Львов Дмитрий Семенович

Сегодня мы собрались здесь для обсуждения ключевых проблем нашей жизни, непосредственно связанных не только с жизнедеятельностью каждого из нас, но, прежде всего с будущим нашей России. Естественно, будущего

не знает никто, кроме Всевышнего. И наука здесь, как мне представляется, может высказывать лишь отдельные гипотезы о том, как будет складываться образ России в столь примечательный исторический момент. Но даже когда мы будем привлекать причинно-следственные связи, раскрывающие прошлое, мы все равно с вами будем в крайнем затруднении, желая нарисовать портрет будущей России, тем более, что последние события нашей новейшей истории преподнесли большие неожиданности, и сегодня очень трудно говорить о том, чтобы Россия встала, чтобы началось ее возрождение как великой державы.

Когда мы говорим об экономической жизни нашего общества, положение здесь, как все присутствующие отлично понимают, далеко не идеальное. Я как руководитель экономического отделения Академии наук задаю себе вопрос: а велик ли грех ученых-экономистов, которые сегодня наблюдают целый ряд очень неприятных и негативных последствий проведения того, что мы называем «реформы»? Я отвечаю на этот вопрос: бесспорно да. Но надо иметь в виду, и это очень важно, что отечественная экономическая наука всегда, к сожалению, имела два лица.

Большая часть этой науки выполняла, да и сейчас выполняет определенную технологическую функцию в системе управления, разъясняет «предначертания власти» и тому подобное. Такая наука сегодня превалирует, и ждать от нее существенного улучшения нашей жизни вряд ли стоит.

Но есть и всегда была, в том числе и в застойные годы, другая часть, к сожалению, малая, которая многое предвидела, говорила о некоторых процессах, очень опасных для России с ее неповторимыми, уникальными условиями.

Сегодня в России произошло существенное расслоение, в том числе морально-этическое, и в этом обществе, которое называется Россией, уже можно выделить ряд социальных страт. Полтора процента населения владеют более чем половиной национального богатства. На втором месте идет следующая страта - чиновничий класс, его можно объединить с социальной стратой, условно называемой властью, которая сосредоточила в своих руках несколько меньшую часть богатства, около 20 %.

Дальше идет очень существенный слой (65 %) - та социальная прослойка, к которой относится интеллигенция, наука, в значительной мере церковь, которая в результате реформ ничего не выиграла, а существенно проиграла. Идет разложение этого основного интеллектуального слоя России.

Наконец, внизу этой пирамиды мы видим 10-12 %-е криминальное дно, которое все в большей мере завязывается с первой стратой, так называемой «финансовой олигархией», получившей возможность сконцентрировать в своих руках подавляющую часть национального богатства страны. И тем самым, как мне представляется, в значительной мере отрезавшей будущее этой страны.

Собственно, альтернативных путей у России в этих условиях, которые сложились на седьмом году после перестройки, очень мало. Степень свободы очень маленькая, и различные альтернативные варианты по существу неразличимы. Да, любой вариант сегодня очень плохой, любой вариант связан с большими социальными потерями. И в этой связи я задаю себе второй вопрос: а почему так произошло? И хочу ответить на третий вопрос: а что же делать и в каком направлении идти?

То, что произошло с нашей страной, это словно злое провидение. На протяжении сравнительно ограниченного исторического времени, по существу, одного столетия, даже меньше, страна дважды ввергается в безжалостный эксперимент. 1917 год - полуфеодальная Россия перешла к вроде бы советскому социализму. И потом через 70 с небольшим лет вторая беда, отход от социализма, новые преобразования, и опять все как бы начинается сначала, опять освоение целины.

Мне кажется, что у гибели и рождения того, что мы называли социализмом, один и тот же корень, который имеет отношение к России и, в равной мере, к США, Европе, другим странам мира. Мне думается, это проявление системного мирового кризиса, где Россия по особым причинам оказывается в качестве некоторой демпфирующей страны, которая берет на себя задачу обеспечения хрупкого, сбалансированного мира с огромными для себя потерями. Эта роль России еще не осознана, ее, наверное, еще только предстоит раскрыть. Но если мы говорим о гибели одного строя, то можно ли в этой связи сказать о том, что это в равной мере угрожает и другим, в том числе и капиталистической системе?

Недавно вышла блестящая книга Альберта Гора, вице-президента США, «Земля на чаше весов», где он непредвзято рассматривает Америку и говорит о том, что она превращается в общество потребления, где моральные устои, а тем более вера, являются третьестепенными, отодвинутыми от людей, где вопросы наживы, вещизма выдвинуты на первый план. Это говорит человек, далекий от религии, официальное лицо. Он говорит: «общество потребления» и «это общество в тупике».

Почему это происходит? Мне думается, фундаментальная причина состоит в некоторых константах, которые можно четко проследить на историческом пути человечества. Когда человечество пытается нарушить эти константы, возникают конфликты, возникает и продолжается системная болезнь мира.

Такой фундаментальной константой является, конечно, православная церковь. Вы посмотрите: тысячелетняя история, изменились общественные уклады, были революции, менялись ландшафты, менялся, если хотите, и сам человек, а православная церковь, в отличие от того же католицизма, удивительно сохранила свой облик, который почти не тронуло время. И, естественно, сохранила те истины, которые она несет с собой.

Забвение этой константы случилось, когда произошло отделение церкви от государства. По существу произошло отлучение церкви от человека, от его генетических кодов. В человеке всегда и всюду существует ему присущая духовность. Ее можно лишь на время притупить, что и было сделано в годы большевизма. А в последующем это должно было выплеснуться. И главный конфликт системной болезни мира, а не только России, это конфликт между идеей, истиной и системой, системой - властью.

Я экономист, но то, что происходит сейчас в России, мы должны это осознать, это не экономические вещи, это лишь последствия той фундаментальной причины, которой мы постоянно пренебрегаем. Я думаю, в основе всех наших катаклизмов лежат противоречия во власти. Наглядный пример - приведенная мной социальная стратификация общества. Это божественно? Где здесь морально-этические начала? Невольно задумываешься, что, не устранив эту фундаментальную причину, мы, богатейшая страна, с таким народом, интеллектуальным потенциалом, природными ресурсами, и дальше будем прозябать. Это же недопустимо.

Облик любой страны в значительной мере определяется ее финансовой системой, системой налогов, взаимоотношениями отдельных регионов страны с центральной властью и так далее. Все это сразу говорит о том, что это за страна, нравственная она или не нравственная. Та система, которую мы сегодня наблюдаем, она, конечно, безнравственная во многих отношениях. И очень важно, что мы сегодня присутствуем в этом святом месте и говорим именно по этому поводу. Роль православной церкви должна быть в этом плане, как мне представляется, существенно повышена, в большем сочетании с нашими исследованиями.

Ведь что показывают эти исследования? Больше 80 % всего национального богатства страны в России создается не трудом, не капиталом, так сложилось исторически, а тем, что по существу у России от Бога - ее природоресурсный потенциал. Тот доход, который она от этого получает: нефти, газа, плодородных земель, воздушного пространства, воды и так далее, - это же не деятельность рук человека, хотя, бесспорно, человеческий фактор играет свою роль, когда обустраивает месторождения и так далее. Но откиньте то, что является заслугой человека, и вы увидите, что 80 % не связано с трудом. Господь Бог дал стране такие природные ресурсы.

Это должно принадлежать всем. А мы что делаем? Мы ровно наоборот создаем систему, угнетающую тот фактор, который создает минимально, труд. Мы всю финансовую систему, всю систему налогов построили на самом угнетенном факторе и как священную корову оберегаем то, что действительно приносит России богатства, которых нет ни в какой другой стране мира. И это показывает реальные пути возрождения России, ее превращения в богатую страну. Но здесь мы невольно наталкиваемся на целый ряд препятствий.

И сейчас, и в прежние советские годы очень большая беда в том, что к реформированию экономики пришли люди, которые никогда, ни в одной своей работе не были известны как теоретики, как люди, хотя бы элементарно знающие современную рыночную экономику. Последствия проводимых реформ можно было сразу предвидеть. И здесь должна сказать веское слово общественность о том, что моральные факторы создания эффективной системы управления должны быть иными по сравнению с теми, что мы видим в настоящее время. А для этого нужно признать, что природные ресурсы, земля, воздушные пространства России являются общественным достоянием. Ведь у российского православного народа всегда историческая тяга к земле. Мы сегодня говорим: давайте, сменим форму собственности, частная собственность, якобы, и есть альфа и омега рынка... Настоящая наука, которая идет вровень с мировой, нигде не находила ни одного подтверждения этого неверного тезиса. Наука подчеркивает другое: тем, что принадлежит всем, должно пользоваться общество.

Мы говорим о цементации многонациональной России. Но почему же мы не думаем об обруче, который мог бы стянуть это в страну? Понятно, какой должен быть обруч этой России: национальные богатства, общественное достояние, доход идет не Березовскому, а является частью национального дивиденда каждого жителя России. Это же совсем другое. Это, как мне представляется, божественный путь развития России, связанный с нравственностью. Земля и нравственность неразделимы.

И здесь невольно задумываешься и над очень важной проблемой моральных устоев нашего народа. Посмотрите, что произошло: в процессе реформы пострадали наиболее важные страты, на которые, если хотите, нужно было делать опору. Вклад ремесленников, вклад ученых России, которые собрались сегодня вместе со священниками в этом прекрасном зале. Если мы делаем на них ставку, то надо, прежде всего, отказаться от многих неверных представлений об экономике.

