

и часто посещаемых нашими горожанами. В Сарове появляется памятник Серафиму Саровскому, подарок В. М. Клыкова. На многие вопросы эти события дали исчерпывающие ответы. В сентябре 1991 года православный приход был зарегистрирован. В 1992 году в день Святой Троицы Федеральный ядерный центр передал приходу здание храма Всех Святых. В ноябре 1992 года на куполе вновь появился крест.

Растроганный искренним гостеприимством саровчан и приняв к сведению трудности, с которыми столкнулись и город, и научный центр, Святейший Патриарх, если так можно выразиться, предоставил кредит доверия по вопросу о сроках восстановления Саровского монастыря. По прошествию почти десяти лет можно сделать неприятный для горожан вывод: местные власти злоупотребляют терпением и верующих людей, и тех неверующих, для кого прошлое нашей страны является опорой в жизни.

Однажды на вопрос иностранных коллег, приехавших в Саров: «Почему здания, в прошлом принадлежавшие церкви, до сих пор не возвращены», - я ответил: «У церкви хватает ума не спешить. А у властей не хватает ума спешить».

Восстановление храма, который первым в мире был освящен во имя преподобного Серафима, - это дело всероссийского масштаба, и я думаю, все секции нашей конференции должны высказаться о духовных и, если так можно выразиться, о социальных последствиях различных вариантов развития событий.

Первым документально подтвержденным свидетельством небезразличия российской общественности к событиям в Сарове стало обращение участников конгресса «Культура и будущее России» (1994), в мероприятиях которого участвовали наши представители.

«Конгресс призывает возродить на российской земле название «Саров», так много говорящее сердцу каждого россиянина. Конгресс считает, что определение перспектив расположенного в историческом Сарове Российского федерального ядерного центра является одной из общенациональных задач России на рубеже XXI века».

В ноябре 1994 года в Москве с участием творческой интеллигенции состоялась встреча «Ядерный щит России: нравственность, идеология, политика».

В феврале 1995 года делегация ВНИИЭФ была впервые приглашена на Второй ВРНС в Свято-Данилов монастырь. В выступлении заместителя главы Собора митрополита Кирилла содержалось предложение о проведении местных соборов, где обсуждались бы местные проблемы. Оно было воспринято нами. Инициатива получила понимание и поддержку настоятеля нашего храма о. Владимира Алясова и нашего митрополита Нижегородского и Арзамасского Николая. В январе 1996 года состоялся первый Саровский Собор, а в мае того же года, с участием делегации Президиума ВРНС во главе с заместителями главы Собора: митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом и В. Н. Ганичевым, - состоялась учредительная конференция Сарово-Дивеевского отделения ВРНС.

Быть сопредседателями отделения Собора дали согласие директор ВНИИЭФ Р. И. Илькаев и настоятельница Свято-Троице-Серафимо-Дивеевского монастыря игумения Сергия. Собрание выбрало правление, ревизионную комиссию, приняло ряд документов, в том числе проект устава. Однако с регистрацией устава

в Нижнем Новгороде возникли трудности, хотя его положения повторяли уже зарегистрированный Устав ВРНС. Некоторые представители власти настороженно воспринимали соборную идею. Переписка грозила растянуться на долгое время, отнимая силы и время. Поэтому деятельность Сарово-Дивеевского собора до сих пор ведется без самостоятельной регистрации, в качестве отделения ВРНС и в рамках его устава. Отказ в регистрации естественным образом разрешил проблему с тем, как относиться к людям, которые в свое время дали согласие работать

и даже были выбраны в правление, но никак себя не проявили. Активные люди, способные самостоятельно ставить и решать задачи, со временем появились. Мы предполагаем в ближайшее время собраться, чтобы обсудить и решить накопившиеся организационные вопросы.

