Мария Ивановна Павлунина принадлежит к тому поколению, чье беззаботное детство украла война. В 11 лет она начала трудиться в колхозе наравне со взрослыми... Мы привыкли рассказывать о своей жизни, перебирая фотографии, а она снималась нечасто. Зато о жизни Марии Павлуниной могут поведать ее стихи. 

Мария Ивановна к моему приходу накрыла полный стол. Прямо с порога усадила меня за него и начала потчевать. Отговорки, что время сейчас сытое, она пропускала мимо ушей: «Гостям не говорят «кушайте», но «ешьте». «Кушайте» – значит, слегка перекусите, а человека накормить надо». Голодное военное детство и послевоенная юность – это на всю жизнь. Сама хозяйка только пощипывала свежий ржаной мякиш. Мария Ивановна рассказывала, как в ее семье всегда привечали странников, кормили даже в военное лихолетье. И всем хватало, Господь не оставлял. У них ночевали по несколько человек, ходивших из Иваново в Вознесенск менять ситец на рожь и муку. Бабушка ее учила: «Отдай хорошее, а себе оставь, что похуже. Умей давать приветливо, с теплых рук»...

Мария Павлунина родом из села Смирново, что находится в 13 км от Дивеева в сторону Арзамаса. Родилась 14 августа 1930 года, на Яблочный Спас под колокольный звон к заутрене. «Поэтому, – говорит Мария Ивановна, – я такая счастливая». Церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы – старинная, трехпрестольная, построенная в 1731 году. Два боковых придела были освящены в честь свт. Николая и свт. Димитрия Ростовского. Мария Ивановна ее очень любила. Теперь там – лишь ветхий остов колокольни. А еще в Смирново ее родной дедушка по матери, Алексий, построил часовню на кладбище и Троицкую церковь – пятиглавку из красного кирпича. С приходом советской власти ее разобрали на фундаменты конных дворов и коровников. Мария Ивановна мечтает о возрождении церкви в родном селе. Об этом ее стихотворение…

 Церковь

За прудом, третий век доживая,

Деревянная церковь стоит:

Колокольню на запад склоняя,

Сострадальцев на помощь манит.

Вразумитесь, любезные люди,

Как без храма вам жить на земле?

Кто духовную радость разбудит

Без небесного гласа во мгле?

Вспоминайте, как старый и малый

Сохраняли душевный покой:

Храм служил всем опорой немалой

В этой жизни – греховной такой.

Деревянная, но величава

В белоснежной ограде своей;

И вокруг она – слева и справа

Красовалась среди оскорей.

А когда в ней к обедне звонили,

Возле церкви дрожала земля,

И миряне тотчас же спешили

На молитву, что в звоне была.

Он будил в нашем сердце отраду –

Все стремились в Божественный храм.

И с молитвой святой, как с наградой,

Возносились душой к небесам!

Все довольны и радостны были,

Но нежданно постигла беда:

С колокольни святыни разбили,

Увезли неизвестно куда.

Через год саму церковь закрыли,

Все иконы сгубили в огне.

Что осталось – то в землю зарыли

При дождливом и ветреном дне.

Оскверненная, складом служила

И потом в непригодность пришла.

Все прекрасно когда-то в ней было,

А теперь – до разрухи дошла.

Ободритесь, селяне Смирнова!

И постройте свой каменный храм.

Вы духовно окрепнете снова,

Благодать снова явится вам.

2.05.2012 года

 В дни войны Маруся вместе с другими подростками работала в колхозе за палочки-трудодни. За день молотьбы «зарабатывала» вязанку соломы. А в июле-августе во время уборки урожая – по 200 г хлеба за трудодень (за 2 месяца получалось 12 кг). Жили тем, что выращивали на своем участке – «усаде» в 40 соток. Сажали картошку и коноплю, которую пряли и ткали, делая грубую ткань. М.Павлунина: «В 1941 году на войне убили отца. Мать осталась вдовой в 34 года с четырьмя детьми и двумя стариками. Крестьяне тогда должны были выплачивать продналог: 50 штук яиц, 250 л молока, 40 кг мяса. Сами жили на одной картошке, а все необходимое сдавали государству. Но ребятишки были здоровы, не болели. После работы в колхозе мы с покойным братом подбирали колоски. Мама из них намолола мешок муки и пешком ходила до Мурома выменивать ее на ткань для обновок детям»… А потом кончилась война.