В мировой экономической науке, мне представляется, идет хорошее приращение, но совершенно не в русле будущего и, прежде всего не в русле морально-этического, духовного развития. Нет таких направлений в западной экономической мысли. И это не случайно, потому что если вы возьмете протестантскую этику, то четко прослеживается: каждый идет к Богу индивидуально. В отличие от православия, которое говорит: спасутся все или никто. И дух коллективизма, который присущ России, подвергается там (и у нас сегодня) анафеме. С этим непосредственно связаны такие вещи, как, скажем, минимальная заработная плата, вопросы налогов и так далее. Я экономист, занимаюсь этими вопросами профессионально. Все это - не от Бога.

Сегодня существуют и должны существовать некоторые параметры,

не связанные с экономикой, а связанные с нормальной жизнедеятельностью людей. А если наши руководители думают иначе, то они ничего не понимают в экономике. Это значит, что мы плохо живем не потому, что плохо работаем, а потому, что для нашего российского народа созданы нетерпимые условия. Мы ведь дошли до такого маразма, что во главу угла ставим какие-то инфляции, стабилизации, дефицит бюджета, то есть какие-то инструментальные вещи. А ведь на первый план должен выйти, как это сейчас говорят, Человек. Но его же нет, этого человека. И поворот в этом направлении очень важен.

Трудно сегодня сказать, как все будет складываться, но мне думается, что первое и основное - это изменение и повышение морали, если это возможно. И здесь православная церковь могла бы внести неоценимый вклад ограждения власти от ее неумеренных аппетитов. Мы говорим о рынке, а вы посмотрите, что происходит. А власть постоянно вводит ограничения, еще больше, чем при социализме. Все контролируется, включая и жизнь человека.

Очень важно, чтобы духовные принципы стали основой экономических знаний. К большому моему удовлетворению сегодня здесь присутствуют молодые ребята, к которым стала прирастать эта наука. Вот за ними будущее. Дай Бог, чтобы это совершилось, и чтобы при нашей жизни мы бы увидели некоторые плоды решения этих серьезных проблем экономического развития.

Осипов Алексей Ильич

Религия, философия и наука являются тремя основными движущими силами человеческой цивилизации, которая всегда устремлена, конечно, к одной цели - поиску совершенного блага человека. О результатах этого поиска на настоящий момент нет необходимости говорить много. Уже кое-что было сегодня сказано.

Мир стоит фактически на грани глобального кризиса, грозящего уничтожить не только все достижения научно-технического прогресса, но и саму жизнь на земле. И очевидно кто виноват в этом - сам человек, его бурная деятельность, направляемая наукой, философией, религией. Более трагической ситуации трудно себе представить. То высшее, что есть в человечестве и по самой своей природе предназначенное быть светом на пути его жизни, оказалось, ведет к всеобщему и страшному концу.

В чем же ошибки этих трех могущественнейших сил человечества? Наверное, таковых много, и нелегко сразу ответить на этот вопрос. Но один из просчетов, совершенных, особенно в последние два-три столетия, не вызывает сомнения. Это отсутствие взаимопонимания и взаимосогласованности между тремя важнейшими сферами духовной и интеллектуальной жизни человека в осмыслении основополагающих принципов его жизни. В настоящий же момент проблема взаимосвязи религиозного, философского и научного видения мира является, по-моему, не просто важной, но по ряду причин является проблемой наиболее актуальной. Я назову эти причины. По крайней мере, три из них. Первая. Мировоззренческая. В истории Нового времени, особенно так называемой эпохи Просвещения, и до последних дней наука и философия рассматривались и продолжают рассматриваться всеми власть имущими не только как необходимейшие, но и как единственно достоверные средства, способные открыть человеку подлинный смысл его жизни и наполнить ее реальным содержанием вопреки религии, которая в лучшем случае является лишь некоторой моральной поддержкой общественной жизни, а по существу остается антинаучным мировоззрением, уводящим человека в иллюзорный мир беспочвенных мечтаний. Однако вот такое пренебрежительно отрицательное отношение к ней и прямое противопоставление ее науке и философии носит, по своим психологическим, нравственным и практическим последствиям, для человечества далеко не безобидный характер. Ибо пока имеет место подобное убеждение, не может быть ни морально устойчивого общества, ни истинно гуманных достижений, ни целостного мировоззрения, достойно отвечающего человеку на главнейший вопрос: «Зачем я живу?»

Вторая причина. Духовная. Мощный научно-технический прогресс и достижение высокого уровня жизни в развитых странах при одновременном резком снижении в них уровня христианской религиозности приводит, как говорит статистика, все больший процент людей не к состоянию ожидаемого райского блаженства на земле, а к утрате смысла жизни, разочарованию в ней, нравственным извращениям, тяжелым нервно-психическим расстройствам, самоубийствам. Статистика просто поразительная. В чем причины столь парадоксального явления? К какому же идеалу жизни ведет человека научно-технический прогресс, освободившись от религии и ее морали? Не становится ли человечество все более обездушенным? А тело без души - известно, как называется.

Третья. Экологическая. Комфорт жизни, кое-где и кое для кого отчасти достигнутый, но для большинства человечества по-прежнему лишь обещаемый научно-технической революцией, настолько заворожил все человечество, что оно все больше забывает о духовных, нравственных и религиозных ценностях.

И не только о них, но и о самой жизни, не говоря уже о своей жизни, не говоря уже о жизни своих потомков. Наслаждения, выгода, власть - компоненты

и спутники комфорта - буквально свели с ума современного человека, заставляя его прямо губить окружающую среду, ввергая мир в тяжелейший экологический кризис. Не обязывает ли это к срочному пересмотру ценностей и приоритетов в нашей жизни? Это лишь некоторые из проблем, в которых наука, философия и религия приходят в прямое соприкосновение, свидетельствуя о необходимости гармонично целостного восприятия их человеком. Но на каких началах это возможно и что должно быть положено в основу нового взгляда?

Несомненно, что ответ по существу на эти вопросы может быть дан только при условии надлежащего осмысления конечной и высшей цели человеческой жизни. Она же есть, эта цель или ее нет? И хотя, на первый взгляд, эта проблема трудности не представляет, поскольку очевидно, что таковой целью является благо каждого и всех. Дело, однако, осложняется тем, что само понимание блага, средств его достижения в науке, философии и религии далеко не однозначно. Как они смотрят на эту проблему?

Наука. Ну, подразумевается естествознание. Наука, в конечном счете, видит благо в максимальном познании мира во всех его измерениях. А вот цель - достижение полной над ним власти, что сделало бы человека фактически богом

в этом мире. Эта цель очень соблазнительная. Однако она вызывает ряд серьезных вопросов. Например, имеет ли под собой какие-либо доказательные основания эта перспектива грядущего человека божия? Не является ли она плодом элементарной фантазии нашего человеческого самомнения? А есть ли достаточно убедительные аргументы того, что будущее «счастливое» человечество не будет жестоко урезанным, при этом самыми коварными средствами, как это делается сейчас в России, например, известной российской Ассоциацией планирования семьи? Урезанным до так называемого золотого миллиарда? Не окажется ли и сам этот остаток рабом ничтожной кучки сверхлюдей, «богов», захвативших обманом и насилием власть в свои руки? Оснований к подобным предположениям сейчас уже более, чем достаточно.

Но в таком случае подвиг ученых, совершаемый ради человека, не обернется ли против человека, оказавшись средством его порабощения?

Ответ науки на эти вопросы, как бы парадоксально это ни звучало, может быть только одним. Если ошибаюсь, прошу потом об этом сказать. Только одним: «Я ничего не гарантирую, но верую, и вы верьте, что все будет о, кей». Другого, кроме призыва к вере, научного ответа на эти вопросы наука дать не в состоянии

по причинам достаточно известным, о которых сейчас просто нет времени говорить.

Философия. Видела всегда благо в познании истины. Она искала ее на пути дискутивного мышления и не имела никакой возможности доказать способность человеческого рацио к адекватному постижению действительности, кстати если таковая еще есть, философия вынуждена была свои исходные положения постулировать, при этом нередко заимствуя их у богословия. В решении же основного вопроса жизни, ее смысла и блага она или часто сливалась с теологией, не с религией, конечно, с теологией, становясь ее служанкой, или обособлялась, порождая новые системы, истинность выводов которых в принципе не могла быть доказана.

Поэтому все философские школы и направления никогда не могли подняться выше требования веры своим утверждениям, то есть своей истине, своему пониманию блага. При этом дистанция, отделяющая одно понимание блага

от другого, часто оказывалась бесконечно ведущей от обожения до наркотиков, от духовного до плотского, от вечного до сиюминутного и т. д.

Не потому ли современная философия тактически забыла не только идею, истинное, но и то самое главное, что более всего волнует человека как разумное существо - вопрос о сущности и смысле его бытия, его блага.

Наконец, религия. Естественно, в данном случае речь идет о православии. Религия, которая не есть ни наука, ни философия в обычном их понимании. Поскольку объектом ее постижения является совершенно иной мир, мир духовный, требующий и иных методов познания. Православие, как и любая религия, в своем свидетельстве о благе апеллирует или к интуиции души человеческой, или, и конечно, в первую очередь, непосредственно к откровению. Вот здесь в истинности познаваемого человек удостоверяется не посредством своих 5 чувств, хотя бы

и усиленных приборами, не опосредованным путем логики, где рацио является высшей познавательной инстанцией, а непосредственным фактом внутреннего созерцания, внутреннего опыта. Если справедливо, что истина не доказуется, а показуется, то тем более это верно по отношению к тому благу, о котором говорит православие. В этом истинность индивидуального, личного опыта в православии проверяется соборным, коллективным опытом церкви, то есть святыми, в свою очередь основанным на свидетельствах Откровения.

Решение вопроса о благе в православии исходит из исповедания бытия Бога и бессмертия человеческой личности. Принципиально важно отметить, что оба эти утверждения являются не постулатами или аксиомами чистого разума, тем более не выводами теоретизирующего рассудка, но фактами общечеловеческого религиозного опыта.