Отмечу как казус: местная налоговая инспекция профессионально поддержала нас и официально предложила встать на финансовый учет уже через месяц после учредительного собрания. Но самим зарабатывать деньги для общественных нужд нет времени, а состоятельные люди и организации в Сарове пока не испытывают потребности в поддержке Соборного движения. Наша ситуация в этом отношении, видимо, отличается от ситуации других отделений Собора. Но это не значит, что в Сарове совсем нет благотворителей. Например, храм Всех Святых был восстановлен в 1992 году по существу на пожертвования всего двух молодых предпринимателей, В. Козлова и А. Шпилько.

В 1996 году мы провели Соборные слушания «Дивеево - село и монастырь: сегодняшние проблемы и совместные перспективы развития». Заинтересованность проявила Дивеевская администрация, оказавшая слушаниям поддержку. Семинар оказался результативным. Мы проанализировали федеральную программу восстановления монастыря, обнаружили, куда могут утекать деньги, обозначили причины возможных противоречий и конфликтов на пути восстановления монастырского комплекса. Замечания по итогам этих слушаний были разосланы заинтересованным сторонам. Внесли эти слушания свою лепту и в возвращение Дивеевскому монастырю его зданий.

В апреле 1996 года наши представители участвовали в Саровских чтениях «Серафим Саровский и духовное возрождение России», организованных в закрытом городе Новоуральске (бывший Свердловск-44). Вторые Саровские чтения на тему «Российская провинция, соборность и их роль в нравственном развитии общества», прошедшие при поддержке Фонда В. А. Язева, состоялись в Новоуральске в ноябре 1999 года.

В марте 1997 года в Сарове были проведены слушания «Образование и нравственность». Подняв большой шум, удалось остановить внедрение в саровских школах учебных программ так называемого «сексуального воспитания учащихся».

В последнее время нам не удается эффективно преодолевать пространственную разобщенность с Дивеево. С дивеевскими соборянами сотрудничаем ограниченно, лишь обмениваемся информацией. Для сотрудничества нужен какой-то новый импульс, новые люди.

По наказу Президиума собора мы сосредоточили усилия на тематике, связанной с взаимодействием науки и церкви. По инициативе и при участии нашего отделения собора в 1996 году в Москве были проведены Соборные слушания «Ядерные вооружения и национальная безопасность России». Последствия этих слушаний были весьма значительны. Сразу же вслед за ними прошли слушания на аналогичную тему в Государственной думе. В результате на счетах Федерального ядерного центра появились деньги.

Как я уже говорил, нельзя считать, что церковь «встала на защиту ядерного оружия». Тем не менее, своим участием она обеспечила конструктивную высокопрофессиональную дискуссию, защиту людей, причастных к созданию оружия. Впоследствии мы издали сборник, в котором приведена не только полная стенограмма слушаний, но и (без комментариев) доступные нам на тот момент отклики СМИ, в том числе резко негативные. Читатель сам может разобраться, что было на самом деле, и что домыслено журналистами.

В 1998 году в Москве и Сергиевом Посаде по нашей инициативе и при нашем участии были проведены Соборные слушания «Вера и знание: наука и техника на рубеже столетий». Синод высоко оценил их итоги. Одним из последствий этих слушаний является и эта конференция. Стенограмму слушаний удалось издать только в этом году буквально к началу нашей конференции. Выражаем благодарность администрации ВНИИЭФ, профсоюзному комитету и совету трудового коллектива за помощь в ее издании.

Необходимо коснуться и взаимоотношений с властями, и взаимодействия со СМИ. Представители местных властей поначалу активно поддержали инициативу создания Сарово-Дивеевского собора, многие дали согласие на вхождение в его выборные органы. Однако со временем они стали дистанцироваться от собора, не привлекать его представителей к обсуждению важных для жизни Сарова вопросов, не замечать наших инициатив. Накопилось взаимное непонимание. Неоднократно отмечалось, что нейтралитет в вопросах веры, декларируемый некоторыми чиновниками и деятелями культуры, на практике не реализуется. Конкретный человек либо идет в храм, либо скатывается к антицерковной деятельности.