 День Победы

Ушел в историю тот День Победы.

Тот первый день конца большой войны.

Но в памяти живут печаль и беды

И даже в дни священной тишины.

 

Поутру Светлой той седмицы

Обильный дождик поливал.

Казалось, что святой слезою

Он кровь пролитую с земли смывал.

 

О мире весть из вражеского стана –

Священная для каждого она –

В тот ранний час в эфире Левитаном

На всю страну была передана.

 

Сражались мы за Родину святую,

Свободу, честь достойно сберегли.

И мужеством Победу золотую

В боях смертельных одержать могли!

 

О, сколько было радости в народе.

Услыша долгожданные слова,

На митинге, открытом на природе,

От этих слов кружилась голова.

 

Во всех речах была надежда, вера

И гордость за свою страну.

Все подвиги вставали для примера,

И даже те, что были в старину.

 

В толпе слыхала вздохи и рыданья –

Невольно сердце дрогнуло в груди:

Какие муки вынесли, страданья,

А сколько горя было впереди?

 

Куда ни глянь, сироты и калеки,

Разрушено, сожжено все дотла.

Могилы братские останутся навеки:

О павших память вечна и светла!

 

К полудню небо стало ясным,

Невесть куда уплыли облака,

Лишь ветер бил по флагам красным,

И солнце улыбалось свысока.

 

Согрета майским солнышком, природа

Светилась нежной зеленью весны,

Как вечный символ мира для народа,  

Уставшего от ужасов войны.

 

В селе запела русская гармошка,

Врывалась в душу каждого она:

Та песня разливалася немножко,

А где-то обрывалась, как струна.

 23.04.2010

 В 1947 году семья лишилась коровы. И куры подохли. Тогда 16-летняя Маруся устроилась на торфоразработки около города Бор. Ее взяли по паспорту тетки, которая была старше на 21 год. Мать со слезами шла, провожая маленькую и тощую дочь пешком до Арзамаса. Но деваться некуда. Так хоть была надежда что-то заработать и, главное, семья освобождалась от уплаты сельхозналога. А потом Маруся пряталась от проверок милиции и платила с зарплаты налог на бездетность вместо тетки.

 Благословение

Доныне четко помню утро мая,

Одетое туманной синевой:

Тогда впервые провожала мама

Меня на фронт – на мирный, трудовой.

Как принято, присели на минутку,

С волнением в душевной глубине.

Прижав меня, родная, как малютку,

Слова напутствия сказала мне:

«Скажу тебе – в душе своей не скрою,

Ведь жизнь пройти – не поле перейти,

Не будь жестокой, ревностной порою,

С добром старайся к каждому прийти.

От добрых дел природа расцветает,

С добром и жизнь светла и хороша.

Так от него порою быстро тает

И самая застывшая душа».

«Такое вот мое благословенье», –

Сказала мама, стоя предо мной.

Ее души святое вдохновенье,

Та сила духа овладела мной.

Я в жизни путь прошла немалый,

И стала дважды матерью давно.

Но слова, мне сказанные мамой,

В моей душе хранятся все равно!

25.05.1967

 Торф использовался для топки электростанций. Маруся разливала жидкую смесь, грузила готовый продукт в пульмановские вагоны. Она ворочала тяжести, была сильной и ловкой, все спорилось в ее руках. Девочка сумела стать кормильцем семьи. Например, привезет пару валенок, продаст, а на вырученные деньги купит дрова на зиму. Маруся проработала на торфе восемь лет. Приехала домой богатой (по деревенским меркам) невестой. Но она, в юности выдернутая из деревенского уклада жизни, не захотела остаться в селе, хотя от женихов отбоя не было. У Марии Ивановны было 4 класса образования, она мечтала продолжить учение. С трудом выхлопотала себе справку, чтобы уехать из села.