По Христианскому Откровению, Бог есть сущий бытия. Преипостасная любовь, премудрость, истина - этих определений достаточно, чтобы видеть, что Бог и есть то благо, которым все живет, движется и существует. Следовательно, смысл человеческой жизни заключается в целостном умом, сердцем и телом познании его, приобщении к нему, источнику бытия и блага. В православном богословии это приобщение именуется обелением.

Предлагаемый православием идеал блага, к которому может и должен стремиться человек, отвечает основным целям его исканий. Поскольку очевидно, что достоверные познания истины (цель философии) и познания тварного мира (цель науки) возможны лишь через знание сущего или Бога. А знание не Бога или, что тоже приобщение ему, уединение с ним, является не только главной, но и единственной целью человеческой жизни по Православному учению. Весь вопрос в том: почему можно принять православный взгляд? Это, кстати, может быть, одна из самых важных проблем. В данном случае я лишь конспективно сейчас намечу в нескольких пунктах основные положения.

Начнем с того, что православие не предлагает ничего, что могло бы отрицательно влиять на нравственное состояние личности и общества, на развитие мысли, науки, культуры в целом, о чем достаточно убедительно свидетельствует наша история. Напротив, оно предлагает человеку идеал такой духовной жизни, которого не знала ни одна религия. Это можно легко показать. И философия, которая не только соответствует самым глубоким и чистым стремлениям человеческой души, но и показывает, особенно на примерах святых, как преображается сама личность, ставшая на путь правильной православной жизни.

Православие удовлетворяет важнейшей потребности человека, дает конкретный и исчерпывающий ответ на вопрос о смысле и цели его жизни. В богоподобном, вечном бытие личность.

При этом достижение указанной цели не игнорирует никаких реальных потребностей человека и действительных ценностей этой жизни. Блез Паскаль в своих мыслях очень хорошо писал, что человек, живя по-христиански, ничего не теряет здесь на земле. Если есть Бог, то приобретает в бесконечно великой вечности. Напротив, живя вопреки Евангелию, человек ничего не выигрывает здесь. Но зато, если есть Бог, всего лишается там.

Как и всякая научная теория, православие предлагает факты, подтверждающие истинность его утверждений и реальный путь своей проверки. Эта теория, если назовем так, верифицируема, и этим она принципиально и по существу отличается от всех атеистических мировоззрений и систем мысли, требующих от человека веры и только веры, поскольку не только не имеют фактов, подтверждающих свою теорию, но и не могут ответить на важнейший вопрос, составляющий сущность любого атеистического мировоззрения. Не могут ответить на вопрос: а что должен сделать человек, чтобы убедиться, что Бога нет?

История церкви указывает на огромное количество фактов религиозного опыта, который и по настоящий день ни от кого не закрыт и который доступен каждому для осуществления своей жизни. Правильный и духовный подвиг, проводимый на основе, подчеркиваю, строгих конкретных законов аскетики. Духовная жизнь - это не хаос переживаний, существуют строгие конкретные законы. Так вот правильная и духовная жизнь, проводимая на основе этих законов, открывает человеку во всей убедительности не просто бытие Бога как высшего существа и разума, но Бога как любовь, как величайшее смирение, готовая дать человеку полноту своего блага.

Мы не можем игнорировать и неисчислимые количества христианских чудес. Достаточно привести имена только таких всемирно известных, как святитель Николай, Ксения Петербургская, Амвросий Оптинский, к которому стекалась вся наша интеллигенция мыслящая, Иоанн Кронштадтский, о котором целые тома написаны. Это что? Все сочинения? Или действительность?

История свидетельствует об истинности православия не поддающимися

никакому естественному объяснению фактами сохранения христианства и его распространения в условиях беспрецедентных в истории религиозной жизни мира, трехвекового жуткого гонения, когда каждый христианин казнился только за то, что был христианин. Как оно сохранилось? В результате чего? Где найдем подобное явление?

Этот факт, когда погибли десятки и десятки миллионов людей, полностью исключает возможность объяснения его какими-либо обычными явлениями вроде фанатизмом или идейной убежденностью, психическими болезнями там, увлеченностью как модой. Ясно, что этого не могло быть. Слишком здесь масштабы велики.

И, что требует, конечно, отдельного пояснения, отдельной темы, но важнейшее положение, которое может оказать по всем пунктам все основные христианские истины - троичность Бога при Его единстве, Боговоплощение, крестная смерть Христа и Воскресение - все эти истины бесконечно далеки от аналогов, которые мы встречаем, как, хотя бы, слабые намеки в других религиях. Они принципиально отличны от них. При этом они очень важны. Не выводимы логически не из чего, они не тривиальны. Апостол Павел потому и писал: «Мы проповедует Христа распятого иудеям, всему, то есть религиозному дохристианскому сознанию, если хотите, соблазну эллинам всей высшей философской мысли ...

Точно, все до одной истины, они совершенно не сопоставимы со всем тем, с чем мы знакомимся в истории в эпоху возникновения христианства. И кем они проповеданы, кем возвещены? Рыбаками. Это что за парадокс?

Как видим, православие в своем понимании блага, о котором оно говорит, требует не слепой, как это нередко утверждают, веры. Нет. Оно имеет под собой колоссальные основания.

Что могло бы дать сотрудничество православия, науки и философии? Как мне кажется, многое на данный момент и жизненно важное. В частности, ясную целенаправленность и действительно высший смысл научных и философских изысканий, осознание необходимости и приоритетности духовно-нравственных критериев в определении полезности истинности всей познавательной, исследовательской, творческой деятельности человека. Что очень важно - ограждение ученого от страсти познания ради познания, рабство которой уже сейчас с огромной очевидностью свидетельствует о том, к чему оно приводит, а сейчас все более приближает современное человечество к реальности появления или создания франкенштейнов.

Один из святых по этому поводу хорошо заметил, что ум должен соблюдать меру познания, чтобы не погибнуть.

Мысль, заслуживающая внимания. Сотрудничество это способствовало бы нахождению более полноценных и нравственно оправданных направлений развития системы научного, философского и гуманитарного образования и разрешению одной из серьезных, по крайней мере, для нашего времени, проблем соотносительной значимости религии, философии и науки для человека.

Наконец, оно придало бы большую жизненность и логически более строгий характер и богословским, и философским исследованиям. И сыграло бы, конечно, очень большую роль в создании здорового климата в обществе, в его наиболее важной сфере - в жизни духовной и интеллектуальной.

Напротив, изоляция науки и философии как высокоспециализированных социальных реалий от православия неизбежно ведет к разрушению целостности и многомерного видения мира и самого познающего человеческого духа.

Можно надеяться, что настоящая конференция явится вкладом и стимулом в развитие плодотворного диалога между этими тремя ветвями власти в мире человеческого духа.

Глазьев Сергей Юрьевич

События уходящего века наглядно продемонстрировали, что без веры не получается продуктивно использовать научные знания и научно-технический прогресс на благо общества, на повышение общественного благосостояния.

Отпад общества от веры негативно проявился в основных тенденциях современного экономического и научно-технического развития. Во-первых, это колоссальная милитаризация научно-технического прогресса. Не секрет, что значительная часть интеллектуального потенциала и нашего, и других стран была вложена в гонку вооружений и, в конечном счете, увенчалась созданием самого варварского оружия массового уничтожения.

Вторая тенденция - дегуманизация экономического роста, научно-техни-ческого прогресса, варварская эксплуатация природных ресурсов, расслоение общества, возникновение и практическая реализация теории «золотого миллиарда», деградация значительной части человечества и, как апофеоз дегуманизации научно-технического прогресса, уже упоминавшаяся здесь идея, становящаяся реальностью, - клонирование человека.

Третья тенденция - доминирование в современных экономических отношениях финансового спекулятивного капитала, господство духа стяжательства

и наживы, что имеет следствием глобальную неустойчивость, неэквивалентный экономический обмен, фактическую узурпацию власти очень узкой мировой финансовой олигархией. Согласно последним данным, примерно тысяча семей сегодня контролирует 40 % мирового валового продукта.

Без веры, без соответствующего понимания смысла жизни как служения Господу, добру, человечеству научно-технический прогресс во многом приобретает деструктивный и опасный характер. В полной мере это проявилось в нашей современной истории, когда во времена господства коммунизма и веры в безграничный прогресс мы фактически превратились в военный лагерь. Огромные духовные и материальные силы страны были растрачены на гонку вооружений и на бессмысленные престижные проекты. В результате ожидавшегося в начале века экономического чуда превращения России в безусловного духовного и экономического лидера всего мира не состоялось.

В наши дни замена коммунистической идеологии и доктрины научного атеизма фактическим культом всеобщего цинизма, вседозволенностью, духовной пустотой обернулась деградацией общества и глубоким разрушением наших производительных сил. В экономике нашей страны мы имеем полное доминирование финансово-спекулятивного капитала, который паразитирует на всасывании денег из реального производственного сектора экономики и государственного бюджета. В государственном управлении - господство коррупции и цинизма. В массовой культуре - культ насилия и разврата, доминирование дегенератов и деградантов всех типов. И как результат всего этого - чудовищная потеря национальных богатств, превысившая потери, понесенные нами в годы двух мировых войн, утрата значительной части научно-технического потенциала, бегство сотен тысяч лучших умов и утечка более 100 миллиардов долларов капитала.

Я убежден, что переживаемые нами беды и удивительно быстрое разрушение производительных сил страны, деградация общества есть прямой результат бездуховности, безразличия и безответственности нашей правящей элиты, которая фактически выродилась в беспринципную олигархию, занятую исключительно собственным обогащением, не думающую о своей ответственности перед обществом за судьбу страны.

В этой ситуации наш научный потенциал не используется на благо процветания и развития России. На наших глазах разваливаются всемирно известные научные школы, лучшие умы либо уезжают за рубеж, либо рекрутируются преступным миром, либо переквалифицируются в лавочников и торговцев.