Духовное православное наследство Сарова мало используется в повседневной жизни города для решения социальных задач - воспитания молодежи, борьбы с тоталитарными сектами, формирования национально ориентированной культурной политики и так далее. В то же время недоумение вызывает распространенное паразитирование на самом факте существования духовного наследия. Например, местные СМИ тиражируют утверждения, что успех некоторых коммерческих проектов в Сарове связан «с особой духовностью этого места». А проблема восстановления храма Серафима Саровского становится все более запутанной. Неоднократно предпринимались попытки обращения по этому поводу к центральным властям. Смены правительств, финансовые кризисы - это лишь внешне правдоподобное оправдание нерешенности вопроса. Дело не в недостатке средств. Есть и документальные свидетельства нежелания что-либо делать. Саровские власти гордятся, что их трудами в Сарове есть дополнительные деньги - создана так называемая «инвестиционная зона», схема, основанная на привлечении налоговыми льготами дополнительных налогоплательщиков. Эти деньги направляются местными властями на решение ими выбранных задач. При этом местные власти или не понимают, или делают вид, что не понимают, какую роль могло бы сыграть возрождение храма для жизни города, для решения социальных проблем. Недавно опубликованная новая редакция Концепции национальной безопасности дает новые аргументы в этом споре.

В декабре 1999 года на Соборных слушаниях «Вера, народ, власть» по разным поводам возникал вопрос о более результативном влиянии собора на власть, ставился вопрос о создания некой православной партии, возникали инициативы

о созыве земского собора. Конечно, у православных людей накопилось недовольство властями всех уровней, но есть и переоценка популярности собора

у «электората». С другой стороны, участие собора во властных структурах пока выходит за его уставные задачи.

Но мне представляется, что на местном уровне мы напрасно не участвовали в выборах и поверили обещаниям некоторых шустрых кандидатов о том, что они приложат усилия для создания в Сарове некого культурно-духовного центра, будут стремиться к сотрудничеству с Православной церковью. Из этого опыта необходимо извлечь уроки.

Теперь о работе с прессой. Отзывы местных газет на появление в Сарове собора сильно различались. Была и просто ложь в городской газете КПРФ «Панораме» - им привиделась связь Собора с выборами 1996 года. Было легкомысленное недоброжелательство в «Городском курьере». Показательны названия статей: «Нас задвигают в новую идеологическую колею». А статья «Кое-что о соборности» помещалась в рубрике «Осторожно, национализм». В газете, издающейся на русском языке, содержалось крайне отрицательное отношение к инициативам Русского собора и даже к законопроекту о защите русского языка.

Лишь одна газета «Город №» представила доброжелательное освещение, напечатала несколько выступлений. С тех пор с редакцией этой газеты и сотрудничаем. Не отказываем в сотрудничестве другим СМИ, но пока ничего толком не получается.

В результате неудачных попыток владельцев «желтой» прессы монополизировать городской информационный рынок газета «Город №» прекратила существование. Сегодня ее преемником является газета «Новый Город №».

Деятельность Сарово-Дивеевского отделения в рамках Всемирного Русского Народного Собора получила признание высших иерархов нашей церкви. Орденом Даниила Московского и грамотой Патриарха награжден Р. И. Илькаев. Грамотой Патриарха в 1998 году отмечена и деятельность первого старосты нашего прихода А. В. Кондрашенко. Благодарственным письмом заместителя главы собора митрополита Кирилла отмечена деятельность редакции газеты «Новый Город №».

Жизнь в Сарове наполнена противоречивыми событиями. Был у меня когда-то запоминающийся разговор с соседкой по дому, пожилой женщиной, дочкой священника. Неоднократно наши городские новости наводили меня на вопрос, который я задавал ей: «А осталась ли святость в Сарове?» И она отвечала: «Вот если бы все однообразно и тихо было, решила бы я, что ушла святость. А поскольку часто разные беды случаются, вывод делаю - наверное, осталась. Ведь бесенята тоже к святым местам тянутся».