В 1955 году она попала в Саров. Работала в службе саночистки города. Вышла замуж, родила двоих сыновей. И лишь в 35 лет сбылась ее мечта – она пошла учиться в вечернюю школу. Муж не одобрял ее тяги к знаниям, но ничего поделать не мог. После окончания вечерней школы Мария Ивановна поступила в техникум, а затем заочно на «отлично» окончила Московский экономический институт. В 51 год она получила диплом экономиста по труду. Марию Павлунину перевели в Управление коммунально-бытовых предприятий, где она заведовала учебно-курсовым комбинатом, была профсоюзным лидером… В ее стихотворении «Школа», написанном в 1968 году, есть такие строчки:

«Мне школа очень многое дала:

В духовный мир дорогу мне открыла,

Меня в дорогу знаний позвала,

Во мне и силу воли пробудила.

Мне школа искорку в душе зажгла:

На мир теперь смотрю совсем иначе,

Увидела, что раньше не могла,

И стала жизнь прекрасней и богаче…

…На двадцать лет была я старше всех,

Учителям с усердием внимала,

Отсюда я и черпала успех:

Задание любое выполняла.

Все годы в классе старостой была,

Старалась хорошо учиться.

Казалось мне – я по волнам плыла

За тем, чего хотела я добиться».

 

Поэтическая жилка у Марии Павлуниной была всегда. Но что-то записывать начала тогда, когда жизнь стала полегче, посвободнее. Не судите строго ее творчество. Мария Ивановна сама понимает, что стихи не без огрехов, но она изливает в них свою душу, которая  осталась такой, какой была, – русской, деревенской, открытой, верящей в Бога,  стремящейся к добру. Мария Ивановна с беззаветной любовью пишет о Родине. Народная певучесть придает ее стихам особое очарование.

 Родимая сторонка

О Родина, село мое святое!

Мне кажется, тебя на свете краше нет:

Прошло мое здесь детство золотое

И пламенный расцвет суровых юных лет.

Знакома с детства каждая дорожка,

Ведущая от дома в поле, на луга.

Отца березка в кружевных сережках

Душе поистине мила и дорога.

По-своему красивая природа –

Весной при свете ясной утренней зари,

Когда прохладой веет с огорода,

Росинки светятся, что ночью фонари.

Тихонько шепчет голубая ива,

Склоняя крону к зеркалу пруда,

Где переливом жемчуга красиво

Блестит на солнышке прозрачная вода.

На склоне, будто в бархате зеленом,

На Барской горке, что у школы на лугу:

На радость всем растут рябина с кленом –

Пройти – не любоваться ими – не могу.

Рукой подать – сосновая дубрава –

Манит меня к себе еще с военных лет.

Ржаное поле колосится справа.

Мне кажется, ему конца и края нет.

А в сорок первом в этом самом поле

Серпом пшеницу с мамой жала я,

И с той поры в то милое раздолье

Зовет, зовет меня душа моя.

Ласкает взор вокруг людское море,

Когда стоит в разгаре сенокос.

Звенит повсюду песня на просторе

Под мерный шум траву разящих кос.

Над полем льется песня жаворонка,

И в небо чистое гляжу – не нагляжусь

Тобою я, родимая сторонка

Душою радуюсь и искренне горжусь!

1970 год

 На вопрос: «Как живете?» Мария Павлунина отвечает так: «Если рассуждать по-духовному, то слава Богу, а если по-мирски, то дышать нечем». Мария Ивановна, не таясь, называет себя счастливой: «Я все время с хорошими людьми встречаюсь. Это – благодать Божья». А когда я узнала, что она ухаживает за больным полулежачим мужем и 18 лет назад схоронила сына, не удержалась от вопроса, в чем же она видит свое счастье? – «Как в чем? Я была хоть и маленького росточка, но сильная. Все умела делать, со всем справлялась, все трудности смогла пережить. Так разве я не счастливая?»

В Смирново (и среди родни Марии Павлуниной) было много долгожителей, которые жили по 90 лет и более. Мария Ивановна объясняет это так: «Люди жили добром. Вставали рано и ложились поздно, но нервы были на месте». А еще пели и плясали.

Мария Ивановна счастлива потому, что она цельный и целеустремленный человек. Потому, что умеет радоваться за других и каждому прожитому дню. Потому, что ей наедине с собой не скучно. Душа то молится, то поет, и строчки ложатся на бумагу.