Наметилась явная угроза разрыва поколений ученых, когда старшее поколение не успевает уже передать накопленные знания и опыт молодым ученым, что чревато дальнейшей интеллектуальной деградацией нашего общества. Вместо приумножения знаний мы за последние годы имеем торжество мракобесия;

в СМИ стали популярны астрология, мистицизм, разного рода оккультные измышления, и, к сожалению, это мракобесие в полной мере охватывает органы государственной власти. Стыдно сказать, но астрология сегодня является среди власть имущих весьма популярным инструментом принятия решений. Последствия таких решений мы в полной мере испытываем на себе.

Особенно тяжелая ситуация складывается в гуманитарных науках. В экономической науке происходит мифологизация; на основе примитивной и хорошо известной нам идеологии поклонения золотому тельцу сегодня в качестве практически официальной научной доктрины принята доктрина Вашингтонского консенсуса, не имеющая под собой никакой серьезной научной основы.

Как это ни покажется странным для многих, но религиозные и научные представления о должном экономическом порядке весьма близки. Об этом уже говорил здесь Д. С. Львов. Я хочу дополнить, что согласно и тому, и другому пониманию разумного экономического порядка, в его основе должен лежать производительный и творческий труд, научные знания, высокоэффективные современные технологии, экологические и нравственные ограничения и общественная собственность на невоспроизводимые факторы производства, прежде всего на природные ресурсы и научные знания.

Современная организация производства направлена на максимизацию творческого потенциала человека, на повышение качества жизни. В современной конкурентной борьбе процветают организации, которые умеют максимально реализовать человеческий фактор, осуществить непрерывный инновационный процесс, использовать современные технологии, внушить своим сотрудникам дух социальной ответственности за то, что они делают, и дух солидарности

в том, чем они заняты, которые стимулируют творческую мотивацию личности, а не стяжательство и самообогащение. И главная задача экономической науки заключается в том, чтобы создать максимально благоприятные условия для развития и реализации производительных сил общества.

Именно с этих позиций подходит к решению проблем социально-эконо-мического развития наша научная мысль, в том числе сконцентрированная

в Академии наук, в отделении экономики, других научных центрах. Нет недостатка в конкретных разработках по осуществлению стратегии реального экономического роста и подъема производительных сил нашего общества. Но в реальности, к сожалению, реализуется совершенно другой подход; вместо научно и нравственно обоснованной теории, внедряется мифологизированная доктрина Вашингтонского консенсуса, идеологическая основа которой, как я уже сказал, элементарное поклонение золотому тельцу.

Научной основой этой доктрины крайнего либерализма, которая стала доминировать в западной экономической мысли примерно в конце 70-х годов, являются схоластические модели экономического равновесия, импортированные экономической наукой из классической механики XVIII века. В качестве практической задачи эта доктрина реализует задачу освобождения экономики от всяких нравственных созидательных ограничений, расчистку экономического пространства для спекулятивного капитала. Для нас реализация этой доктрины обернулась фактической колонизацией страны и геноцидом против нашего народа. С научной точки зрения, эта экономическая доктрина является лженаукой, с практической - она стала основой и оправданием разграбления природного богатства нашей страны и ликвидации ее научного и производственного потенциала.

Мы сегодня уже говорили о необходимости увеличения ассигнований на науку, проведения целенаправленной активной политики подъема нашего научно-технического потенциала. Но построенная в соответствии с либеральной доктриной система бюджетного планирования привела к тому, что наш государственный бюджет превратился в инструмент перераспределения национального дохода в пользу сверхобогащения той самой финансовой спекулятивной олигархии, о которой я уже говорил.

На выплату безумных процентов по государственному долгу (мы платим проценты во много раз выше, чем это было бы необходимо при разумной организации дела) расходуется сегодня более четверти федерального бюджета, что составляет 130 миллиардов долларов. Это в полтора раза больше расходов на национальную оборону и в десятки раз больше расходов на науку. Поэтому, когда мы говорим о необходимости увеличения ассигнований на науку до того уровня, который запланирован нашими законами, а именно 4 % государственных расходов федерального бюджета, мы сталкиваемся с тем, что нам говорят: «Нет, интересы сверхобогащения финансовой олигархии важнее», - и уже около трети бюджетных расходов в ближайшие годы планируется направлять на выплату этих безумных процентов по обслуживанию государственного долга.

Вместо того, чтобы стать источником и основой экономического роста, государственная собственность фактически стала объектом наживы, и нажива эта осуществляется главным образом путем перепродажи этой государственной собственности за границу. Сегодня практически более половины сделок на рынке акций приватизированных предприятий совершается в пользу иностранных спекулянтов. Наши недра все больше открываются и передаются в эксплуатацию транснациональным корпорациям. На деле мы столкнулись с практикой самой настоящей колонизации страны.

Надо сказать, что процессы разложения государства, колонизация экономики, культурная деградация общества, мифологизация науки, отход от религии и торжество бездуховности, замена науки мистикой и оккультизмом - это разные стороны одного и того же процесса разрушения России. Этот процесс идет несмотря на то, что он, безусловно, не устраивает подавляющее большинство общества. Он идет, потому что он крайне выгоден, потому что движение в этом направлении приносит баснословные доходы. И в отсутствие объединения созидательных

и здоровых духовных сил общества процесс этот развивается все дальше. Я напомню слова нашего известного философа: «Любите врагов своих, гнушайтесь врагами Божьими, сокрушайте врагов Отечества». Мы, к сожалению, погрязли во всевозможных сварах, мы терпимо относимся к деятельности врагов Божьих, и мы унижаемся и попрошайничаем перед врагами Отечества.

Сегодня враги Божьи, враги Отечества объединены. Мы же разобщены и за эти восемь лет радикальных реформ не противопоставили ничего существенного тенденциям разрушения России. Я думаю, что прежде всего нам надо развернуть общую практическую работу по преодолению тенденций деградации, разрушения, по активизации нашего духовного, творческого и научного потенциала. Это, конечно, не так просто, это требует мобилизации всех наших духовных и интеллектуальных усилий, но тем не менее я уверен, что это возможно. И хотелось бы, чтобы наш ВРНС вплотную занялся этой необходимой работой.

Илькаев Радий Иванович

Прежде чем начать свое короткое выступление, я хотел бы поделиться с вами радостью, которую я испытываю, участвуя в этом Соборе. Кто внимательно следит за историей нашего народа и государства, представляет, что более ста лет тому назад в нашей истории произошел разлом. Русская интеллигенция отвернулась

от православных ценностей и пошла по новым путям, которые привели ее к первой русской революции, февральской революции, октябрьскому перевороту и так далее. Это принесло огромные страдания всему нашему народу, и это был, безусловно, роковой и неправильный шаг.

Я каждый год убеждаюсь в том, что религиозные ценности для любого общества, особенно для развитого, имеют колоссальное значение. В американском городе Лос-Аламос, где впервые была создана атомная бомба, я увидел

на 18 тысяч жителей 24 церкви, это говорит о том, что данное общество умеет заботиться о своих ценностях. И когда у нас в Сарове на 83 тысячи жителей сейчас всего одна церковь, а до этого вообще не было ни одной, это показывает, что впереди у всех нас огромнейшая работа. И то, что происходит сегодня, когда руководители науки Российской Федерации вместе с высшими руководителями Русской православной церкви встретились и решили сообща работать на благо России - это очень знаменательный шаг. Но это первый шаг. Мы все понимаем, что средний ученый - не по знаниям, не по влиянию, а по своему научному положению - он, конечно, пока атеист, пока еще далек от духовных интересов церкви.

Но я считаю, что самый первый шаг сделан, и шаг чрезвычайно серьезный. Думаю, что это начало нового пути, на котором будет окончательно преодолен тот разлом, куда вошла русская наука, культура и вся интеллигенция в конце прошлого века. И в новый XXI век она уже войдет без этого тяжелого наследства.

Какие же проблемы нас ожидают в чисто практическом плане. Я уже говорил на прошлом Соборе, что в XXI веке у нашего государства есть две очень крупные проблемы. Это проблема нашего разделенного народа и проблема рассредоточенного населения и протяженного государства. Что касается второй проблемы, раньше, в общем-то, считалось, что это абсолютно естественно, нормально и ничего плохого тут нет. На самом деле уже в XXI веке возникнет серьезнейшая задача сохранения народа и приумножения его духовных и материальных ресурсов. Почему сохранения? Да потому, что при нашем климате, при наших протяженных расстояниях нам надо выжить, и выжить в условиях жесточайшей конкуренции, интенсивного развития и укрепления мощи тех этносов, которые нас окружают. Мы не должны забывать, что Российское государство - молодое, в смысле его теперешних границ. Оно протяженное, слабонаселенное. Конечно, к нему могут быть применены силовые методы, это совершенно очевидно. Естественно, чтобы жизнь нашего народа была вполне благополучной, нам нужно иметь мощную оборону и мощную экономику.

И все это нам нужно иметь в северных широтах со всеми вытекающими последствиями, очевидно, что это не какие-то теплые края. Здесь можно построить мощную экономику, только используя самые передовые, современные научные методы. Это означает, что наша экономика не может существовать без мощной науки, особенно науки, обслуживающей энергетическую составляющую экономики. Если не будет науки, которая подпитывает наши самые новейшие технологии, будущего у российской экономики не будет в силу тех причин, о которых я говорил.

Далее, мощная оборона. Совершенно очевидно, что никаким количественным фактором Россия воспользоваться уже не может. При наших протяженных границах только политика сдерживания имеет шанс обеспечить оборону. Количественный фактор здесь не играет никакой роли, поскольку сегодня он не в нашу пользу. Население всех сопредельных государств более чем в десять раз превышает население России. И после этого, конечно, возникает совершенно четкий вопрос о том, что оборона нашей страны должна основываться на сдерживании, которое, в свою очередь, должно опираться на самое современное, самое мощное оружие. То есть, опять же, на самые последние научные достижения. Слава Богу, в России всегда был корпус военных инженеров и ученых, которые работали на мировом уровне, и поэтому задача эта вполне разрешима.