Подводя некоторые итоги, можно сказать, что в постановке вопроса «против кого дружить» науке и церкви - множество ответов не является пустым. Но этого мало, и цель сегодняшней встречи - поставить задачи и на завтра, и на перспективу.

Участие в делах собора не может быть «общественной нагрузкой». Собор - это не клуб по интересам. Плодотворное сотрудничество могут осуществлять лишь воцерковленные люди, для которых участие в соборных делах - это просто часть жизни.

Сладков Дмитрий Владимирович

Здесь неоднократно вспоминали о слушаниях двухлетней давности «Вера и знание». Там был достигнут очень важный результат. Были сняты старые недоразумения по поводу якобы несовместимости веры и знания, церковной жизни и научного творчества. Причем, недоразумения не только советских лет, но и более ранние, еще просветительские. И сняты на самом высоком уровне, со стороны церкви - на уровне Святейшего Патриарха, со стороны науки - на уровне президента Академии наук и министра науки и технологии, виднейших представителей научного сообщества.

Два года назад была продекларирована необходимость сотрудничества между церковью и наукой. Но встает вопрос: что делать дальше, как это сотрудничество развивать практически? В этом смысле и от гостей, которые прибыли к нам из разных мест, и от наших саровских участников конференции мы ждем конкретных предложений. Какие здесь могут быть образцы и примеры?

Мы с хорошей завистью смотрим на то, как разворачивается деятельность Отдела Московской патриархии по взаимодействию с Вооруженными силами, какие они в последние годы получают результаты. Совершенно замечательные,

с нашей точки зрения. Но до того, как этот Отдел так мощно развернулся, где-то внутри Отдела внешних церковных сношений, который возглавляет митрополит Кирилл, работала маленькая-маленькая комиссия по взаимодействию с Вооруженными силами. Ее, что называется, мощность на тот момент была крайне невелика… Но это был все равно еще не полноценный отдел. Это был координационный центр. Это было место, где можно было получить информацию, где можно было узнать о людях, о том, что происходит. Говоря в военных терминах, что творится слева по фронту, что справа. И сегодня можно было бы, например, проработать, говоря нашим языком техники, «тактико-техническое задание» на формирование подобной комиссии по взаимодействию церкви с учеными и инженерами.

Конечно, решение о создании подобных структур может принимать только священноначалие, но мотивированная и обоснованная инициатива должна, мне кажется, исходить из научного сообщества. Необходимо убедительное обоснование создания такой комиссии, ее точное название, ее цели и функции и много чего другого.

Понятно, что это не единственное возможное решение. Здесь нужен соборный опыт всех собравшихся здесь людей. И в образовании, и в области работы с научными коллективами... Нужно садиться и прорабатывать конкретные направления нашего взаимодействия.

Чего мы ждем от секций? Анализа нынешнего положения дел по теме каждой секции и конкретных предложений по сотрудничеству церкви и науки. И то, и другое - по мере возможности сформулированное в виде каких-то конкретных положений и тезисов, которые будут затем помещаться в наш общий итоговый документ. Бог даст, послезавтра на заключительном пленарном заседании его можно будет вчерне обсудить.

Далее работа конференции велась в 5 секциях:

1. Позиция церкви по отношению к развитию науки и техники. Ответственный за организацию работы секции - Д. В. Сладков.

2. Церковное попечение о деятельности ученых и подготовка священства к этому служению. Ответственный за организацию работы секции - о. Константин Татаринцев.

3. Проблемы организации церковной жизни в крупных научных центрах. Ответственный за организацию работы секции - А. В. Кондрашенко.

4. Деятельность церкви в среде научной молодежи и студенчества. Ведущий - протоиерей Владимир Воробьев.

5. Нравственные проблемы, встающие перед разработчиками современных вооружений. Ведущий - А. В. Недоступ.