При слове «Соловки» люди старшего поколения вздрагивают до сих пор. Но сегодня возрождающийся монастырь привлекает все больше православных паломников. Ко дню памяти прпп. Зосимы, Савватия и Германа, Соловецких чудотворцев (21 августа) публикуем путевые заметки Анны Виноградовой, которая побывала на Белом море…

Справка.

Соловецкий монастырь на островах в Белом море, был основан в XV веке иноками – преподобными Германом, Савватием и Зосимой. Монастырь был отстроен в камне трудами св. Филиппа (Колычева), в допетровское время числился среди крупнейших землевладельцев государства, в 1669—1676 гг. осаждён царскими войсками как один из очагов сопротивления никонианским преобразованиям.

В начале XX века в процветающей обители на Соловках было 19 церквей и 30 часовен. В 1923 году монастырь превратили в Соловецкий лагерь особого назначения СЛОН (с 1937 по 1939 г. – Соловецкая тюрьма особого назначения СТОН). Сюда ссылали церковных иерархов, монахов и священников, участников Белого движения, раскулаченных крестьян. С 1940 по 1970-е гг. на островах находились учебные подразделения ВМФ. В 1967 был учрежден музей-заповедник и начались реставрационные работы. В 1990 г. Священный Синод постановил вернуть к жизни Спасо-Преображенский ставропигиальный мужской монастырь. В 1992 г. в монастырь перенесли мощи прпп. Зосимы, Савватия и Германа, Соловецких чудотворцев. Историко-культурный ансамбль Соловецких островов был включён в Список Всемирного Наследия ЮНЕСКО. В 2000 – 2001 г. началось возрождение скитов на острове Анзер.

«Нет, на Анзер вы завтра не поедете, – сурово сказала ответственная от паломнического центра. – Ветер сильный, слишком большая волна. Сделаем ознакомительную пешеходную экскурсию по монастырю».

Пешеходную, так пешеходную. Мы даже не поняли, расстраиваться нам от этого приговора или нет. Тот, кто на Соловках впервые, не знает, что Анзер – жемчужина  Соловецкого Архипелага. Что побывать на нем – мечта всех «продвинутых» паломников. А «не сподобиться» этого – большое упущение. Некоторые группы по нескольку дней не могут отплыть на этот остров из-за неустойчивой погоды. Но мы не очень переживали  еще и потому, что добирались от Кеми на Соловки в хорошую качку. Нас порядочно уболтало на катере «Святитель Иларион», направляемого твердой рукой смелого и мудрого отца Илариона (несмотря на все погодные трудности, все-таки доставившего нашу группу живыми). Хотелось отдохнуть, прийти в себя.

Спокойно разобрав вещи, улеглись, приучая глаза к светлой как день июньской ночи. И вдруг в одиннадцатом часу стук в дверь: «Дорогие паломники, откройте, завтра идем на Анзер!». Это экскурсовод нашей группы Наталия. Не смирившись с тем, что мы можем потерять (уж она-то знала цену!), обзвонила всех капитанов и нашла того, кто согласился нас везти – по прогнозу, погода налаживалась. А потом обошла размещенную по квартирам в разных частях поселка группу и предупредила о поездке.

Поставленный на 5.15 будильник не прозвенел. Вдруг проснувшись без десяти 6, торопливо одеваемся и бежим к Никольским вратам монастыря – месту сбора. Опоздавших милосердно ожидают. Но на этом искушения не заканчиваются.

Когда наша группа бодро пришагала, одолев пятикилометровый марш-бросок до бухты отплытия на другой стороне острова, оказалось, что катера нет. Телефоны капитана, как и других ответственных лиц, не отвечали. Полчаса маеты: «Плывем или не плывем?» И если бы не братия, которых в этот ранний час вез на Анзер к престольному празднику монастырский кораблик, пришлось бы плестись назад. Монахи взяли нас с собой, и добродушный капитан обещал доставить обратно.

Пожалуй, после этого искушения развеялись, началось удивительно благодатное путешествие. Два часа абсолютно спокойного плавания, никакой качки. И вот твердая почва под ногами, традиционный береговой крест (без молитвы тут никуда!) и перед нами целый день – от скита к скиту, 10 километров пешком по чудному Анзеру, над которым вдруг разошлись облака и засияло солнце.естольный праздник одного из храмовтным адресам группу и предупредила. аорустрофу.ления окзалсиь разные. олоно хлебавши.