Сейчас, на мой взгляд, возникает интересная ситуация. Она заключается в том, что историческое предназначение науки в XXI веке - это материальная защита народа и государства, а вот историческое предназначение Русской православной церкви - это духовная защита народа. Русская православная церковь обеспечивает единство народа, который может выполнить стоящие перед ним трудные задачи. Таким образом, эти два направления, важнейших для жизни нашего народа и государства, то есть наука и вера, наконец-то должны крепко взяться за руки и вести наш народ вперед. Только при этом условии нас ждут разумные результаты и достаточно обеспеченное будущее.

Это понятно элите нашей русской науки, понятно руководителям церкви, но пока непонятно нашему среднему гражданину. Поэтому мне кажется, что одна из наших важнейших задач - донести эту мысль о единстве науки и веры до подавляющего большинства граждан нашей страны. Здесь нужно, чтобы и рабочий, и крестьянин, и депутат, и президент, и ученый - все поняли, наконец, что именно в этом наша с вами задача. Лишь когда мы обеспечим это единство, взаимопонимание и взаимопомощь, лишь тогда и будет положительный результат.

Многие здесь задавали вопрос о нравственности некоторых научных исследований. Мне кажется, сейчас вполне определенно следует сказать, что наука нуждается в нравственном контроле. И ничего, я думаю, плохого нет, если духовный вождь народа, то есть церковь, будет немного корректировать вектор развития науки. Все мы, специалисты и ученые, давно привыкли: если хочешь получить нормальный, хороший результат, тебя должны проэкспертировать, проверить, ты должен доложить свои результаты сообществу, осуществляющему очень жесткую экспертизу. Я считаю, что нравственная экспертиза со стороны Русской православной церкви - это очень хорошее и полезное дело для нашей науки.

Глядя в будущее, видишь: нам сейчас необходимо поддержать нашу отечественную науку в том состоянии, когда она может воспринимать все мировые достижения, когда она в ряде областей, не во всех, конечно, будет занимать лидирующее положение. Я думаю, такая наука нужна нашему народу и государству, и такую науку нужно финансировать в самом первом и приоритетном порядке. Если наше общество осознает высокие цели, которые мы перед собой ставим, то никогда не возникнет вопроса о снижении финансирования, особенно в части, касающейся энергетики, поскольку колоссальное богатство России можно использовать на благо ее народа и государства. И Россия может быть экспортером экологически чистой энергии, пригодной для всех отраслей промышленности.

Ну, а если говорить о сегодняшнем состоянии науки, то мне кажется, что общество и мы с вами должны сказать, как говорили раньше: «Достаточно! Ни шагу назад!»

Ганичев Валерий Николаевич

Спасибо, Радий Иванович. Те, кто был в Сарове, конечно знают, что духовный знак там чувствуется во всем, в том числе в нашем знаменитом атомном центре. Когда мы проводили там учредительное собрание Сарово-Дивеевского отделения нашего Собора, мы были перед этим в музее, где наша первая атомная бомба, где показаны труды тех, кто уже больше 50 лет позволяют нам не быть в состоянии мировой войны, потому что оградительная сила этого оружия безусловна. Об этом мы уже говорили на Соборных слушаниях по атомной безопасности России.

Мне кажется очень важным то, что сейчас говорилось о духовной и научной защите нашего общества. И я бы на месте уже ушедших сейчас журналистов,

не знаю уж, что они там напишут, вынес бы в заголовок этот тезис о нравственном контроле и о духовной экспертизе всего научного творчества, да и не только, может быть, научного. Стоны, и крики по поводу новой цензуры и так далее - все это ерунда по сравнению с тем шлаком, с тем сбросом, который идет на наше общество. Спасибо за постановку этого вопроса. Это очень важно.

Денисов Алексей Михайлович

Воссоздание храма Христа Спасителя символично со всех сторон: и как возрождение духовных и нравственных традиций русского народа, и как возрождение его художественных традиций, и как ясный символ единства науки и религии, науки и религиозной философии.

При воссоздании храма Христа Спасителя мы, с одной стороны, использовали самые современные достижения науки и, с другой стороны, опирались на наиболее традиционные основы нашего русского искусства и философии. Что я имею в виду, когда говорю о традициях. Это прежде всего традиции реставрации памятников истории, культуры и архитектуры в их самых что ни на есть канонических формах. Речь идет и о практике мировой реставрации, и о воссоздании памятников истории культуры нашей страны. Прежде всего имеется в виду восстановление ансамблей под Санкт-Петербургом, воссоздание Варшавского королевского замка и старого центра Варшавы, которые были полностью разрушены, и другие известные примеры воссоздания полностью утраченных памятников истории и культуры.

Самое главное в методике, которую мы разработали, - недопущение произвольных докомпоновок и трактовок при воссоздании памятников истории и культуры и опора на подлинные исторические материалы. Нами обнаружено большое количество подлинных фрагментов. Поскольку храм Христа Спасителя воссоздается именно по этой методике, те подлинные фрагменты, полотна художников и художественное убранство, которые сохранились и найдены нами, займут свое историческое место. Работы по восстановлению храма Христа Спасителя - это именно воссоздание в режиме реставрации, максимальное приближение к подлиннику.

Чтобы добиться этого, нами применены самые современные научные методы. Это касается в первую очередь проектирования. При воссоздании храма Христа Спасителя использовались наиболее современные методы проектирования и компьютерного моделирования, связанные с применением вычислительной техники, математических моделей, в частности, моделей акустики, освещения и так далее.

В проектировании храма Христа Спасителя участвовало более 30 научных институтов. Их ведущие специалисты были привлечены для решения разных проблем, возникавших перед нами, начиная от проблем устойчивости основания и кончая проблемами сохранности мрамора, нанесения золота на основу и другими вопросами, связанными с художественным убранством.

Храм Христа Спасителя является уникальным памятником конца прошлого века, в его строительстве участвовали знаменитые архитекторы и художники того времени. Это был символ единства России, объединившейся вокруг своего духовного центра - Русской православной церкви. Это был символ Собора. Значит, таким он должен быть и после его воссоздания.

При воссоздании храма Христа Спасителя мы использовали современные достижения науки и техники только в скрытых конструкциях, которые никак не влияют на облик сооружения. Так что применяемая методика образует собой единство двух принципов. С одной стороны, следование реставрационным канонам, а с другой стороны, применение самых современных инженерных решений. Имеется в виду и кондиционирование воздуха внутри храма, и железобетонный каркас внутри кирпичных стен, который позволил рассчитать это здание на сейсмические удары до 9 баллов, чего у нас в Москве раньше никогда не делалось,

и многое другое. Это во всех отношениях очень наукоемкое и очень прочное сооружение.

Характеризуя методику, я бы хотел остановиться на двух примерах художественного убранства. Первый пример - это золочение куполов храма Христа Спасителя, которое вызывало много вопросов. Оно осуществлялось с применением самых современных научных достижений военно-промышленного комплекса,

в частности, речь идет о нанесении золота на основу с помощью пламенно-вакуумных установок. Напыление золота на основу происходит в плазме при температуре 1000 градусов.

Применение новых технологий здесь явилось как бы повторением одной из исторических технологий нанесения золота, воспроизведением ее сути, потому что раньше золото наносилось так называемым огневым способом, при котором образовывался сплав основы, то есть меди, и самого золота. Как бы альтернативой этому способу было сусальное золочение, которое является по своей сути нанесением красочного слоя на основу.

Здесь тоже образовывался сплав золота с основой, в данном случае нитрида титана и нержавеющей стали. Но это тоже прочное соединение золота с основой. Это маленький пример применения современной технологии, которая по сути является реставрационным повторением исторического способа золочения.

Другой пример, который сейчас у всех на слуху, это изготовление барельефов храма Христа Спасителя. Здесь, к сожалению, есть предложения по нарушению исторического метода реставрации памятников. Академией художеств предлагается сделать эти рельефы из искусственного материала. Мы, как разработчики концепции восстановления, естественно, категорически против этого, потому что считаем, что барельефы должны быть воссозданы из природного камня, как они и были в свое время выполнены на храме Христа Спасителя.

Я привел эти два примера для того, чтобы показать: применение науки

и техники должно быть обязательно осмыслено и с философской, духовной точки зрения, и с точки зрения науки реставрации, с точки зрения архитектуры.

Но применение современной науки и техники было необходимо и позволило выполнить задачи, которые были перед нами поставлены, в столь короткие сроки. Без этого решить эти задачи было бы невозможно.

В заключение я хочу обратиться с просьбой прежде всего к патриархии, к Духовной академии. Просьба эта связана с тем, что храм Христа Спасителя нуждается в пристальном внимании именно с точки зрения его философии. В свое время митрополит Филарет, который разрабатывал концепцию художественного убранства храма Христа Спасителя, сделал это блестяще. Мы, изучив это наследие, убедились в этом еще раз. Сегодня храм Христа Спасителя и все, что связано с его художественным убранством, воссоздается с максимальным приближением к тому, что там когда-то было сделано.

Сейчас же речь пойдет о новом сооружении, которое построено вокруг храма. Это так называемая стилобатная часть, где разместились помещения, необходимые для этого комплекса. Это зал соборов на 1200 мест, трапезные палаты, православный музей - очень серьезные сооружения, которые требуют философского осмысления именно с точки зрения того содержания, которое они получат. Некоторые тенденции, которые навязываются сейчас при выполнении художественного убранства этих помещений, вызывают у нас серьезное беспокойство с точки зрения их соответствия исторической подлинности.

Недоступ Александр Викторович

Давно кончились времена, когда думали, что медицина - только наука и не есть искусство. Теперь-то нам ясно, что это есть и наука, иискусство, в связи с тем, что медицина занимается и человеческой душой, и человеческим телом, сомой. Но третья составляющая человека - дух, и это вне компетенции медицины, это компетенция церкви, священнослужителей. Налицо разрыв в восприятии общечеловеческой целостности как живого организма, подчиняющегося физическим законам, его души и его духа. Этот разрыв трагически сказывается на современном состоянии медицинской науки. Он наметился очень давно, и в каждом сообщении сегодня звучит тот или иной экскурс в область истории этого разрыва. Но если еще в прошлом веке он был, скорее, чисто полемический, на уровне каких-то высказываний доктора Вернера из «Героя нашего времени» или Базарова, то сегодня этот базаровский лопух, так сказать, пророс в ХХ век и осенил всю нашу медицину. Ядовитые всходы этого лопуха очень заметны сегодня.

Я хочу говорить о неблагополучии в нашей науке, хотя можно было бы привести и хорошие, замечательные примеры взаимодействия врачей, верующих и церкви. Но это в области практической, клинической медицины. Однако мы сегодня говорим о науке.

Сегодня для нас в медицине стала очевидной поляризация мнений верующих ученых и атеистов. Не за чайным столом, не за обедом, не в кулуарах научных форумов, а непосредственно на путях дальнейшего развития медицинской науки. Конечно, одной из наиболее демонстративных областей такого противостояния стала область акушерства, гинекологии и новых репродуктивных технологий. Насколько там далеко зашел этот процесс, видно из того, что нам не удается склонить в нашу сторону и попросить выступить на собраниях, подобных сегод-няшнему, кого-либо из представителей этой сферы науки. Говорить об этом приходится мне, клиницисту-кардиологу. Ну, образование медицинское достаточное, к тому же как председатель Московского общества православных врачей я постоянно сталкиваюсь с этой проблематикой.

Мы пришли к выводу о необходимости создания закона «О биомедицинской этике», о чем вы, по-видимому, слышали. Эта тема начинает становиться темой нынешнего года, настолько она актуальна. Законопроект составлен верующими специалистами, врачами, законодателями, но он вызывает совершенно яростное сопротивление Министерства здравоохранения, Академии наук, других коллег. Понятно, чему этот закон противоречит: там же и деньги, и якобы остановка медицинского прогресса, и так далее. Сама концепция этого закона тоже вызывает неприятие с точки зрения его опоры на традиционные национальные ценности. Это тоже вызывает раздражение, и председатель не знаю какого комитета говорит, что мы должны класть в основу этого документа общечеловеческие ценности. То есть это явно антихристианская позиция. Вот с чем мы сталкиваемся сегодня.

На VI Рождественских чтениях было принято постановление о поддержке этого законопроекта, кроме того было принято решение о создании общественно-церковного комитета по биомедицинской этике, призванного решать как раз те вопросы, о которых я говорил. Это и будет, по-видимому, такой орган духовной экспертизы, о котором только что сказал Р. И. Илькаев. Это один из частных примеров, причем нам кажется, что этот общественно-церковный комитет

в дальнейшем должен передавать свои сложившиеся суждения на самый верх церкви, чтобы наши иерархи могли выдать какое-то определение, которым руководствовались бы и паства, миряне и врачи, и священники, потому что вопросы эти очень больные.

Диакон Андрей Кураев

Для меня отношения, возникающие между наукой и церковью, символизируются тем, что произошло на Пушкинской площади нашей столицы. Как вы помните, в дореволюционные времена эта площадь называлась Страстной, и на ней стоял один из самых почитаемых монастырей России - Страстной монастырь. Затем в нашей стране пришла к власти светская антирелигиозная сила, и она решила заменить религию культурой. Культурой с большой буквы. Вместо монастыря был построен кинотеатр «Россия». Пушкина, правда, повернули спиной к этой «России». Рядом открыли цитадель культуры и науки - крупнейший в Москве магазин научной литературы «Академкнига».

А затем началась эпоха перестройки. «Академкнигу» закрыли на ремонт. Посмотрим, что там есть теперь. Где был кинотеатр, там сегодня ночное стрип-шоу и казино. Рядом с Пушкиным встала равновеликая ему пивная бутылка - реклама пива «Балтика». Cредоточием помыслов и архитектурно-смысловым центром всей площади стал ресторан «Макдоналдс». Наконец, когда недавно открылся-таки магазин «Академкнига», я зашел туда. У порога меня встретил знакомый запах горящего навоза, того самого навоза, из которого делаются ароматические дымящиеся палочки в индуистских культах. Теперь это магазин продажи талисманов, оккультной литературы, и академическая литература оттуда по сути исчезла.

Оказывается, когда общество становится антицерковным, оно не может долго удерживаться на позициях просто светской научной мысли и культуры, оно достаточно быстро ниспадает на уровень суеверий, оккультизма и язычества. Сегодня мне кажется, что именно здесь и находится главное основание для того, чтобы между наукой и церковью был заключен некий новый конкордат.

Так вот, для церкви это, действительно, была исконная обязанность: защита веры в борьбе с суевериями. И именно в качестве союзника в этой борьбе церковь в буквальном смысле выпестовала научное мировоззрение.

Тем не менее, наука выжила. И это означает, что церковь увидела в ней не врага, а нечто другое, до такой степени, что, скажем, закон Бойля о перепаде давления в сообщающихся сосудах был включен в катехизис англиканской церкви. Каждый англиканин обязан был знать этот закон наизусть. Зачем? Да дело в том, что церковь жизненно нуждалась в механицизме ради того, чтобы изгнать из натурфилософии духи анимизма.

Так вот, некогда наука была выпестована церковью. Затем наступил подростковый период, когда, мы все знаем, подростки ведут себя плохо по отношению

к родителям. И конечно, эта непослушная дочь немножко хулиганила и скандалила со своей матерью, которая, честно признаемся, тоже часто вела себя некорректно на разных эпизодах развития научной истории.

Но сегодня у нас снова появился новый интерес друг о друге. Сегодня союз религии и науки - это не союз разума и веры, сердца и рациональности. Это союз двух форм рациональности, потому что православное богословие - это есть модус присутствия рационального начала в иррациональной сфере религии. Мы все прекрасно знаем: да, в человеке есть множество инстинктов, но инстинкты надо воспитывать. Надо воспитывать патриотический инстинкт, инстинкт материнский и семейный, инстинкт сексуальный, надо воспитывать эстетическое чувство. Вот точно так же необходимо воспитывать, сублимировать, помещать в сферу рационального и религиозный инстинкт.

Конфликты между религией и наукой возникали в прошлом, возникают и сегодня, я не считаю наши отношения бесконфликтными. Но эти конфликты возникают, как и в обычных человеческих отношениях, когда нарушаются границы. Когда границы ясны, конфликтов нет. Когда граница проблематична, как была наша граница с Китаем по Амуру, есть повод для конфликта. Когда возникает контекстуальная беспризорность, когда нарушаются границы методов, там появляется почва для конфликтов.

К сожалению, сегодня я вижу, что конфликты зреют именно со стороны науки. Многие ученые, став неофитами, забывают элементарные правила научного поведения. Ученый - это человек, который, прежде всего, знает границы своего метода исследования, он знает меру своей компетенции, знает, где он имеет право работать этим методом, а где этот метод будет давать ошибки и порождать, как минимум, антиномии, которые описывал Кант, показывая, что происходит с рассудком, когда он вторгается в те сферы, которые его ведению не подлежат.

И поэтому я кончаю свое выступление просьбой: передайте вашим коллегам, если вы вдруг случайно заметите кого-то в такого рода грехах, когда они считают, что вот-вот докажут правоту православия методами математики, физики, биологии, генетики или еще чего-нибудь, если сможете, чуть-чуть притормозите их энтузиазм.

Половинкин Александр Иванович

В 20 веке наука и техника развивались по принципу: это мы можем сегодня сделать - и создали ряд опасных для человека и человечества приборов и систем. Об этом сегодня уже говорилось. Наверно, к особо опасным относятся новые инструментальные способы и средства воздействия на дух человека: телевидение, компьютерная техника, Интернет, нетрадиционная физика с приложением к созданию средств воздействия на душу и дух человека.

Сегодня каждый шаг в науке и технике должен осуществляться после получения ответа на вопрос: имеет ли смысл это делать? Чего больше принесет этот шаг? Добра или зла? На этот вопрос невозможно получить ответ чисто научным путем. Ответ может дать рассмотрение с позиции евангельской истины, которая рассматривает явления, соединяя научную и духовно-нравственную точки зрения. Такой подход должен отвечать на вопрос: есть ли Божия воля на осуществление задуманного исследования или инженерной разработки?

Мне представляется, что главнейшая проблема заключается в создании методов оценки научных направлений и технологий с точки зрения добра и зла, пользы и вреда. Эго открывает возможность улучшения существующих и создания новых систем, обеспечивающих сокращение на земле и в обществе зла и способствующих возрастанию добра. Указанные методологии и методы могут быть созданы только совместными усилиями верующих и идущих к вере ученых и специалистов, богословов и людей высокой духовной жизни.

Другая важнейшая проблема - это экология духа человека, сформулированная и поставленная в 1991 году Вами, владыка, в статье «К экологии духа».

И если вторая половина 20 века была в большой мере посвящена проблеме экологии природы, то теперь предстоит серьезно и обстоятельно заниматься проблемой экологии духа и совести. Теперь стало очевидным, что экологию природы невозможно привести в норму без решения проблемы экологии духа.

Для этого тоже необходимо объединение усилий ученых, богословов. Иеромонах и ученый Алексей Казанцев просил меня сказать, что важнейшей задачей слушаний наших будет следующее: дать церковное богословское определение

и оценку добра и зла, которые несут и принесли компьютеры, виртуальная реальность, системы Интернет и телевидение. Эти достижения науки и техники, в отличие от других, имеют массовое воздействие на людей, касаются каждого человека.