Позднее я расспрашивала друзей, кому удалось побывать на Соловках, про этот остров знаменитого архипелага. Впечатления кардинально различались. Одна моя подруга до сих пор не может без ужаса вспоминать это. Везде, куда бы она не смотрела на Анзере, ей виделись изможденные заключенные, кровавые сцены, пытки. Ведь Соловецкий архипелаг на заре советского периода был превращен, наверное, в самый страшный во всей системе Гулага лагерь. А Анзер, где святые подвижники прежде основали самые удаленные от людей молитвенные скиты, и его святыня – гора Голгофа Анзерская –  «стали символом страданий русского народа, ввергнутого в страшную социальную катастрофу». Так пишет наш земляк-саровчанин, архимандрит Порфирий (Шутов), наместник Соловецкого монастыря в предисловии к книге «Анзер и его святыни». Богоборческая власть обратила храмы и келии подвижников в тюрьмы и пыточные камеры. Имя горе на острове Анзер  – «Голгофа» – и посвящение храма  на ее вершине в Честь распятия Господа нашего Иисуса Христа определила сама Пресвятая Богородица, в начале 18 века явившаяся в тонком сне святому Иову, духовнику царской семьи. Голгофо-Распятский скит в лагерный период только назывался больницей, но не являлся ею. Сюда привозили заболевших заключенных, уже не способных работать, и помещали в нижнем этаже храма. Лечения никакого. Выжили единицы. Что было на втором этаже, не известно. Оттуда никто не выходил. Вернее, никто в своем уме не возвращался живым. Ни мертвые, ни сумасшедшие не могли рассказать, что пережили. Трагедию и ее смысл открыла сама природа. Еще до поездки я слышала рассказ о березе на Соловках, которая, якобы, приняла форму креста.  «Ну, – думаю, – как всегда, любят наши православные  приукрашивать. Нашли похожую на крест березу, и давай на нее всем указывать». Однако это дерево на склоне Голгофы Анзерской – действительно живой березовый крест. Практически правильной симметричной формы. Определение возраста березы показало, что она сформировалась именно в тридцатые годы, когда здесь творилось беззаконие и шли бесчеловечные расправы.

Да, это был Соловецкий лагерь особого назначения. И много кровавых событий произошло здесь. Их помнит каменистая земля, по-матерински укрывшая кости мучеников. Но мне остров открылся совсем иным – удивительно солнечным и ясным. Пыталась подобрать слова, чтобы описать лес, через который мы от берега шли сначала на Свято-Троицкий, а затем на Голгофо-Распятский скиты. Это непросто. Состоящий в большинстве своем из елей и берез, как бородой, опутанных лохматым лишайником, лес совсем не суровый. Наоборот, такой домашний, добрый. Как детский парк. Я бы даже сказала, как парк, созданный любящим отцом для своих детей. Ощущается такая благодать! Земля устлана ковром богатого ягодника и мелких северных цветов. Деревья невысокие, хотя много и довольно старых, просто из-за суровых условий они не вырастают большими. Глаз радуют отражающие небо озерки с красноватой лесной водой. Шли мы по подновленным древним дорогам-гатям (это исторические памятники), устланным широкими толстыми досками. Иначе не пройдешь – бесчисленные озера перемежаются здесь с болотами. Шагнешь в сторону – рискуешь утопить ботинки.

Первый пункт паломнического маршрута – Свято-Троицкий скит. Монашеская жизнь здесь возобновлена в 1999 году, как и на всем острове. Восстанавливается храм и все скитские постройки. Меня поразил остов старинной избы. Сложенный из бревен сруб сильно отличается от привычного, среднерусского. Для строительства дома всегда выбирают самые ровные бревна одного диаметра. А подвижники умудрились сложить избу из того, что дала им суровая природа – из искривленных северными ветрами стволов деревьев самого разного калибра. Какое надо иметь терпение и старание! В храме мы пропели акафист, ощутив радость совместной несуетной молитвы. Отдыхали неподалеку, на берегу озера.

С вершины горы от Голгофо-Распятского скита, куда пришли потом, во все стороны открываются удивительные виды. Разреженные озерами лесные просторы уходят к морю. Отсюда в ясную погоду виден и монастырь на Большом Соловецком.

Единственный местный попрошайка – гнедой конь, провожал нас, также настойчиво приставая, как и при встрече: «Пряничков, хлебца, бараночек из карманцев ваших пожалуйте доброму коняге!» Своеобразная местная таможня, способная поднять настроение даже самому грустному путнику. А монахов мы не увидели. Не показываются они на глаза паломникам – только дежурный в храме. Устав Голгофского скита самый суровый на Соловках.  Братия не употребляет в пищу даже рыбу, отказываясь от местного преизобилия. Молитва, труд и строгий пост. С ноября по май Анзер из-за особенностей ветров отрезан даже от Большого Соловецкого острова и отшельникам никто не мешает. Но и не может помочь.

Еще четыре километра до берега моря и прощай Анзер, духовная звезда Русского Севера! Завидев нас, капитан переобувает ноги в высокие рыбацкие сапоги и готовится подсаживать в лодку, чтобы по мелководью доставить нас к кораблику. Едем домой на Большой Соловецкий, уплываем в серую хмарь. А позади через просвет в облаках на Анзер льются и льются солнечные лучи.