Эта оценка необходима еще и потому, что всем священникам задают эти вопросы, а они дают неодинаковые и противоречивые ответы. Одни говорят: это очень хорошо, полезно. Другие говорят: это изделия сатаны, вы их не касайтесь и так далее. И мне кажется, владыко Кирилл, хорошо было бы в Ваших беседах осветить хотя бы этот вопрос, а именно: церковная оценка телевидения, вычислительной техники, Интернет.

Я расскажу о работах, которые проводятся в нашем Царицынском православном университете вместе с Техническим университетом по созданию методики проектирования и создания благотворных систем. Под системой понимается любая рукотворная система или технология: это может быть учебное заведение, фирма, завод, больница, воинская часть, колония для заключенных, поселок

и так далее, или система налогов, например, и так далее.

За критерий благотворности принимается отношение суммы добра и пользы к сумме зла и вреда, исходящих от системы в течение ее жизненного цикла. Благотворная система имеет критерий благотворности значительно больше единицы. У нас есть неметрический способ оценки этого критерия. Проектирование и создание нового должно быть связано со стремлением к получению системы, наиболее полезной и безвредной для природы, тела, души, духа человека. То есть охватывается, по существу, все. Компоненты природы и тела человека достаточно известны. А компоненты души и тела, они раскрыты хорошо в Богословии.

В чем главные отличия предлагаемой методики? Существующий традиционный подход можно назвать проектированием и созданием рациональных систем на основе научных знаний о материальном мире и человеке. При этом игнорируется существование и действие духовных сил в человеке и окружающей среде. Предлагаемый подход принципиально отличается тем, что в нем, по возможности, учитывается во взаимосвязи действие материального и духовного миров. Проектирование и создание систем осуществляется на основе научных знаний о материальном мире и богословских знаний о духовном мире.

Предлагаемая методика, по сути, расширяет и обеспечивает более полную реализацию системного подхода в проектировании, хорошо разработанного

в последние десятилетие. Другая ее важная особенность - она помогает соединению профессиональной деятельности специалиста с православием, о чем сегодня многие говорили, о необходимости. Цель предлагаемой методики состоит в проектировании и создании таких систем, которые бы способствовали исполнению человеком духовно-нравственных заповедей и помогали ему воздерживаться от грехов. То есть предлагаемая методика имеет цель сокращения зла и умножения добра в обществе. Она должна способствовать также спасению людей, как разработчиков системы, так и ее пользователей.

Человек создан, как известно, по образу и подобию Божию и призван Господом продолжать творение мира в своей земной жизни. Для этого ему дано два рода творческих способностей. Первый род - интеллектуальное творчество на основе накопленных наукой и практикой знаний и методик. Интеллектуальное творчество довольно хорошо разработано, я 30 лет занимаюсь инженерным творчеством. Второй род - это созерцательное творчество, по интуиции и вдохновению, когда человек желает и стремится найти решение, согласное с волей Божией, и при этом часто получает откровение из духовного мира, которому известно все обо всем. Второй род является высшим творчеством, и все лучшее люди сотворили и творят прежде всего по откровению свыше. Поэтому разработка и применение нового подхода будет способствовать освоению и использованию созерцательного творчества

и соответственно созданию более совершенных систем.

Следует заметить, что создание систем на научной и духовно-нравст-венной основе не является принципиально новым подходом. Такой подход широко использовался в прошлые века, когда большинство наших предков имели православную веру и старались исполнять во всем Божии заповеди, в том числе

при создании различных систем, которые обычно создавались по благословению церкви, старцев. Поэтому одна из целей разработки и применения нового подхода заключается, по сути, в восстановлении хорошо забытого старого применительно к сильно изменившимся условиям жизни.

Эта методика нами апробировалась последние 4 года, читался специальный курс и в Православном университете, и в Техническом университете, применялась она при выполнении курсовых и дипломных работ. Ее применение показало, что почти все студенты, кто с желанием это делает, ну, по крайней мере, добрая половина, получают интересные результаты. Причем у тех студентов, которые имеют некоторую веру в Бога, получаются эти работы более серьезные, более углубленные. И эта корреляция явно имеется.

В связи с этим в Православном университете и Техническом университете имеются следующие предложения по организации работы в направлении разработки, проектирования и создания благотворных систем. Предложения такие:

1. Необходимо организовать пол эгидой Всемирного Русского Народного Собора специальную лабораторию по проектированию и созданию благотворных систем, в которой могли бы работать специалисты из стран СНГ. Такую лабораторию имеет смысл, наверное, создать на базе нашего Православного университета и Технического университета, где уже есть люди, работающие в этом направлении.

2. Необходимо создание при этой лаборатории постоянно действующих курсов по подготовке и повышению квалификации специалистов по этому новому направлению по проектированию и созданию благотворных систем.

У нас есть программа таких курсов. Это могут быть и очные, и заочные, различной продолжительности обучения.

Для более подробного обсуждения проблемы создания благотворных систем и вопросов организации лаборатории и курсов повышения квалификации мы планируем провести семинар в Волгограде 25-30 мая по методике Соборного созерцательного творчества, эта конференция будет проводиться. Кого интересует этот семинар, можете взять у меня подробное письмо-приглашение.

Что касается проблемы экологии духа, она решается в нашем Православном университете в учебно-научном плане. С 1993 года мы ведем обучение по специальности «Экология и природопользование» на научной и духовно-нравственной основе. В прошлом году у нас был первый выпуск специалистов.

В Волгограде, кроме Православного университета, еще в 4-х государственных вузах имеется экологическая специальность, и комиссия, которая участвует в защите дипломных работ, отметила значительно более высокий уровень разработок

и дипломных работ наших студентов. С этой работой, с нашим факультетом можно познакомиться во время этого семинара.

В заключение хотелось бы отметить, что Россия сегодня находится в тяжелом социально-экономическом положении. Но в нашей стране имеется самое ценное, мировое богатство, можно сказать, - накопленный за тысячу лет уникальный мощный духовный потенциал, который в отличие от материального богатства России невозможно ни купить, ни уничтожить. Этот потенциал пробуждает

и призывает к служению все больше не имеющих веры ученых и специалистов. Один из многих таких и ваш покорный слуга, призванный 10 лет назад, и многие, наверное, участники этих слушаний. На основе этого потенциала формируется направление соединения науки, техники, православного вероучения. Это направление является одной из главных сил возрождения России.

Литвинов Борис Васильевич

В выступлениях, которые здесь прозвучали, проскальзывала мысль о том, что ученый, якобы, знает, что из его знаний получится. Это не так. Я хочу проиллюстрировать это на примере работ по атомной энергии, которые начались задолго до создания ядерной бомбы с познания того, что делается в микромире. Понимание того, что можно практически овладеть внутриядерной энергией, возникло в 1939 году, буквально за несколько месяцев до Второй мировой войны. И те, кто уже понимал, что за этим открытием стоит величайшее достижение человеческой мысли, не думали о создании бомбы, они думали о том, что человек впервые овладел новым видом энергии.

А вот когда разразилась война и гитлеровские полчища устремились

на Францию, то именно французские ядерщики первые поняли, что из этого можно получать энергию и взрывным путем. Они увезли уран и тяжелую воду в Англию для того, чтобы там попытаться сделать оружие. О том, как относились в разных странах к этой возможности, говорится в воспоминаниях людей того периода. Те, кто остался в Германии, во главе с Вернером Гейзенбергом, одним из величайших ученых ХХ века, думали о том, как не сделать Гитлеру бомбу. И они придумали, как. Они все время говорили о трудностях технологий, и бомба не была сделана.

А в США пошли на то, чтобы бомбу сделать. Больше того, большинство ученых знало, что бомба разрабатывается втайне от Советского Союза, хотя договоры между Советским Союзом и США не предполагали таких вещей, но они в большинстве своем молчали. Потом говорилось, что нашелся такой предатель Фукс только лишь потому, что он был коммунист, поэтому ему надо было все равно, дескать, предавать. А этот человек считал, что раз уж мы договорились, то надо поделиться секретом. В общем, это другая сторона дела: этика, мораль и ответственность.

И сейчас, когда мы говорим о новых технологиях, практически невозможно сказать, будет ли эта технология вредной или полезной. Когда ваши дети садятся за игры перед компьютером, вы можете сказать, к чему это приведет? Я думаю, что нет. Безобидная вещь — мышка бегает, слоник кувыркается, стреляет... Оказывается, вещь-то совсем не безобидная. Но как это оценить? Можно оценить.

Теперь сделали искусственную овцу. Что это? Хорошо или плохо? И так далее, и так далее.

За всем этим стоит совсем другая мораль: а выгодно ли это? Принесет ли это деньги, прибыль, обогащение? Или не принесет? Если это выгодно, то будут устраивать любые шоу, что угодно, только для того, чтобы получить прибыль и нажиться.

Как с этим бороться? Единственный путь здесь — это не допустить противостояния религии и науки. Стоит только нам встать друг против друга, как тут же этим воспользуются другие. Потому что человеческие знания многообразны: это и научные знания, и религиозные, и мистические. И если отступает религия, отступает наука, то появляется мистицизм и буквально все заполоняет. Дети, которым не читают в воскресенье проповеди в церковной школе, с увлечением занимаются гаданием, им не объясняют, что это плохо. В самом деле, природа не терпит вакуума, он заполняется и заполняется очень вредными вещами. Мистицизм действительно опасен, человек переходит в другое состояние, перестает управлять самим собой.

Я думаю, это не последняя встреча ученых, проповедников, богословов, потому, что на самом деле выработать единый подход здесь очень сложно. Но мы к этому должны стремиться.

Володин Эдуард Федорович

Четвертая секция будет посвящена теме «Этика служения в российской науке». Я надеюсь, что практическая проблематика как служить и для чего служить будет одной из ведущих. Однако мы не можем миновать и вопросов методологического порядка, которые сегодня здесь были только затронуты. Например, если смысл существования человека и человечества в богопознании и обожении, то можно понять существование богословия и крайне трудно понять существование науки, если же мы через науку будем идти к богопознанию, то это чесание левого уха правой рукой. Или, может быть, такой путь тоже возможен. Во всяком случае, сакральный смысл появления научного знания — это предмет для размышления и всех присутствующих, и участников данной секции.

Что касается самого служения науке, есть общеевропейская традиция и есть наш конкретный русский опыт. В общеевропейской традиции Швейцер, который побежал в тропическую Африку кого-то лечить — величайший подвижник человечества. В русской традиции врач, который ездил к зырянам и чукчам — никакой не подвижник, а исполнитель воли данного социума и необходимости данной исторической традиции. Это тоже весьма интересный предмет рассуждения для всех нас.

Наконец, здесь есть еще одна интересная проблема, она связана с тем, кому служить. Для российского государства было вполне понятно: Богу, Царю и Отечеству; в другой транскрипции, в рамках триады, идущей от митрополита Иллариона — Православию, Самодержавию, Народности — тоже понятно, кому и через что служить.

В современных условиях — служить то ли Ельцину, то ли общечеловеческим ценностям, то ли правовому государству. Проблема весьма интересная, о которой тоже следовало бы поговорить. Тем более, что одной из целевых установок, предлагаемых правовому государству, является гражданское общество, то есть общество атомизированное, где каждый способен и должен исповедовать, что угодно. В развивающейся православной традиции это проблема и для ученого, и для богослова.

Я обозначил проблемы, которые мне показались важными. А во время дискуссии они обнаружатся как состоятельные или несостоятельные, или появятся новые, другие проблемы.

Иерей Константин Татаринцев

Говоря о секции, которая будет работать завтра в стенах Духовной академии, «Духовно-нравственные аспекты профессиональной деятельности», я прежде хотел бы вспомнить одно предание, которое относится к генералиссимусу Суворову. Когда он был мальчиком, учитель за правильные ответы давал ему яблоко. Однажды, дав ему два яблока, учитель спрашивает: «Скажи, пожалуйста, Саша, где есть Бог? Если ответишь, дам тебе третье яблоко». На что Суворов отвечает: «Я готов вам отдать все три яблока, если вы мне скажете, где Его нет».

Вера и разум. И там, и там мы ищем Бога, потому что предмет и веры,

и науки — поиск истины. А мы знаем слова Евангелия: «Аз есмь истина». Истина для нас в Боге. И для православных ученых, и для православных пастырей. Мы в общем-то занимаемся единым, только разными средствами. Для науки это средства опыта, эксперимента, для нас — Священное Писание, наша внутренняя духовная жизнь.

Но какие же существуют проблемы духовно-нравственного окормления профессиональных сообществ? Я отчасти эту проблему поднимал на прошлых слушаниях, посвященных ядерной безопасности, говоря о том, что церковь знает, как окормлять, например, врачей, и имеется покровитель этого врачебного искусства — великомученик Пантелеимон; у воинов это — великомученик Георгий Победоносец и так далее. А вот у ученых? Кто их небесный покровитель? Как ученому помочь воцерковиться?

Случайно это или нет, но то, что инициатором этих слушаний является Сарово-Дивеевское отделение ВРНС, приводит к одной мысли. Из многочисленных разговоров с учеными города Сарова — Арзамаса-16, где я бывал в командировках, из бесед с многочисленными духовными чадами из мира науки слышится мне одно и то же имя — преподобный Серафим Саровский. По крайней мере, многие ученые, с кем я разговаривал и на исповеди, и в обычном общении, говорят о научном озарении в момент молитвы Серафиму Саровскому. Они чувствуют эту помощь.

Я часто вспоминаю о том времени, когда Бог помог мне обрести веру. Из аспирантуры, где я занимался физикой и математикой, меня призвали в Вооруженные силы, и там, в деревне, где мы квартировали, я встретил батюшку, которого очень почитаю. Сейчас его уже нет в живых. Он не имел ни одного высшего образования, я же — с двумя высшими образованиями, по физике

и математике. И вот однажды я из его рук получил книжечку, им написанную, с очень духовными стихами и наблюдениями, эту книгу я потом подарил Святейшему Патриарху, издав ее домашним способом. Но когда я ее получил и пролистал до конца, вдруг в конце этой книги увидел главку, где были подобраны высказывания ученых о Боге, приведены цитаты из Ломоносова, Пирогова, Линнея, Фламмариона, Галилея, Кеплера.

Заинтересовался, стал читать. И думаю: как же так? Я, будучи человеком ученым, пришел в церковь за духовностью, а от батюшки вдруг получаю свидетельство о Боге от науки? Даже немножечко смутился. Это мне было как бы уже не нужно. Уже воцерковляясь, я искал Бога вне науки. Но по большому счету, я сейчас понимаю мудрость отца Михаила, который собирал эти высказывания, в частности, Ломоносова: «Наука и религия — суть две родные сестры, через всемилость своего родителя, они никогда между собой в распри прийти не могут, разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрования на них вражду вклеплет». Выступая сегодня в академических научных сферах, я постоянно вижу, что ученые — люди верующие, и чем человек ближе к высокому профессиональному уровню, тем он ближе к Богу.

И мне бы хотелось, чтобы на секции были не заранее подготовленные выступления и доклады. Их, в конце концов, можно передать в секретариат

и опубликовать в материалах Собора. Нужно, чтобы мы пообщались вживую и почувствовали те больные нервы, те проблемы, которыми мы живем, и, исходя из них, соборно искали бы пути к их разрешению. Я приглашаю тех, кто интересуется этой проблематикой, на нашу секцию. Я думаю, мы будем общаться не в многословии, а в многомыслии, как говорил Гераклит Эфесский; нам нужно набрать набор мыслей и найти соборно пути их разрешения. Помоги нам в этом Господь.

Столяров Вячеслав Павлович

Я продолжу образ, который высказал отец Константин: о яблочках. Я слышу, как хруст идет. Дожирается яблочко, которое является достоянием России. Но одновременно это же яблочко является, наверное, и библейским яблочком, которое никуда не пропало. И ведь оно дожирается нашими же учеными, а мы стоим, во-первых, на задворках России, а во-вторых, на задворках Райского Сада и, может быть, не понимаем, что мы сейчас находимся на этих задворках. И надо бы нам в самый последний момент остановиться и услышать то, что мы делаем.

Секция «Судьба научно-технического и культурного достояния России в ХХI веке», очевидно, должна коснуться не только судьбы достояния России, но и этого момента, когда говорится о том, что человеком движет страсть к познанию, и результат познания совершенно не важен, и этим можно оправдать все... Надо задуматься над тем, что такое страсть вообще и насколько оправдан человек, которым страсть владеет, пусть даже страсть к познанию. Это первое.

Второе. Надо посмотреть: а что же было в России до 1917 года и чем определялось развитие науки: страстью ли к познанию либо стремлением к благу ближнего? И это нам тоже даст основание определиться, что есть достояние науки в XXI веке, наше достояние. Одна из задач современной науки — помочь вернуть временно утраченные знания русскому народу, вернуть утраченное целеполагание нашей науке, которая в настоящее время, возможно, заменила нормальное христианское целеполагание совсем другим.

Третья задача. Следует определиться, кто является ныне правопреемником научного и духовного достояния России. Достояние это огромно, и мы должны определить свое место в этом и свое право на наследование этого достояния.

И четвертая задача. Следует определиться, во имя чего и как будет наше наследие использовано. Традиционные лозунги и духовное достояние могут употребляться и не на пользу России. Последний пример тому — политическая возня вокруг захоронения останков православных мучеников, убиенных в 1918 году в Екатеринбурге. И самое печальное, что в этой возне участвуют ученые.

Сегодня произошло несколько важных событий. Когда говорится: Богу — богово, кесарю — кесарево, науке — науково, — все правильно. Но здесь определился возможный ход событий, который эти противоречия может сгладить. Диаконом Андреем Кураевым и отцом Константином Татаринцевым здесь было объявлено о некотором пути, на котором возможно успешное движение вперед.

Дело в следующем: для того, чтобы окормлять ученых, необходимы священники-специалисты, это совершенно очевидно. Научные центры стоят неокормленные без ученых-священников. Священник никогда не станет ученым, ученый может стать священником. Я наблюдаю жизнь Сарова несколько лет, я вижу печальные результаты того, что священник не может выйти на разговор со специалистами, потому что он не специалист. Но есть же у нас пример отца Константина, диакона Андрея...

И таких мест, в которых делается наука, из которых доносится этот смачный хруст, — их ведь немного. Одной из программ работы церкви должен быть подбор специальных священников в эти судьбоносные для России точки.

19 марта работа конференции в Сергиевом Посаде в Московской духовной академии велась в 5 секциях:

1. «Богословское осмысление нынешних реалий науки и техники». Ведущий — профессор Московской духовной академии А. И. Осипов.

2. «Духовно-нравственные основы профессиональной деятельности». Ведущий — священник Спасо-Преображенского храма в Тушино Константин Татаринцев.

3. «Новые технологии и будущее человечества». Ведущие — академик Б. В. Лит-винов и Д. В. Сладков.

4. «Этика служения в российской науке». Ведущий — доктор философских наук, писатель Э. Ф. Володин.

5. «Судьба научно-технического и культурного достояния России в ХХ веке». Ведущий — руководитель Соловецкой проблемной группы Российского НИИ культурного и природного наследия В. П. Столяров.

20 марта в Московской духовной академии приняты итоговые документы.